Песня моей души (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 107

Встав в шаге от короля, повысила голос. Он не слышал. Отчего-то его поведение меня не раздражало. В следующее мгновение поняла, каким замерзшим и отчаявшимся был этот человек: его рождения никто не ждал, его горести никого не волновали, а его близкие хладнокровно уничтожали друг друга прямо у него на глазах, пытались избавиться и от него. Говорят, в детстве Ростиславу пришлось пережить около семи покушений. Это уже потом, лет с восьми, он научился обороняться вручную и с оружием, смог сам одолеть следующих подосланных убийц. Но ради того, чтобы выжить и не свихнуться, ему пришлось заслониться ото всех и позволить сердцу окаменеть, чтобы ничего не чувствовать. Иначе бы он не выдержал. Ничьё сердце не выносит слишком много холода.

Мягко подхватила Ростислава под локти, потянула вверх, заставляя подняться. И окатила сияющей водой, окружила золотистыми брызгами. Бедняга поддался не сразу, вначале застыл, словно камень, потом неохотно и недоверчиво шевельнулся. Я тянула его вверх. Подождала, пока король выпрямился. Не отпуская рук, светила и грела.

Казалось, прошла вечность, прежде чем глаза молодого мужчины стали осмысленными.

- Я пришла, чтобы возвратить мир.

Меня удивил его голос, который вдруг зазвучал мягко и дружелюбно:

- Почему-то уверен: у вас это получится. Вы такие тёплые и сильные…

Оглянулась, но никого за своей спиной не увидела.

- Вы о ком, Ростислав?

- Вы знаете, о ком. Она стоит рядом с вами, - король покраснел и потупил взгляд. – Не могу смотреть на неё. Она слишком яркая... а я… я слишком тёмный.

- Но и в вас есть свет! Разве вы его не видите?

- Вижу только темноту во мне и ваш свет.

- Неправда, свет есть и в вас! Он тлеет угольком под завалами пепла. Без него никто не был бы жив.

- Вы видите, а я не вижу, - он упрямо мотнул головой. Сейчас молодой мужчина напоминал испуганного маленького ребёнка перед внушительным и могущественным взрослым.

- Да вы просто не желаете его видеть!

- Ну, не желаю, - признался Ростислав как-то уж слишком спокойно, словно и не был жутко напуган только что.

- Почему?

- Вокруг слишком темно, - а теперь в его голосе не слышалось жизни, только страшная усталость: чужая темнота, увиденная им, поглотила и часть его собственного сердца.

Возмутилась:

- Хватит сидеть в темноте!

- Да где мне ещё быть?

- Пойдём со мной к свету!

- С вами она и он, - король кивнул на незаметно оказавшегося около нас Кана. – Вам хватит света, а мне не хватит.

- Для друзей у меня хватит света.

- Но я не ваш друг.

- А я прошу вас стать им.

- Ну… - молодой мужчина запнулся, потом смущённо признался, - Я не знаю, как ведут себя друзья. У меня… их никогда не было.

- Пожалуйста, станьте моим другом!

Он вздрогнул, робко заглянул мне в глаза, снова напомнив маленького испуганного ребёнка:

- Вам… этого хочется?

- Конечно, хочется! Я мечтаю о мире! Представьте: Враждующие страны станут Мирными странами. Ненависть не будет переполнять сердца, появится место для счастья…

Как будто тень проскользнула по его лицу. Плечи его поникли, потом он гордо вскинул голову, выпрямился. Как-то разом повзрослел, посерьёзнел:

- Появилась болезнь, от которой наши лекари не знают лекарства. Мы не разгадали, откуда она и как лечить. Вы вот, маги, знаете хоть какое-нибудь лекарство от неё, хотя бы облегчающее немного страдания заболевших ею людей?

- Я узнаю ответ и покажу его вам. Люди поправятся. Люди станут счастливее.

- Было бы интересно на это взглянуть… - задумчивый взгляд на меня.

Кажется, он уже оторвался из объятий того сияющего искристого моря света и тепла, но всё ещё стоял у границы, не решаясь отойти от него и от меня, передающей эти тепло и свет. Он понял, что я как-то воздействовала на него, магией или чем-то иным, но не спешил звать на помощь стражу – то ли из-за их предательства, то ли ещё хотел со мной поговорить, то ли… ему хотелось довериться мне?..

