Не вся трава зеленая - Гарднер Эрл Стенли. Страница 11
Если ей станет известно о Нэннси Бивер, это будет равносильно взрыву бомбы. Ее требования выйдут за рамки приемлемого.
Я сказал:
— Если бы вы сразу раскрыли перед нами свои карты, то могли бы сэкономить кучу времени и денег.
— А если бы вы или Берта Кул допустили ошибку, — сказал он, — то она стоила бы мне две или три сотни…
— Две или три сотни тысяч? — закончил я за него.
Он подумал с минуту, потом сказал:
— Возможно.
Я глубоко задумался.
— Послушайте, — наконец сказал я. — Вы нагородили мне кучу лжи. Ведь приехав сюда, вы отправились прямо в 12-й номер мотеля «Мэйпл Лиф». Вы решили поговорить с Нэннси, и у вас возник спор. Не все пошло так гладко, как вы ожидали.
— С чего вы взяли? — спросил Колхаун.
— Вы забыли, что я остановился в том же мотеле, — объяснил я. — Прошлой ночью меня разбудил звук голосов, доносившихся из номера 12.
— Вы слышали голоса? — спросил он.
— Да.
— Мужской и женский?
— Совершенно верно.
— Вы слышали, о чем шел разговор?
— Давайте условимся, — прервал я его, — что вы на некоторое время перестанете задавать мне вопросы и начнете излагать факты. Вы можете оказаться втянутым в это дело гораздо глубже, чем вам бы хотелось.
— Я вам все рассказал.
— Нет, вы не все рассказали. — Я покачал головой.
— Что вы имеете в виду?
— Если бы вы на самом деле хотели выяснить, где находится Нэннси, то, услышав от меня вчера вечером, что я выследил ее и что она остановилась в номере 12 мотеля «Мэйпл Лиф», вы бы мне сказали: «Ладно, Лэм, с меня достаточно. Я потратил все деньги, которые мог себе позволить потратить, и, если вам все еще не удалось вычислить Колберна Хейла, возвращайтесь домой и считайте работу законченной». Вместо этого вы вскакиваете в машину и мчитесь сюда, а когда встречаете меня сегодня утром, то первым делом выкладываете еще сотню баксов.
— Ну и что это доказывает? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
— Это доказывает то, — ответил я, — что ваши поступки не согласуются с вашими словами.
Я отодвинул стул.
— Пойдемте, — сказал я. — Пойдемте навестим Нэннси.
— Я… Я не хочу видеть ее сейчас.
— Вы увидите ее сейчас.
— Вы работаете на меня, — напомнил он.
— Вы совершенно правы, черт возьми, но дело становится серьезным, иначе сержант Селлерс не очутился бы здесь.
— Ладно, — согласился он. — Пойдемте.
Я оплатил чек и оставил чаевые.
— Где ваша машина? — спросил я.
— Перед гостиницей.
— Давайте воспользуемся ею. Время может оказаться дороже, чем мы думаем.
У Колхауна был большой «кадиллак», и мы быстро миновали четыре квартала, отыскали свободное место возле мотеля «Мэйпл Лиф», вышли из машины и направились в номер 12.
С внешней стороны в двери торчал ключ.
— Что это значит? — спросил Колхаун.
— Это значит, она освободила номер, — ответил я.
— Невозможно!
— Почему? — спросил я.
Он промолчал. Я подошел к двери и нахально постучал. Не получив ответа, я открыл дверь. Постель была в беспорядке. Я вошел в ванную. На полу лежал коврик, он был сух. На крючке висели банные полотенца. Они тоже были сухими. Мы осмотрели номер.
Какие-либо вещи, принадлежавшие постояльцу, отсутствовали.
— О'кей, — сказал я Колхауну. — Уходим. Идемте ко мне. Возможно, вам удастся, покопавшись в памяти, рассказать мне что-нибудь еще.
Глава 5
Мы с Колхауном вошли в мой номер.
Кровать была не застелена. Я положил под спину пару подушек и сел на кровать, предложив Колхауну занять единственный находившийся в комнате стул.
— Ну? — спросил я.
— Что — ну?
— Нам есть о чем поговорить, — сказал я ему.
Колхаун покачал головой.
