Песня моей души (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 112

- Алина! Алина!

Я не сразу поняла, что сейчас меня держит за плечи Кан, держит осторожно и ласково что-то говорит, так как долго ещё кричала что-то в гневе, этому лицемерному миру… Потом прислушалась к голосу любимого, отвлеклась на него, на его взволнованные глаза. Но меня всё ещё трясло от гнева. Всё ещё не лезли из головы эти жуткие мысли… Всё ещё от этого отчаяния и боли болезненно сжималось что-то в душе… Она знала лекарство. Она знала причины. Но… но она не хотела спасти Вячеслава! Не хотела спасти моего брата! Почему?! Разве это помощь? Знать – и ничего не рассказать – разве это помощь?!

Кан вдруг подхватил меня на руки, снёс по лестнице вниз, пинком открыл дверь… я не поняла, когда мы очутились в лесу… и отчаянно мотала головой, брыкалась, когда он пытался запихнуть мне в рот какие-то стебли травы… он вдруг твёрдо сжал руками мою голову, коснулся губами моих губ… я ощутила запах какой-то травы… и вкус его губ был странный… привкус трав… нескольких трав… горько-сладкий… терпкий… солёный…

Кан… лес… мир… всё уплыло куда-то…

Она стояла у горящего города, на поле боя, усыпанного телами. Неподвижными, уже расставшимися со своими душами, придававшими им движенье. Дёргающими в последней агонии. Она смотрела на эти бесчисленные трупы и громко хохотала. Потом, спокойно пошла к подбитым стенам, не сумевшим заслонить собою город. Шла и смеялась. Переступая через тела своих… чужих…

- Моя королева… - подобострастно залюбезили сзади.

Женщина обернулась, смеясь. Молодая, черноволосая. На смуглой коже выделялись ослепительно-синие глаза. Впрочем, нет, ослепляли не светлые глаза по контрасту со смуглой кожей и чёрными волосами. Ослеплял тёмный, торжествующий блеск её глаз.

- Мы победили, - она ухмыльнулась, - Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, не правда ли? – и снова расхохоталась.

Пожилой воин, шатающийся, забрызганный кровью с головы до ног, своей и чужой, выступил из-за спины молодого слуги.

- Моя королева, мне потребуется некоторая сумма на лекарства для раненных. Горячая была схватка.

- Ах, не надо этой ерунды! – отмахнулась молодая предводительница, - Все люди сдохнут когда-нибудь, кто-то раньше, кто-то позже. Да и… к чему продлевать жизнь калек? Разве есть что-то хорошее в этой жалкой жизни, в их беспомощности?

- Моя королева, - строго произнёс старик, - Не забывайтесь.

В следующий миг она выхватила меч и приставила к его горлу:

- Это ты не забывайся! То, что ты растил меня с детства, не даёт тебе права указывать мне. И вообще… вели нашим собираться. К концу месяца мы будем танцевать и пировать в их столице.

- Наши раненные…

- Какой же ты зануда! Я же сказала – на следующей неделе мы будем праздновать нашу победу в их столице.

И она пошла вновь по полю битвы, громко смеясь.

Молодая королева… так она шла по жизни, когда, овдовев, забрала власть в свои руки… дерзкая… жестокая… она не щадила ни своих, ни чужих… она не считала всех, кто лёг на её пути… тучи чужих проклятий сгущались над её головой… море крови плескалось за её спиной…

Она прошла по жизни ярко, смеясь… не считаясь ни с чем и ни с кем… Королева Лаэрда… имя её ещё несколько веков с содроганием произносили в родной стране и чужих… но время стирает всё… всё уходит в небытиё – и даже память о самых кровавых именах…

Она прошла по жизни ярко, смеясь… и ушла в середине лета, даже не дожив до осени своей жизни… она ушла не по своей воле…

Лаэрда ещё долго сидела на огромной скале из чёрных острых камней, смотря с горы вниз… там, в долине, всё ещё продолжалась жизнь, копошились какие-то людишки… их сменяли другие… их сменяли другие…

Столетие сменяло столетие, год сменялся другим годом…

И уйти бы с этой скалы, с этих острых камней, так царапающих нежную кожу, обдирающих ступни, руки… но она почти не двигалась, всё сидела и смотрела туда… на людей, копошившихся за полупрозрачной пеленой где-то внизу…

Не скала держала её, хотя камни были острые и так ранили… и не гордость, которая осталась где-то там, в долине…

Просто все эти камни… эти чёрные, острые камни… они въедались в кожу… они грузом оседали где-то в глубине души… камни чужих проклятий… их было так много, что тяжесть их придавила её, почти лишив возможности передвигаться… и они так жгли… они так жутко обжигали душу… её кожу… изнутри и снаружи…

Столетие сменяло столетие, год сменялся другим годом…

- Ну, наигралась?

