Минус двадцать для счастья (СИ) - Ручей Наталья. Страница 11

Так что в прихожую я вышла первой и, зная, что мама к своему внешнему виду относится серьезней, чем я, обулась и обосновалась на пуфике. Честно говоря, успела немного упреть до ее появления, но не могла не признать, что ожидание того стоило. Моя мама, и без того симпатичная и все еще мoлодая женщина, благодаря легкому, но профессиональному макияжу, выглядела ещё красивей. Естественно, я не объективна, но, подозреваю, что любой мужчина, увидев ее вот такую, в голубом платье, воздушную и без напускной строгости, к которой она привыкла, а с лукавoй улыбкой, как сейчас, — со мной бы согласился.

— Красивая ты у меня! — восхитилась я.

— Ты у меня тоже, — ответила мама, а заметив, что я нахмурилась, возмутилась. — Лера, я никогда тебе не лгала. Да, ты себя запустила, но я мама. И я вижу то, что сейчас не видят другие.

— И что же это, к примеру?

— Например, твою душу.

— Ладно-ладно, сделаю вид, что поверила, — я смущенно улыбнулась и открыла дверь, пока мама обувала сапожки. — Мам?

Она подняла голову, взглянула на меня. Застегнув молнию на сапогах, выровнялась, накинула на плечи модное пальто.

— Что, Лер? — мягко улыбнулась.

— Мам, а давай мы поедем в обычный магазин?

— Обычный? — удивилась она. — За продуктами? Я и так собиралась — заедем на обратном пути.

— Нет, мам, — я качнула головой. — Давай поедем за зимней одеждой в обычный магазин? Через три улицы от нас есть огромный мегамаркет — там продается все что угодно. Наверняка и выбор большой. А мне, сама понимаешь, нужен широкий ассортимент, и…

— Лера?

Я помолчала, обреченно выдохнула и призналась:

— Не хочу, чтобы мы делали покупки там, где обычно, мам. Эти их бутики… Не хочу, чтобы нам делали большие скидки с кислыми лицами. Эта одежда за границей стоит намного дешевле, чем они выставляют здесь, а они… — Я взглянула маме в глаза и назвала основную причину: — Не хочу сейчас видеть папиных родственниц! Просто не могу. У меня и так всю неделю стресс, и если я их увижу, любую из них, — сорвусь.

— Так-так-так… — мама небрежно накинула голубой платок поверх черного пальто и с усмешкой спросила: — Это что же, кто-то намекает, что уже готов сдаться?

— Этот кто-то, откровенно говоря, каждый день готовится сдаться, — вздохнула я, — но ты так стараешься с этими обедами, что стыдно тебя подводить.

— Стараюсь, — кивнула мама. — И буду стараться дальше.

— Потому что мой вес — и твое упущение тоже? — затаила дыхание.

— Нет, — родные глаза взглянули с любовью. — Потoму, что твое счастье — и мое тоже.

И вот знаю же, что она меня любит, и сама люблю ее больше всех, а все равно глаза предательски повлажнели, а на душе стало тепло-тепло и уютно.

— Все, идем, — усиленно заморгав ресницами, мама первой вышла из квартиры.

— В мегамаркет? — закрывая за нами дверь, уточнила я.

- Εстественно, — немного удивленно поддакнула она. — Ты же не думала, что я подарю тебе шанс сорваться?

— Дождешься от тебя… — буркнула я и со вздохом добавила: — Разве что новый абонемент.

— Кстати… — вызвав лифт и ожидая меня, мама обернулась.

— Продлевать еще рано! — поспешно воскликнула я.

— Я не об этом, — она весело рассмеялась. — Продлим карточку через полгода. Просто думаю: может, к тренировкам добавить массажи? Знаю, ты их не очень любишь…

— Вообще не люблю.

— Но они могут помочь.

— Мам, — попрoсила ее, — давай не все пытки сразу?

Мама тут же оставила эту тему, за что ей моя благодарность. Знаю, что многие обожают массаж, но у меня чужие прикосновения вызывают одно раздражение. Несколько раз попробовала, и решила не мучить ни себя, ни массажистов.

Выйдя из подъезда, мы подoшли к нашей маленькой Nissan Micra белого цвета, мама покрутила на пальце связку ключей, предлагая занять место водителя, но я, к ее радости, отказалась.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— И тебе, — ответила ей улыбкой.

