Песня моей души (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 22

- Это тот, которому ты хочешь отомстить?

В деревне уже шутили, что я и Зарёна умеем читать мысли друг друга: отчего-то один из нас прекрасно понимал состояние другого. Однако сегодня ярость заглушила то тёплое и мягкое чувство, которое вызывала у меня полуэльфийка.

- Он.

- И ты… убьёшь его? – спросила девушка испуганно, потом уже спокойно добавила, - А впрочем, это будет слишком маленькой расплатой. Но ты не волнуйся, Гриша, даже если б ты не рассказал, кто твой враг, я всё равно не простила бы отца. А теперь – и подавно.

Вдохнув, тихо спросил, внимательно глядя в её глаза, столь ужасно похожие на его:

- А если окажется, что твой отец – весьма знатный и влиятельный эльф? Многие мечтают о богатстве и знатности.

- Да будь он хоть королём остроухих! – прошипела Зарёна, глубоко вдохнув и шумно выдохнув, - Он за всё ответит! Так что лучше ему не попадаться у меня на пути!

Как мило! Если отец и дочь когда-нибудь встретятся, Хэлу не поздоровится. Что Зарёна молчать не будет, я уверен. Впрочем, вряд ли ему понадобится с ней общаться: сейчас, согласно слухам, этот старый развратник не часто вылезает из своей страны. Красивого и изящного ему хватает и там. И говорят, что он стал слишком придирчив. Значит, навряд ли его опять потянет к людям, которых большинство эльфов считает грубыми и скучными.

Робко коснулась моего предплечья, но, впрочем, руку сразу убрала, столкнувшись с моим мрачным взглядом.

- Ты хочешь уйти, так?

Догадалась она и о другом моём сильном желании. Но, впрочем, разве мог я мечтать о чём-то ином?.. Нет… Шрамы с моего тела сошли, благодаря моей дружбе с хорошим лекарем. Да ещё и повезло, что вскоре к нему попал. Вот только то пламя оставило шрамы и в моём сердце. Те, которые стереть не смогло ничто. Уже несколько десятков лет вдали от дома. Забытый всеми… Хотя и не стал тем Забытым. Или… всё же… стал?.. Но, впрочем, быть забытым даже хорошо: так я смогу внезапно вернуться, никем нежданный.

Стиснул кулаки.

А я вернусь. Я ещё вернусь к тебе, Хэл! Эльфийский лес меня ещё запомнит. Но, надеюсь, ты помнить долго не будешь, потому что тебя тогда уже не будет. Если я о чём-то другом и мечтаю, так только чтобы ты не успел сдохнуть прежде. Несколько десятков лет я учился, чтобы вернуться и отомстить. И я однажды вернусь. Ничто меня не остановит.

- Гришка… - робко позвала Зарёна, но, увидев мой ненавидящий взор, осеклась, - Григорий… Я только хотела сказать...

Молча вернулся в сени, разжёг на полу маленький огонь, который ярко светил, но ничего не сжигал, и начал быстро собирать свои не хитрые пожитки. Девчонка хотела нащипать мне овощей с огорода, но я резко велел ей остаться на месте: дом, оказавшийся столь тесно связанным с моим заклятым врагом, а так же всё, имеющее к нему отношение, теперь вызывало у меня отвращение.

Мрачно на девушку взглянул, смущённо теребившую кончик лохматый длинной тугой рыжей косы.

Я забуду тебя, Зарёна! Я забуду всё, связанной с тобой! С этого дня нас ничего больше не связывает.

Сердце мучительно сжалось. Мне вдруг стало страшно. Я… Я успел к ней привязаться?.. Нет… Нет! Сегодня я уйду! И, надеюсь, что никогда её больше не увижу!

Хозяйка выползла в сени, зябко кутаясь в старую шаль. Значит, следила за нами. Ну да теперь всё равно.

- Уходишь, Григорий?

Я тепло с ней попрощался, подхватил свой свёрток. К счастью, за эти годы хорошо научился притворяться. Уж недолго дружелюбие смог разыграть. Знал же, что и жизнь этой женщины, молодой ещё, стала сломанной из-за жадности остроухого. Моего же врага. Но с вспыхнувшей в душе ненавистью ничего поделать не мог. Хотелось уйти. Поскорее уйти отсюда. Сейчас же! О, вот, вроде и всё. Осталось только завернуть края полотенца, да сложить в мою старую сумку. Какое счастье, когда мало вещей!

Полуэльфийка метнулась в комнату и вытащила мне сумку, которую сама же сшила и вышила. Поколебавшись, взял. Всё-таки, девчонка ни в чём не виновата: она не выбирала себе отца. Или… или выкину за околицей. Или просто сожгу.

