Каюсь. Том Второй (СИ) - Раевская Полина. Страница 34

Когда он скрылся за поворотом, я судорожно выдохнула, не зная, что думать. Было не по себе. Все эти речи, намеки и позерство взбесили не на шутку, задели что-то внутри меня. Точнее не что-то, а именно самолюбие. Как же?! Не заинтересован он! И не таких интересую. Не то, чтобы для меня было важно Пластининское внимание, но что-то все равно не давало покоя, какой-то черт дергал. Видимо, я настолько привыкла, что Макс таскается за мной, что сейчас было удивительно наткнуться на совершенно обратное отношение. Надо признать, мне это не понравилось, совершенно не понравилось… Но стоило сесть в машину, которая уже давно ждала меня, как мне тут же напомнили о том, что мои мысли ползут совсем не в том направлении. -Олег Александрович недоволен, дозвониться вам не может,- сообщил мне Коля. -Ну, надо же, заволновался! - усмехнулась я, удивляя водителя. Видимо, он ждал, что я тотчас перезвоню Гладышеву, но у меня и в мыслях не было. Ему полезно прочувствовать, как оно - ждать и гадать, где и с кем. После вчерашнего я до сих пор не горела желанием ни видеть его, ни слышать, да и меня больше занимали мысли о предстоящей постановке. Если я правильно расценила слова Пластинина, то быть мне солисткой. От этой перспективы в душе такая буря восторга поднялась, что я едва не пищала. Голова шла кругом. Улыбнувшись своему отражению в стекле, мечтательно откинулась на спинку сидения. Я понимала, что тороплюсь с выводами и меня может ждать сильнейшее разочарование, но так хотелось хотя бы на миг почувствовать себя особенной, исключительной и значимой. Это чувство пьянило, поэтому в Жуковку я приехала в приподнятом настроение. Правда, триумф мой пошел на спад, стоило войти в дом. Гладышев встретил меня в холле, вид у него был крайне недовольный, взгляд злой, колючий. Я внутренне напряглась, готовя себя к нелегкой беседе. -Ты на часы смотрела? - нарушил он молчание, когда мы вошли в нашу спальню. -Нет,- наигранно беззаботным голосом отозвалась я, стараясь не показывать своего волнения. Я понимала, что не стоит накалять и без того накаленную обстановку, но мне хотелось отомстить за многие вечера, когда Гладышев также приезжал под ночь, не утруждая себя объяснениями. -А должна бы,- последовало холодное замечание. -Интересно, почему я должна, а ты-нет ? Или что? Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. -Вижу, ты подготовилась. Словато какие выучила, - издевательски произнес он, вызывая во мне гнев. -А ты все пытаешься меня унизить,- скривилась я, с остервенением разбирая сумку. -Зачем мне тебя унижать? Ты сама с этой задачей прекрасно справляешься: и «быков» и «Юпитеров” определила,- парирует он снисходительно. -Ой, все! Не порть настроение, - не выдержала я. Нервы были на пределе и портить по сути уже было нечего, но я понимала, что еще чуть -чуть и сорвусь, устрою грандиозный скандал и выскажу все, что накопилось. Вот только вряд ли это приведет к чему-то хорошему. - Не портить тебе настроение? А с чего ты вдруг веселая такая? Нравится мне нервы трепать?- сбросив ироничную маску, процедил он. Я ощущала волны ярости, исходящие от него, но они не пугали, они разжигали во мне ответное негодование. -Гладышев, извини, конечно, но планета не крутится только вокруг тебя. И причина моего прекрасного настроения с тобой никак не связана, - заявила я, с каждым словом повышая голос. - Ну, надо же, просветила! Планета, может, вокруг меня и не крутится, а ты должна, - отчеканил он, нависнув надо мной, подавляя своим ростом. - На каком основании?- вызывающе бросила. -На том основании, что ты моя женщина!- рявкнул он. -Неужели! Вот только ты почему-то вспоминаешь об этом, когда тебе удобно! - Если бы я думал только о своем удобстве, тебя бы здесь не было, - прорычал, прожигая меня озверевшим взглядом.- Попробуй еще раз заявиться в такой час! -И что будет?- вскричала я, доведенная до бешенства его нескрываемым пренебрежением. -Узнаешь что!- процедил он с угрозой.