Не оставляющий следов: Обретение (СИ) - Воробьева Елена Юрьевна. Страница 48

Со стороны тихой улицы появилась толстая тетка, укутанная в пестрое покрывало:

– Ты чего тут бродишь? – строго прикрикнула, отдуваясь. Плетеный короб из рук с шумом плюхнулся на дорогу. – Ты кто? А-а-а, чужой. Не ходи здесь, не надо.

Обрадовался вниманию местной жительницы: тетка не выглядела злой.

– Я путешественник, впервые в вашем городе. Кажется, заблудился... – Вот так, чуть больше наивности в глазах, чуть более простосердечная, чем обычно, улыбка, разведенные в растерянности руки...

– Выходи оттуда, тут у нас недавно соседа убили, – она окинула меня оценивающим взглядом и вдруг заговорила-зажурчала елейным голоском. – Вон ты какой сильный парень, помоги-ка старой женщине донести до дома овощи. На, держи корзиночку...

Взвалил короб на плечо и слегка пошатнулся под его весом. Нанять на рынке носильщика встало бы в мелкую медную монетку, но тетка явно поскупилась на нее.

– Варнаки ведь, как есть варнаки [18], – тараторила толстуха, бодро семеня рядом. – Мальчишка ведь, молоденький совсем... Ну, вот как ты. А кровищи было! Ткнули в спину копьем, убили и ограбили. Жалко так, молоденький совсем...

Это было интересно: мы с Учителем Доо изъяли только сюрикен, который никак не тянул на копье... может быть, это не наш талх? Кто и когда его успел ограбить?

– А Вы хорошо знали его? – я пыхтел под тяжестью «корзинки», раз сто уже пожалев, что согласился помочь разговорчивой тетке.

– А как же! Он тут с рождения жил. Семья у него была шумная, все время ездили туда-сюда по торговым делам, шебутные все... Вот и сгинули в дороге. Не беги так, я не успеваю за тобой, – она остановилась и смахнула с лица мелкие бисеринки пота. – Мои ноги уже не такие резвые. Эх, как плясала я лет десять назад...

Про пляски десятилетней давности мне слушать не хотелось, но пришлось. Тем не менее вскоре она все же вернулась к интересующей меня теме.

– Остался, значит, он один. Ну, лавка небольшая у него была, не бедствовал. Сам был тихий такой, вежливый, скромный. Ходил в молитвенный дом, – есть тут один неподалеку, книжки еще всякие читал... Староста наш сговаривался дочку младшую за него выдать, чтобы все было честь по чести. Негоже такому молоденькому в одиночестве жить...

– Неужели никто к нему не заходил? Друзья, друзья семьи, другие родичи... Он ведь жил тут с рождения.

– Я же говорю: тихий был, – тетка рассердилась, что ее перебили. – А родичей у них здесь не было отродясь, южане они. Говорю же: торговали. Ведь кто такие купцы? Тоже перекати-поле. Не сидится им на одном месте. Крутиться нужно, товар возить из города в город. В лавке сперва его мать сидела, а вот в ту поездку, в которой они сгинули, с отцом пошла. В первый раз мальчишку оставили управляться.

– И никто к нему не приходил?

– Я же говорю: нет! А я тут все про всех знаю, – толстуха рассердилась окончательно. – Все, вот мой дом. Давай корзину и уходи отсюда. Нечего по опасным местам шляться, а то и тебя прирежут.

Тихий талх, надо же! Я растер затекшее плечо. Да, тайные общества, насколько помню из намеков, щедро рассыпанных в книгах, вовсе не стремятся распространяться о своем образе жизни. Часто и вправду их адепты выглядят обычными людьми. Например, могут работать на постоялом дворе, где остановились странствующий учитель с неопытным учеником и толстым забавным котом. Никто никогда не подумает, что милый вежливый человек состоит в организации убийц, пока на шее не ощутит шнурок. И жизнь будет отнята по распоряжению руководства или велению богов. Причем, как я подозреваю, распоряжения – приоритетны.