- Вы всё увидите, - улыбаюсь ему от всего сердца – сейчас мне только хочется делиться теплом, текущим из сияющего моря через моё сердце к другим, - Вы тоже будете счастливы.

- А…

Молодой король молчал довольно-таки долго. Я уже сама почувствовала, что отошла сама от того источника невидимой, но такой ощутимой силы, смягчающей сердца. И испугалась, что очарование этой силы, пролившееся на Ростислава, уже иссякло – и он вот-вот снова станет самим собой, прежним жестоким и холодным правителем Светополья, отправившим первых своих врагов за Грань ещё в возрасте девяти или десяти лет.

И вдруг… он улыбнулся мне как-то странно, взглянул как-то по-новому, каким-то иным взглядом и тихо произнёс:

- Думаю, вы меня не простите за тот приказ… Я бы сам вас не простил… Но если вы поможете моему народу одолеть «проклятье алхимиков» или найти лекарство, хоть как-то смягчавшее его, я буду вам очень благодарен, - молодой мужчина посмотрел куда-то в сторону и на несколько мгновений плечи его поникли, - Смотреть на гибель своих родных тяжело. Хватит со светопольцев уже войны и природных бед, - посмотрел мне в глаза и искренне прибавил: - Я бы очень хотел, чтобы от «проклятия алхимиков» нашли лекарство!

- Вы кое-что забыли.

- И что же? – Ростислав нахмурился, напрягся, как подобравшийся для прыжка кот.

- Это и мой народ. Я – родом из Светополья. Я и сама мечтаю, чтобы светопольцев обошла эта жуткая болезнь! Мечтаю, чтоб мы победили её!

Он долго молчал. Потом неожиданно улыбнулся. Какой-то иной, светлой улыбкой. Как будто тучи, заслонившие его душу, были развеяны неожиданным ветром и смыты дождём, обнажая чистое и сияющее голубое весеннее небо…

Я вздрогнула. Виденье пропало. Мой король внимательно смотрел на меня, каким-то иным, непривычным мне взором...

И что-то в моей душе опять потеплело, на мгновение мне вновь увиделось то волшебное сияющее море… Или даже целый океан невыразимого света и тепла… словами невыразимого целиком, но… кажется, его можно было полностью увидеть и ощутить только душой… И только душою можно было рассказать другим душам о его сиянии…Только душой можно было делиться этим светом. Но, он не убывал, когда я им делилась с кем-то, а, кажется, наоборот даже прибывал…

- И… я вас прощаю, мой король. Я больше не злюсь на вас. К тому же… - вдруг широко улыбнулась, - Ведь со мною ничего страшного не случилось. Что было, то прошло. Ни к чему ворошить прошлое. Тем более, у нас хватает и других, куда более важных дел.

- Однако вы передо мной, - тихо произнёс Ростислав, - Вас сберегла она?

- Да.

Король помялся, потом взглянул мне в глаза:

- Я согласен быть вашим другом. Пожалуй, вы правы: эта вражда слишком затянулась.

Снова улыбнулась ему и вдруг вспомнила о любимом, который, кажется, уже долго молчал, не вмешиваясь в наш разговор. Обернулась, ища его взглядом.

Кан обнаружился чуть поодаль. Он как зачарованный смотрел на меня. Кажется, как и Ромка тогда, когда я сунулась к волкам, а потом восторженно рассказывала, как мне было с ними хорошо.

Ростислав рассмеялся. Странным, непривычным, совсем новым был его смех. Мне доводилось как-то слышать его смех. Короткий, резкий. «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним» - так, говорили, любил повторять он, особенно, наблюдая за мучениями какого-нибудь поверженного врага или строптивого советника. Но теперь он смеялся иначе, добрым, по-настоящему весёлым смехом и даже… немножко счастливым. Так смеются дети, молодые и те взрослые, которые смогли сохранить в душе хотя бы часть того чистого светлого огня, поющего из души…

Вздрогнув, мотнула головой. Новое виденье исчезло.

- Хорошо, что вас интересует мир, - добродушно усмехнулся Ростислав, - Я бы не хотел оказаться против войска, вышедшего за вами или чтобы моё войско растаяло под светом ваших глаз! А впрочем, кажется, войско вам и не нужно. Вы и сами сумеете исподтишка заслать каких-то неведомых лазутчиков в чьих-то души и неожиданно полонить сердца…