— Лэм, — сказал он. — Я не могу допустить, чтобы мое имя упоминалось в связи с этим делом. Господи, что будет, если моя жена что-нибудь пронюхает! У ее адвоката мертвая хватка. Он дочиста обглодает самую маленькую кость, которая ему попадется. Эта шальная выходка будет стоить мне… В общем, очень дорого.
— Вам не нужно ни с кем общаться, кроме меня, — заметил я.
— Ну так они воспользуются газетной шумихой…
— А если вы заговорите, что они сделают? — спросил я.
Ему не хотелось отвечать и на этот вопрос.
Мы провели пару минут в молчании. Я размышлял, а Колхаун сидел как на углях.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Селлерс.
— Итак? — спросил он.
Я сделал самое невинное лицо.
— Рассказывайте, — приказал Селлерс.
— Что случилось с вашим другом? — спросил я.
— Он помощник шерифа, — сказал Селлерс, — и его вызвали по делу. — Он взглянул на меня и усмехнулся: — По важному делу. Возможно, вы знаете, в чем его суть.
Я покачал головой:
— Мы с Колхауном собираемся на рыбалку в Сан-Фелипе, а вы являетесь сюда с нелепыми подозрениями. Я действительно оказал ему маленькую услугу, и он решил меня отблагодарить. Он попросил встретиться сегодня утром и оговорить детали поездки, которую он организует.
— И какую такую маленькую услугу вы оказали здесь своему другу? — спросил Селлерс.
— Колхаун готовит подборку материалов о перевозчиках наркотиков из Мексики. У Колберна Хейла имелись нужные ему сведения, и мой клиент хотел их получить.
Хейл скрылся, и мой клиент попросил найти его.
— А что привело вас сюда? — спросил Селлерс. — Давай, Шустрик, быстрее вспоминай, а то у нас нет времени. И не пытайся втереть мне очки, иначе вас с Бертой ждут серьезные неприятности. Мы расследуем преступление. А вам известно, что бывает с лицами, которые дают ложные сведения полиции.
— Что за преступление? — спросил я.
— Убийство, — ответил Селлерс.
Я так и сел.
— Убийство?
— Убийство, понятно вам?
— Кто стал жертвой? Хейл?
— Нет, — ответил Селлерс. — Это парень по имени Эдди Саттон. Тебе что-нибудь говорит его имя, Шустрик?
Я покачал головой:
— Абсолютно ничего.
— Саттон, — сказал Селлерс, — участник шайки контрабандистов. Пока им удавалось от нас ускользать.
До сегодняшнего утра мы даже не знали схемы их работы. Саттон изображал из себя яхтсмена-любителя. У него был маленький плавучий дом на понтонах, который он возил за собой туда-сюда — иногда из Сан-Фелипе, иногда из Пуэрто-Ситоса.
Прошлой ночью, — продолжал свой рассказ Селлерс, — Саттон приехал из Сан-Фелипе и пересек границу. По тому, что нам удалось установить, это произошло чуть позже девяти сорока пяти вечера. Проблем на границе у него не возникло. Он выехал за пределы Калексико, остановился у обочины и стал, как мы думаем, дожидаться связника. Тот на машине должен был проверить, чист ли горизонт. Они, видимо, пользовались любительской радиосвязью.
Как раз прошлой ночью мы проверяли машины в районе Броули. И нам удалось установить, что связник предупредил об этом Саттона по радио.
Саттон решил отсидеться и спрятался в плавучем доме. Но потом вышел оттуда.
— Почему? — спросил я.
— Из-за пули, засевшей в сердце, — ответил Селлерс. — Мы думаем, что стреляли из пистолета 38-го калибра.
— В котором часу обнаружили тело?
— Примерно в семь утра.
— Сколько времени он пролежал мертвым?
Селлерс пожал плечами:
— Может, три часа, а может, семь.
— Зачем вы нам все это рассказываете?
— Затем, — сказал Селлерс, — что, мне кажется, ты можешь нам помочь. Если ты откажешься, мы сделаем официальное заявление о расследовании убийства.
Тогда, стоит тебе что-либо утаить, ты будешь отвечать по закону.
Селлерс достал из кармана сигару, откусил конец, сунул ее в рот, но не закурил. Он стоял, глядя на нас и сардонически улыбаясь.
— А теперь, — сказал он, — вы оба отправитесь со мной в небольшое путешествие.
— Это официальное приглашение? — поинтересовался я.
— Можно сделать его официальным.