Зарёна выскользнула за мной в ночной мрак. Сегодня ярко светила полная луна, так что была видна точёная фигурка полуэльфийки и её опущенные плечи.

- Ну, назови своё настоящее имя хотя бы на прощание! – тихо взмолилась она, - То, каким ты зовёшься, слишком человеческое. Да и лицо у «менестреля Гришки» уж очень простое. А эльфы все красивы. Да и… я же не прошу тебя показать мне твоё лицо!

Холодно отрезал:

- Слушай, если желаешь мне добра, сделай вид, что никогда меня не встречала! Что меня вообще не существует!

- Чтобы твоё появление перед моим отцом стало неожиданным? – сообразила догадливая девчонка, но, впрочем, ответила сразу же: - Хорошо, - ухмыльнулась, кажется, - Я буду молчать.

Прошёл несколько шагов – она не шла за мной, оставшись стоять там. Поняла, что меня не сможет задержать. Всего лишь сон. Всего лишь одна ночь. И всё опять разрушилось. Всё снова разрушилось из-за тебя, Хэл!

Уже до ворот прошёл – дочь врага так и не кинулась за мной. И, кажется, рядом с нею стояла мать, растерянная и плачущая. Замёрзнет же! Она не давала мне мёрзнуть. Хотя особо-то и вещей у них не было.

Вздохнув, обернулся. И верно – они вдвоём стояли у крыльца. Мать обнимала дочь и плакала, уткнувшись лицом ей в плечо. Подсвечник стоял на ступеньках, с затухающей свечой да тусклым светом, который был слишком тонок и мал, чтобы победить ночной мрак, охвативший всё.

Я вроде ненавидел их, оказавшихся связанными с ним. Но… мне больно было смотреть, как мать её сотрясается от плача. Та и вовсе ничего не поняла. Так же тихо и дружно говорили ещё с утра, днём. Она успела привязаться ко мне?.. Или расстроилась, что я не заберу Зарёну с собой?..

Но почему-то крикнул:

- И береги себя! И мать!

- Я обещаю! – прокричала мне девушка.

Её волосы и волосы матери, на которых отсвечивали пряди от тусклого цвета свечи, казались ожившим пламенем. Струи пламени, обрамляющих два бледных лица. И одно, до отвращения похожее на его.

Дом, который я было обрёл. Нет… Дома у меня не было. Дом мой был разрушен ещё тогда. А больше дома у меня быть не могло.

Отвернувшись от дочери моего врага, быстро вышел за калитку. Едва ли не бегом по деревне прошёл. Она научилась у меня не только драться, но и использовать проявившиеся у неё эльфийские способности. В том числе – усмирять животных и приручать лес. Зарёна теперь стала намного сильнее, чем прежде. И я могу спокойно её оставить.

Создал заклинание и переместился в безопасное место. Это оказался лес. Причём, щедро поливаемый дождём. Небесная влага меня успокоила. Долго стоял под холодными струями. Медленно ушли неприятные мысли, затем – и чувства. Потом мне стало всё равно. А дождь всё лил и лил… Синего чистого неба больше не было, осталось только тусклое и грязное.

Небо… синее…

Вздрогнул.

Мне опять вспомнилась синеглазая светополька. Ей я тоже помог. Совсем случайно. Помог и вскоре забыл. А теперь вдруг вспомнил. Хотя… ей я всё-таки сказал моё имя, то, которым меня несколько десятилетий никто не звал. Разве что только я сам, иногда. Чтобы попросить себя помнить. Чтобы не забыть, ради чего я живу.

Так-то… я всё же волновался и за неё. Что она не дойдёт. И через несколько часов магией решился посмотреть. Но когда увидел, она ещё была в лесу. Кажется, в том. Да и не могла она без магии уйти далеко. Да и… она висла на шее у какого-то мужчины и радостно звала его Ромкой. Да и тот был рад встрече. Стреча старых знакомых. Родственников. Или… любовников? Но, впрочем, мне было наплевать и на неё. Тем более, что спутника она себе нашла, которому рада. Так что и она не пропадёт. Хотя мне отчего-то так досадно… Но, впрочем…

Ударил себя по щекам, с силой, дурь из головы выбивая. Сказал вслух:

- Очнись, Кан! У тебя есть своя мечта. Та, от мыслей о которой поёт сердце.

И, шумно выдохнув, вперёд двинулся.

Когда дождь наконец-то закончился, я высушил магическим пламенем одежду. Медленно брёл по грязи, надеясь рано или поздно выйти на дорогу. Шёл, шёл, чихая и часто сморкаясь. А потом недоумённо остановился: вдалеке кто-то заиграл на флейте. Ночью, посреди мокрого леса! А когда вслушался, у меня по спине поползли мурашки: это была та самая мелодия, которую сочинил в детстве.