Жмот и Жозефина (СИ) - Шабалдин Константин. Страница 7

Сейчас Президент, переодевшись в цивильное и без охраны, прогуливался вдоль длинного ряда просторных клеток и с наслаждением вдыхал запах навоза. Этот запах казался ему тоже истинным, натуральным и фундаментально-почвенным. От медитативного созерцания его отвлёк громкий детский плач. Президент обернулся.

- Боюся, мама, давай уйдёёём! - ревел упитанный карапуз лет шести.

- Смотри, коровка, - уговаривала молодая мамаша орущего малыша.

- Нееет, - надрывался ребёнок. - Коровки маленькие, с крылышками, это бабайка, я боюююся...

«Корова подлинная, долажовая» гласила табличка на клетке.

Президент вздохнул и направился к лифтам.

9. Поле, 15 июня, 2112 года

Пока Финка лежала над обрывом она ничего не хотела, только побыстрее  умереть. С одной стороны гладкая отвесная стена с другой - бездонная пропасть. Выбраться наверх у неё не было никаких шансов, жрать тоже было нечего. Манечка умирала в Кирзачах, и никто не знал, что Финка пошла к Оазису через Разлом. Автомат быстро пришёл в негодность, а то бы она может и вправду застрелилась от отчаяния. А прыгать в жуткую, кипящую багровым туманом пропасть было очень страшно. Оставалось только тихо скулить.

Но потом словно ангел с небес появился этот скалящийся полярник и бросил ей конец тонкой, но очень крепкой верёвки. Финка, разрезая ладони, тут же принялась карабкаться, и Жмот заорал на неё матом, скинул верхонки и пластмассовый жумар. Когда Финка, наконец, выбралась наверх, Жмот спросил:

- А ты как трос на тот край закинула?

- Буропатроном.

- Ишь ты, - восхитился Жмот. Ему нравились сообразительные люди.

- А потом карабин оборвался, и я на эту полку свалилась, - сказала Финка, бинтуя порезанные пальцы.

- У Разлома и тем более над ним металлы приобретают суперпластичность, это даже дети знают, - сказал Жмот. - Чему вас в спецназе учат? Смотри.

Он снял с плеча автомат и легонько покачал его в руке. Ствол автомата мотался как резиновый.

- Если бы ты чуть дальше по тросу продвинулась, то прямо вниз бы ухнула. Понимаешь, бестолочь? - ласково спросил Жмот.

- Я не бестолочь, я Финка, - сказала Жозефина Корхонен.

- А я Жмот, - сказал Жмот.

- Спасибо, Жмот.

- Сочтёмся.

Финка серьёзно кивнула, и они пошли прочь от Разлома. Доценты секли за периметром, пчёлы щипали травку, всё было хорошо. Жмота посетило благодушное настроение, и он начал насвистывать «Yesterday».

- Мне очень-очень надо было спешить, - тараторила Финка. - Иначе я бы через Разлом не пошла, конечно, опасно это, все знают, что к Разлому лучше не соваться. Но там, в Кирзачах, умирает маленькая девочка. Манечка её зовут, Маша. Её из-за меня подстрелили. Били по мне, а ей шальная пуля досталась, понимаешь? Дикие напали, понимаешь, Жмот? Её фермеры лечат, но нужны лекарства, антибиотики нужны! Главное это антибиотики... А она горит вся и в сознание даже не приходит. Пулю достали, но организм у девочки слабенький, мутированный. Если она умрёт, я не знаю, что... Она такая... Она мне как сестрёнка!

Финка разрыдалась и остановилась, закрыв лицо перебинтованными ладонями. Ещё ни разу в жизни она так много не плакала, как сегодня. Жмот неловко приобнял Финку за плечи, пробурчал:

- Да ладно ты, может и не помрёт ещё, мутанты они живучие.

Финка глянула на него своими заплаканными голубыми глазищами и спросила:

- У тебя же есть полевая аптечка?

По мере удаления от Разлома металлы начали приобретать прежнюю форму и твёрдость и ствол калаша больно упёрся Жмоту в копчик. Жмот, поправляя, сердито дёрнул ремень автомата и сердито сказал:

- Я тебя из провала вытащил, мало тебе? Ещё и аптечку тебе подавай? Это всё, между прочим, денег стоит.

Ему было совершенно наплевать на фермерскую девчонку. Тем более мутанта.

- Слушай, Жмот, - хрипловатым шёпотом произнесла Финка. - У меня денег нет. Но я ради Манечки на всё готова.

