Шеф Пьер (ЛП) - Макхейзер Маргарет. Страница 17

— Ну, вроде как.

Он такой нерешительный.

— Ты должен сказать мне, что тебя беспокоит, или как мне тебя понимать?

— Это касается тебя и Пьера.

Ну что же, это будет интересно.

— И что ты хочешь знать? — я задаю вопрос и выпрямляюсь.

— Между вами двумя что-то происходит?

— Даже если это и так, то тебя это не касается. То, что я делаю вне работы — мое личное дело. До тех пор, пока я веду себя профессионально и не порочу репутацию этого ресторана каким-либо образом, — отвечаю я спокойным, ровным голосом, хотя и злюсь на Ангуса за то, что он посмел поднять этот вопрос.

— Я не это имел в виду, Холли. Он так смотрел на тебя. Все в комнате заметили, как он себя вел. Будто ты принадлежишь ему, и он приказывал нам отступить.

— Просто чтобы уточнить… тебе не нравится, как Пьер себя вел?

— Да, именно так.

— Тогда тебе лучше обсудить это с ним и оставить меня в покое. Я не контролирую его поступки или мысли. Если я делаю что-то, что отрицательно сказывается на моей работе, то мы можем еще раз обсудить это, — я прерываю свою тираду и смотрю на Ангуса. Он не выглядит убежденным, но меня не волнует, что он думает. — Это все, Ангус?

— Да, — говорит он со вздохом. — Можешь возвращаться к работе.

Я выхожу, прохожу мимо кухни и мельком замечаю, как Пьер поднимает голову, чтобы взглянуть на меня.

— Спасибо, Эндрю, — говорю я, когда захожу за барную стойку и начинаю наливать два напитка, которые он еще не приготовил.

Закончив и отдав их официантам, я протираю стойку и делаю быструю инвентаризацию того, что нужно, прежде чем замечаю, как Пьер приближается ко мне из кухни.

— Только не ты, — бормочу себе под нос.

— Excusez-moi (фр. извини)?

— Ничего, Пьер. Просто разговариваю сама с собой. Чем я могу тебе помочь?

Он опирается локтем на стойку и наклоняется, пальцами слегка касаясь своей щеки.

— Ты получила цветы, которые я послал тебе в больничную палату? — робко спрашивает он.

Теперь он вдруг стесняется. На самом деле, довольно мило, что он так запинается.

— Да, спасибо. Я собиралась подойти и поговорить с тобой сегодня вечером после закрытия, и поблагодарить не только за цветы, но и за то, что ты сделал с... — я делаю паузу, потому что не знаю, как упомянуть пьяного парня.

— Все хорошо. — Он смотрит в сторону, но, кажется, хочет сказать что-то еще.

— Нет, это не хорошо, и я должна поблагодарить тебя, Пьер. Я точно не знаю, что могло бы случиться, если бы тебя там не было. Не хочу думать о том, как плохо все могло закончиться.

Ловлю себя на том, что вновь переживаю те страшные секунды: запах перегара, его руки в моих волосах и удар головой об автомобиль.

— Я рад, что был там, — говорит Пьер, вырывая меня из моих тяжелых воспоминаний.

— Могу я пригласить тебя на ужин в качестве благодарности?

Черт, откуда это взялось? Я не собиралась предлагать ничего подобного. Ляпнула, не подумав.

— Oui, с удовольствием, — отвечает он, все еще стоя перед баром. Его каштановые волосы аккуратно собраны в небольшой хвостик, а грозовые серые глаза впиваются в мои.

Приходит заказ на напиток, а Пьер все еще стоит рядом, не желая уходить и продолжая наблюдать за мной.

— Все в порядке, Пьер? — я задаю вопрос, одновременно наполняя бокал.

— Я... я... ну, я просто хочу убедиться, что ты в порядке. — Он всегда разговаривает так формально и правильно, выговаривая каждое слово.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы поставить бутылку виски обратно на полку.

— Я в порядке, — говорю я, изо всех сил стараясь не позволять теплу, исходящему от него, зарождать глупых бабочек в моем животе.

— Я рад, что тебе понравились цветы, — говорит он, запинаясь.

— Пьер, если тебе есть что сказать, говори. Если нет, то мы пообщаемся позже и решим, когда я могу пригласить тебя на ужин. Но сейчас мы оба заняты, и Ангус скоро выйдет и отчитает нас.