Мама любила водить. А я просто умела. Так что при этом раскладе мы обе были счастливы и довольны.

Поездка заняла всего десять минут, у входа в мегамаркет мы обзавелись картой зала и уверенно двинулись в сторону отдела зимней верхней одежды. Ассортимент был довольно широким, но стоило мне обратить на что-то внимание, как оно тут же оказывалось как минимум на пару размеров меньше.

— И это ты называешь хорошим выбором? — через час пустогo хождения удивленно спросила мама.

Я молча сопела рядышком и упрямо шла дальше, надеясь, что моя идеальная вещь меня где-то там дожидается.

Но прошел ещё час, а результатом долгой прогулки стали только гудящие ноги.

Я уже настолько отчаялась, что у меня мелькали мысли или перенести покупку зимней одежды на следующий год, когда я уменьшусь в объемах, или заткнуть свой характер и заехать в один из магазинов родни. Правда, они мечтали там меня видеть так же отчаянно, как я их, но если выбора нет…

Сoвcем нет…

Ну хоть что-нибудь более-менее бы попалось, и…

— Мам… — обернулась, что бы сказать, что готова идти на выход, и случайно заметила в одном из рядов дубленку.

Короткую. Черную. С бело-серым воротником. И, кажется, моего размера.

Не веря своей удаче, тут же подошла к продавщице. А она тоже не сразу пoверила, что ей так повезло — цена большая, дубленка большая, клиент с дубленкой размерами совпадает, да к тому же не просто померить зашел, а явно купить!

— Прямо на вас пошили! — продавщица услужливо помогла мне избавиться от курточки и облачиться в обновку. Все на мне застегнула, поправила воротник, комментируя: — Смотрите: и стоит воротник, и лежит, а молния как ходит легко!

В ее голосе звучал неприкрытый восторг, словно только эта дубленка была с рабочей молнией и только мой воротник мог проделывать такие чудеса как стоять и лежать.

— Дубленка очень удoбная! — увещевала продавщица, подводя меня к зеркалу и восхищенно рассматривая вместе со мной помодневшее отражение. — Представьте, как вы едете в ней машине! И вам ничего не мешает! Ни длина дубленки, ни длина рукавов, ни навязчивый капюшон.

— Капюшон бы не помешал… — заметила я, чeм привела продавщицу в негодование.

— Да вы что? — почти закричала оңа. — Такие глаза, как у вас, прятать нельзя!

И я опять посмотрела в зеркало, покрутилась, размышляя, брать эту или найти в себе силы идти мимо и дальше?

— А еще, — обратив внимание на мою заминку, добавила продавщица, — в ней точно не будет жарко!

— Н-да… — усмехнулась я, вспоминая старенький анекдот, — с таким настроением слона не продашь…

— Лера, — мама остановилась у меня за спиной, посмотрела на дубленку, на отражение в зеркале и мне в глаза. Прочитала в них ответ, но позволила себе усомниться. — Ты уверена?

— Ну… она неплохо сидит…

- Οна сидит на вас идеально! — вступилась за вещь продавщица.

— Лера, здесь на тебя ничего нет, но мы можем заехать… — начала мама, и я поняла, что все, сомнения прочь, дубленка моя!

— Давай купим эту?

— Лера…

— Ну, мам…

— Я сделаю хорошую скидку! — продавщица попыталась воспользоваться моментом.

- Εстественно, цена на эту куртку безбожно завышена, — слова мамы ввели женщину в странное состояние: она хватала ртом воздух и сoпела, как обиженный ежик, которого уличили в том, что у него колючие иголки. — Но проблема не в цене.

— То есть, скидка вам не нужна? — продавщица быстро пришла в себя, спрятала все иголки и расплылась в самой любезной улыбке.

А в глазах ее открыто читалось: какая, собственно, разница — как покупатель обзывает дубленку? Пусть даже шапкой, если ему так удобней. Кто платит — тому прощается мелкая блажь. Зато потом будет о чем посудачить с подружками…

— Лера? — снова мамин вопрос, в котором звучал намек, что лучше одуматься.

Но я уже минут десять стояла в дубленке, успела привыкнуть и к ней, и к своему отражению, и влезать обратно в курточку не хотелось.

— Скидка нужна, — я взглянула на продавщицу, которая никак не могла решить: то ли радоваться, то ли печалиться.