Грудь у неё, как и положено, вздымалась, ресницы трепетали, воротник был соблазнительно распахнут и грудь... хорошая у Финки грудь, чего уж там. И Жмот чтобы отвлечься включил в голове калькуляцию. Нанять спеназовца в дальний рейс было по деньгам сильно дороже одной аптечки. Поэтому он сказал:

- Слышь ты, на всё готовая - у меня, между прочим, невеста есть. А вот лишний ствол в походе не помешает. Так что поможешь мне доцентов до Изгорвола довести.

- Согласна, - не задумываясь, ответила Финка.

- Денег за ходку не получишь, жрачка и патроны за мой счёт.

- Согласна, - повторила Финка. - Но ты стадо фермерам вернёшь.

- Что?! - Жмот задохнулся от возмущения.

- А ты не пыхти, - сказала Финка. - Я этих пчёлок сразу признала, из Кирзачей они. Фермеры на диких грешили, а это ты оказывается под шумок угнал. Поживиться решил? Вернёшь пчёл, а за аптечку я с тобой ходкой рассчитаюсь. Это я добрая такая, потому что ты меня спас. А то могу просто фермерам тебя сдать. Тогда и пчёлы, и аптечки, и снаряга в Кирзачах останутся, а вы в Поле останетесь. Мёртвенькими.

- А не проще мне тебя сейчас пристрелить? - спросил Жмот.

- Не пристрелишь, - уверенно ответила Финка.

- Почему?

- А потому что тот, который бы мог пристрелить, не отказался бы меня за аптечку трахнуть. И прежде чем из провала вытаскивать поинтересовался, есть ли у меня деньги.

Жмот от досады даже новыми зубами скрипнул. На глазах репутация рушилась! Эдак, чего доброго, в Робин Гуды запишут. Был такой весёлый альтруист, читал он про него. В «Топольке» точно засмеют, если узнают, как его девка развела. Но вот сама Финка нравилась Жмоту всё больше. Минуту назад умоляла о помощи, а теперь сама условия диктует. Такая не пропадёт.

- Всех не отдам, - твёрдо сказал Жмот. - Половину отдам.

- Согласна, - в который раз повторила Финка.

- Тогда так, - Жмот повернулся к доцентам. - Саша, дай-ка на карту глянуть!

Саша, недовольно выставив бороду, подошёл к Жмоту с Финкой, вытягивая из нарукавного кармана ту самую карту, о которой доценты ещё в Оазисе все уши Жмоту прожужжали. Он её перед выходом изучил, хохотнул про себя и ничего доцентам говорить не стал, решил ничего, пусть думают, что так оно и есть. Жмот поманил пальцем Финку и, когда она к нему шагнула, тем же пальцем ткнул в карту.

- Виадук знаешь?

- Знаю. Там недалеко анархисты наш взвод постреляли.

- А как ты вообще у фермеров оказалась?

- Так они меня раненую и подобрали.

- Странно, - сказал Жмот. - И свои тебя бросили, и анархист не добили, а фермеры выходит пожалели.

- Выходит так, - сказала Финка.

- Боевая задача у взвода какая была? - спросил Жмот.

- Формально это был обычный рейд, - ответила Финка. - Типа анархистов погонять. Но мы слишком далеко ушли на юг, обычно там рейды не проводятся. И направление у нас было - на Изгорвол.

Финка подумала, что только сейчас она выболтала служебную тайну случайным людям и в спецназе её за это уже точно к стенке поставят. И она поняла в этот момент, что никогда не вернётся в спецназ. Ни за что. Раньше она просто не хотела возвращаться, но теперь это стало целью её глупой жизни. Остаться у фермеров, во что бы-то ни стало. Жить в Кирзачах. Финка очень надеялась на благосклонность Никиты Михалыча после возвращения пчёл. И ещё ей показалось очень странным, что эти странные доценты со странным проводником двигаются в сторону загадочного Изгорвола. Про который у фермеров говорили, что «ходить туда - смерти искать».

- Ладно, - сказал Жмот, доставая из рюкзака полевую аптечку. - Будешь ждать вечером у Виадука.

Карту он вернул Саше, но тут возник Паша, чем-то сильно озабоченный.

- Что-то мне это совсем не нравится, - раздражённо сказал Паша. - Сначала мы на сутки задерживаем движение экспедиции, уходим с намеченного маршрута. Теперь в состав группы включаем постороннего человека, совершенно не понятно, как здесь очутившегося. Судя по всему дезертира и саботажника. Как хотите, но я должен сообщить руководству о форс-мажорных обстоятельствах.