— Ангус не скажет ни слова, он imbecile (фр. идиот), — говорит Пьер и пренебрежительно машет рукой.

— Кем бы он ни был, он все еще мой босс. И у меня есть работа, как и у тебя. Поэтому, предлагаю тебе вернуться на кухню и продолжить готовить то, что ты готовил.

Даю себе мысленное «пять», потому что понимаю, что Пьер потерял дар речи. И когда я думаю, что он собирается уйти, он вдруг обходит бар и вторгается прямо в мое личное пространство.

Инстинктивно я прижимаюсь спиной к стойке, и он делает шаг ко мне. Пальцами я до боли сжимаю столешницу, и мое сердце подскакивает к горлу.

Грудь Пьера касается моей, и у меня возникают проблемы с поступлением воздуха в легкие, когда я поворачиваю голову, чтобы избежать его соблазнительных губ. У него великолепный запах, от которого мне хочется немедленно попробовать, укусить или даже лизнуть его.

Чувствую жар, волнами исходящий от него. Его доминирующее присутствие очень заводит меня.

— Я не люблю, когда мне указывают что делать, Холли, — говорит он, его голос низкий и грубый. Сексуальный и соблазнительный. Пьер проводит носом по моей шее и делает глубокий вдох. Я закрываю глаза и чувствую, что моя спина выгибается, а грудь прижимается к нему. — Но я определенно люблю наблюдать за тобой.

Черт возьми! Этого не может быть.

— Пьер, — шепчу я едва слышно.

— Холли, — отвечает он, теплой ладонью скользнув по моему бедру.

Мои ноги превращаются в желе, и я нетвердо стою на ногах.

— Оставим это на потом, — смиренно шепчет он. Я чувствую нежный и влажный след в раковине моего уха, и пока отчаянно жажду большего, его тепло исчезает.

Когда открываю глаза, он уходит.

И теперь я чертовски сильно возбуждена.

Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Я проверяю, никто ли ничего не видел, и, конечно, это так. Но, черт, я чувствую, как мои щеки розовеют, а тело гудит от жара, который Пьер поселил во мне.

Смотрю вниз, но украдкой подглядываю. Господи, это было просто... просто... вау!

Искра уже зажглась, глубоко внутри возникло страстное желание того, что, как я думала, не буду снова жаждать. Даже если то, что у меня с Пьером, касается только сексуального притяжения, то для меня это комфортно... по-моему.

Когда двери ресторана закрываются на ночь, уборка практически закончена. Я закрываю кассу и отношу ее в кабинет Ангуса на хранение в сейф.

— Я ухожу. Увидимся завтра, — говорю Ангусу, который все еще занимается бумагами за письменным столом.

— До завтра, — говорит он, не поднимая головы.

Я иду на кухню.

— Доброй всем ночи, увидимся завтра, — кричу всем, кто слышит.

— Подожди, — кричит Пьер из кухни. — Я провожу тебя до машины, — говорит он, затем оборачивается, чтобы дать Эрику пару указаний, пока он провожает меня.

— Все хорошо, Пьер. Если ты занят, мы можем поговорить позже.

— Non! Ты не пойдешь одна к своему автомобилю.

Его французский акцент усиливается, когда он вспыльчив. Боже, мне интересно, что ему нравится в постели.

Перестань сейчас же, Холли!

— Я буду в порядке. Ангус разрешил мне парковаться прямо у ресторана.

— Oui, так лучше. Но я все-таки провожу тебя. И точка.

— Пьер, — я начинаю говорить в знак протеста, но он поднимает руку, чтобы остановить меня, и это не останавливает меня ни на секунду. — Пьер, — повторяю я еще раз, но он качает головой.

— Non, я не послушаю. Я провожу тебя, и это все, oui, — говорит он категорично.

Я не могу сдержаться и смеюсь.

— Ладно, хотя моя машина прямо снаружи.

— Хорошо, это значит, что я смогу вернуться и приготовить на завтра бульон.

Я перестаю идти к задней двери, и смотрю на Пьера.

— Ты будешь делать бульон сам?

— Oui, — говорит он, как само собой разумеющееся. — Почему это тебя удивляет?

Улыбаясь, я продолжаю идти.

— Я бы хотела пригласить тебя в следующий вторник на ужин, чтобы поблагодарить за то, что ты сделал для меня.