Девушка торопливо вскочила, развернулась. Тело устало. Жутко устало. И вся душа была изранена болью воспоминаний… но когда появилась Она, часть боли вдруг как-то поблёкла, откуда-то вернулись силы… часть сил…

Возраст её и родной край нельзя было понять… как и разгадать по узорам, в какой стране были сшиты её одежды. А красоту её глаз, которые, казалось, изливали море сияния и нежного умиротворяющего ласкового тепла, было невозможно передать словами… таких слов не было в человеческом языке…

- Знаешь, - сказала девушка, и её синие глаза заволокло слезами, - Я так устала! Так устала смотреть на это всё! Так устала думать обо всём! Я бы… - она разрыдалась под мягким взором глаз небесного цвета.

Глаз цвета неба?.. Глаз цвета света?..

- Ведь всё это было ерундой! – сказала девушка, плача, - Власть, богатство, эти глупые споры… Всё это было такой ерундой!

Незнакомка не ответила, внимательно разглядывая её.

Незнакомка… они и в правду были незнакомы… она всегда обходила её стороной… хотя…

- Знаешь, по-настоящему я была счастлива лишь краткие мгновения, - всхлипнув сказала девушка, - Когда потеряла всё и меня выбросили, израненную, подыхать в лесу… когда тот парнишка-охотник нашёл меня… те несколько месяцев, что мы провели вдвоём… он был такой тёплый… такой тёплый! А я знала только холод… я была холодной… такой холодной…

- Разве? – улыбнулась женщина с сияющими глазами.

- Разве только… когда я была маленькая… мой охранник… этот старик… он искренно заботился обо мне… и его сын… а я… я велела их бросить в тюрьму, когда мне сказали, что его сын что-то затевает… я не поверила им… никому… - закрыв лицо руками, она, рыдая, упала на скалу.

Острые чёрные камни пронзили кожу, по ней потекли струйки крови…

Чуть помедлив, женщина с глазами цвета неба приблизилась, опустила тёплую ладонь ей на плечо. Девушка обняла её ноги и зарыдала ещё горше.

- Я бы так хотела… начать всё с начала! Не нужно мне ни власти, ни богатства! Они затмевают разум пеленой… я больше не хочу видеть страх и ужас в чьих-то глазах, смотрящих на меня! Я не хочу больше брать в руки меч и обрывать чьи-то жизни! Я не хочу больше участвовать в спорах! В этих глупых спорах, которые не нужны… которые не меняют ничего… Я думала, что их боль ничего не значит… Что их кровь пройдёт мимо меня… но каждая капля их крови, пролитая мной, каждое их проклятие оставались со мной, впивались в мою душу… Там я не видела ничего, но здесь я вижу их все… и мне тоже больно… их боль стала моей болью…

Кажется, прошла вечность, пока она плакала… А может, действительно, прошла вечность?.. Но рядом с этой женщиной с глазами цвета света как-то быстрей затягивались раны на коже, порезанной острыми камнями… и где-то внутри затягивались раны… что-то внутри посветлело…

- Я бы так хотела начать всё сначала! Сказать им, что не нужны эти глупые споры! Ведь все эти споры глупые! Пока они спорят, они отвлекаются от песен своих душ и от своих родных! Пока они спорят, их души не поют. Пока их души молчат, в мире не достаёт красивых песен. Мир мог бы быть иным, если бы каждая душа пела бы свою песню! А душе больно, когда она молчит… хотя там это сложно вспомнить… но здесь это так заметно… И вся чужая боль здесь становится своей… Я больше не хочу причинять кому-то боль! Я хочу, чтобы моя душа смогла наконец-то спеть свою песню! Я ведь… - она подняла залитые слезами глаза на ту, что всё ещё стояла рядом, - Я ведь ещё даже не знаю, какая моя песня! Какая песня у меня?.. Даже… даже если мне придётся взять эти камни с собой… даже если мне придётся взять с собой все эти камни… даже если я буду идти, сгибаясь под их тяжестью… я так хочу начать всё сначала! Я хочу сделать что-то доброе для людей! Что-то важное и доброе! Я так хочу сделать что-то красивое! И больше никогда… больше никогда я не хочу участвовать в этих спорах! Я так хочу всё начать сначала!