Невзирая на предупреждение, я все же вернулся в переулок. Сию гулял по крыше, задрав хвост, как мачту корабля: болтать с толстухой и нести ее корзину он не захотел. Что же, с талхом все понятно. Не очень умно было устраивать засаду рядом с домом, – все же нельзя гадить там, где живешь, – но нужно отметить, что место было выбрано удачно. Он спокойно зашел за угол, подкрался к выходу на людную улицу и выдернул меня из толпы. Затем... а вот каким образом убили душителя? Тем более в спину? Моему спасителю удалось подойти незаметно... как? Мы собой почти перекрывали переулок. Со стороны родной улицы талха подойти тоже проблематично: там бродили ненужные свидетели, способные опознать. К тому же, если я правильно помню угол вхождения бо-сюрикена... Я правильно помню. Бросок был сделан сверху – то-то Хранитель Сию не спускается с верхотуры. Подсказывает. Что тут у нас, в углу дома? Я приподнял крышку жестяного бака… фу! Помойка. Объедки, очистки овощей и фруктов, грязное тряпье… а это что? Преодолевая брезгливость, заставил себя вытащить из-под гниющей банановой кожуры обрезок бамбука. Нижний срез был закупорен пробкой, верхний – заужен резиной… Никогда бы не подумал, что именно так выглядит чехол бо-сюрикена! Я видел его, когда в первый раз «слушал» Приту. Конечно, он нужен для того, чтобы при скрытом ношении не поранить себя. Я вспомнил острое жало «гвоздя», хищно поблескивающее на столике нашей комнаты, и передернул плечами. Значит, бросок был сделан именно отсюда…

Внимательно осмотрел загораживающие небо крыши домов. Мой невольный телохранитель передвигался по ним? Но ведь не всегда переход с одной на другую безопасен... Его не заметили ни Учитель Доо, ни брат-душитель, ни тем более я. Бо-сюрикен, экзотическое оружие, попавшее точно в цель. Хорошая физическая форма, отработанные навыки скрытого передвижения, уверенное владение метательным оружием – это очень похоже на Пиккья, учитель прав. Но единственный Шип, которого я знал, остался в квартале Ворон. Он был не настолько юн, чтобы прыгать по крышам, и не производил впечатление хорошего бойца. Да, вел себя странновато, держаться от него подальше просили и кабатчик Умин, и, кажется, десятник Гёро, но в этом вопросе я предпочитал не доверять никому. Мне он вреда не причинял, а они, может быть, что-то не поделили друг с другом? Аландара Делуна нанял отец, а он никогда не принимает опрометчивых решений. И вряд ли послал бы его вслед за нами: сведения о нашем передвижении по империи, уверен, регулярно поступают к нему по официальным каналам. Не зря еще на заре цивилизации была придумана система регистрации подорожных листов. И тем не менее нас сопровождает кто-то из Пиккья. Умелый боец и хитрый шпион – настолько хитрый, что мы до сих пор не можем его вычислить. Посмотрим, может быть, он выдаст себя чем-нибудь еще: дорога длинная. И она продолжается.

На восьмой день пути Учитель Доо внезапно свернул с мощеной дороги на еле заметную тропу. Солнце еще не успело сесть, когда мы подошли к странному зданию, прячущемуся за стеной пальм и акаций. Больше всего оно напоминало высокий муравейник, сложенный из желтого песчаника и терракотовых плит. С ласковым вздохом распахнулись резные ворота, юный привратник, обернутый куском белоснежного льна, гостеприимно простер ладонь в сторону здания, от дверей которого спешили навстречу три гибких фигуры, изящно задрапированные с головы до ног в алый шелк, украшенный золотом.

– Усталые путники, о! – нежные голоса обволакивали и убаюкивали. – Вступите под сень божественной длани...

Кто эти женщины? Сию, фыркнув, скользнул в меня с котомки, а я незаметно покосился на Учителя Доо. Он же счастливо улыбался, смахнув на спину соломенную шляпу и стаскивая лямки заплечного мешка. Двое подхватили его под руки и увлекли ко входу в муравейник.

– Прекрасные дэви [19], – ворковал старый повеса, растроганно поглядывая то на одну, то на другую, – у вас ведь найдется чашечка настоящего виноградного вина для усталого путника? И ма-а-аленький кусочек мяса... можно с кровью? И сладкие губы для поцелуя?..

Они смеялись и кивали, что-то тихо шепча ему то в одно ухо, то в другое.

– Следуйте за мною, юный господин, – тронула мой рукав третья. – Вы здесь желанный гость.

Меня привели в маленькую комнатку с чисто выбеленными стенами, узкой кроватью под балдахином с москитной сеткой, большим резным сундуком для вещей и изящным прикроватным столиком, на котором уже стояли кувшин и блюдо с фруктами. Свечи в серебряных шандалах, легкий дымок благовоний в металлической чаше...