- Лучше не доводи меня. -думаешь, напугал? - вырвался у меня истеричный смешок, хотя смешного в этом ничего не было. Было плохо, адски плохо. -думаю, что ты не настолько идиотка, чтобы проверять! -Я была на репетиции! - проорала я ему в лицо, устав от этой словесной диареи. - да мне покер! Я тебе все сказал! -выплюнул он и вышел из спальни. Меня заколотило от бессильной ярости. В эту секунду я просто ненавидела Гладышева! Убить хотела, на части разорвать, расцарапать высокомерную физиономию. Но вместо того, чтобы претворять свои кровожадные планы в жизнь, влетела в гардеробную и схватив дорожную сумку, начала остервенело запихивать в нее одежду, прокручивая в голове все, что он мне только что сказал, понимая, что ничего не изменилось: ему также ничего не стоит унизить меня, причем, намеренно. Он по-прежнему не считает нужным учитывать мое мнение, ему не интересно, что для меня важно и чего я хочу. Все должно быть так, как он сказал! Получается, от чего я уходила, к тому и вернулась. С той лишь разницей, что изменился статус наших отношений. Но только сейчас я поняла, что дело-то совсем не в статусе. Дело в нас! Эта мысль почему-то огорошила. Мне всегда казалось, что любви достаточно, чтобы преодолеть любые сложности. Но ведь мы любим друг друга. Ведь любим же ? Тогда почему ни черта не получается? Знаю, я тоже не права - не стоило накалять обстановку, выводить его из себя. Ведь могла же просто объяснить, где была и почему задержалась. Но опять же - почему всегда я должна думать, что сказать, как себя повести, а Гладышев может позволить себе не заморачиваться на мой счет: говорить то, что вздумается, поступать, как хочет? Почему? Мне что ли это больше всех надо? Обессиленно опускаюсь на злосчастную сумку, забитую какой-то ненужной ерундой, понимая, что лучше не демонстрировать характер перед Гладышевым подобным образом. Не известно, к чему это приведет, а я не уверенна, что потом не пожалею. И это бесит! Но все же я забросила сумку подальше, чтобы Олег не увидел, и отправилась в душ, где в очередной раз разревелась, не зная, что делать, и ненавидя себя за не способность к решительным действиям, а Гладышева за полнейшую нетерпимость и эгоизм. Не так я представляла нашу жизнь. Совершенно не так. В постель легла обессиленная и опустошенная. Хотелось поскорее пережить ночь и отправиться в академию. Там другой мир, там другая я. В академии на меня смотрят с восхищением, а не снисхождением, со мной считаются. А уж после того, как стану солисткой в постановке и вовсе приобрету особый статус. Мысли о предстоящих репетициях будоражили, вызывали волнение и азарт. Это была первая ступенька на пути к мечте, и я собиралась на нее подняться. Мне очень хотелось доказать себе и окружающим, что я нечто большее, чем просто девочка, которой повезло. Да и повезло ли? Сейчас я в этом очень сильно сомневалась. Словно почувствовав, что я думаю о нем, в комнату вошел Гладышев и не глядя в мою сторону, прошел в душ. Пока он мылся, я подобно тем девам из романов, застыла в ожидании, вцепившись в одеяло. Обычно, когда мы ругались, Олег старался держаться от меня подальше. Раньше это бесило, а сейчас понимаю, что лучше бы он продолжал в том же духе. Потому как теперь не знала, чего ожидать. Когда он вышел из душа, комнату заполнил цитрусовый аромат его геля для душа, я судорожно втянула воздух, притворяясь спящей. Но Олегу было, кажется, все равно. Он неспешно вытирал голову, расхаживая взад-вперед, маяча передо мной в одном полотенце, повязанном на бедрах, и думал о чем-то своем. Меня это раздражало. Лег 6ы уже спать и не играл на моих нервах! Вот только, когда он лег, легче не стало. Стало холодно. Между нашими спинами гулял ледяной ветер отчуждения. Я лежала, свернувшись в калачик, напряженная, застывшая и надеющаяся. Я ждала. Ждала, что Олег повернется, коснется меня, обнимет или хотя 6ы что-то скажет, но он просто уснул, словно меня тут нет. Его размеренное дыхание так и кричало «плевать я на тебя хотело, д во мне с каждым его вдохом и выдохом все леденело. Не выдержав, я ушла в гостиную, где бродила из угла в угол, не в силах мириться с происходящим. За живое задевал Гладышевский пофигизм, все во мне переворачивал. Я томилась, как закрытая кастрюля на медленном огне. Не имея возможности ни выплеснуть свои эмоции, ни соскочить с огня. К утру, конечно, все поутихло, но внутреннего покоя не было. Обида и непонимание легли камнем на сердце, задавливая всякое доброе чувство и любой намек на то, чтобы самой сделать первый шаг. Да и о каком первом шаге могла идти речь, если я даже видеть Гладышева не хотела? Поэтому, когда мне в шесть утра позвонила Кристина и извиняясь, попросила приехать, я была только рада. Но избежать встречи с Олегом не удалось. Когда я красилась, он проснулся. -Сколько время? - подорвался он, видимо, решив, что опоздал.