Славные времена (СИ) - Брок Александр Александрович. Страница 66

ДРАКОНША: (оставшись одна) Ну-с, а какое платье и белье мне взять с собой, чтобы разом покорить и моего Марбера, и его юную женушку? Впрочем, по нашим драконьим законам он всегда был мой, значит, и она теперь моя, хотя и не знает этого. Живут и не знают, что мне принадлежат! Но им можно и не говорить, они и так будут делать все, что я захочу. Не сразу, конечно. Их еще учить и учить. Ну, а исповедница покорится мне, или исчезнет без следа. (Копается где-то в пещере, слышен только голос). Где-то у меня было эльфийское белье: сетчатый верх, грудь открыта, трусы тоже из сетки, все прекрасно видно, даже в полутьме спальни. Действует убийственно на мужчин, женщин и исповедниц. Проверено на практике, и не раз. Вот оно. И длинное платье с разрезами по бокам до аж груди: подчеркивает фигуру, стройнит и моментально снимается. Тоже проверено. Берем и его. (Выходит из пещеры и показывает зрителям белье и платье. Всеобщий вздох) Ну все, я вся горю, пора лететь. (Занавес).

В общем, все было довольно остроумно. Гирон, конечно, напихал в пьесу ехидных шуточек, но нам с Альтой было уже наплевать. Кроме того, как я понял, там имелись намеки на следующую пьесу — продолжение "Грабителей" и "Разочарованного" одновременно. На премьере Альта вышла кланяться, отчего в здании театра от аплодисментов чуть не провалился потолок. Я там играл бравого, но глупого полицейского офицера, который вечно упускал этих жуликов — тоже получил свою порцию аплодисментов. Смешная сцена разговора этого сыщика с драконшей, где сыщик принимал драконшу за светскую шлюху, а драконша его — за тупого армейского офицера, я считаю, получилась очень хорошо. Впервые в жизни я почувствовал, как можно управлять зрителями в зале, и как сладок сценический успех.

Сбор у Герона превзошел все, бывшее ранее. Я, не без доли цинизма, подозревал, что очень многие хотели просто посмотреть на настоящего дракона, но мнения своего не высказал — из скромности, так сказать.

После успешной премьеры мы отпраздновали в трактире удачное начало. Вина, пиво и самогон лились рекой, столы были уставлены горячими блюдами и холодными закусками. Ярко горели магические светильники — гордость Лога, выставляемые им для важных дел. Мои и Гирона друзья и знакомые, блестящие офицеры и фанатичные театралы, чокались с актерами и актрисами. Пили за автора, за актеров, в том числе за Альту и за меня. Мы, вставая, раскланивались.

Гости довольно быстро напились, наелись и начали сплетничать о театральной и придворной жизни. После горячих блюд Гирон запустил в зал маленький оркестр. Там пела немолодая певица с чудесным голосом, и мы наслаждались музыкой и любовными песнями. После второй перемены мы собирались начать танцевать.

Тут певица запела песню о расставании влюбленных. После первого куплета мы с Альтой переглянулись, после второго она побледнела.

Ведь мы знаем, что простимся,

И не встретимся с тобой,

— пела певица.

Я не мог оторвать от нее глаз — слова песни били мне прямо в сердце. Краем глаза я заметил, что лицо Альты стало каменным.

…И судьба, и слово чести

Станут каменной стеной,

— пела певица.

Я вдруг почувствовал, что слезы подступают к горлу. Альта резко встала, и бросила золотую монету певице. Затем быстро, как молния, прошла к выходу и встала в дверях, скрестив руки. Она стала глядеть на восходящую Большую Луну, известную в религии как дом богини любви: огромную, голубую, сияющую неземным светом.

Я оглянулся: никто, кроме Гирона и всегда внимательного Лога, не обратил на это внимания. Я медленно встал и шепнул Гирону: "Начинай танцы". Затем спокойно, не торопясь, вышел в открытую дверь и обнял Альту за талию. Она сразу положила голову мне на плечо, и шепнула: "Эта песня о разлуке испугала меня". Я поцеловал ее в щеку.

За спиной у нас заиграла веселая музыка, раздвинули столы, затопали танцующие. Постояв немного для приличия, мы вернулись и начали танцевать со всеми. Казалось, Альта успокоилась. Только чуточку испуганный взгляд певицы провожал нас весь вечер: она видела, что мы взволновались песней, и не могла понять — почему.

На следующий день Альта отпросилась на два дня и улетела домой, в Серебряный Предел.

Еще на следующий день после занятий в Школе мы сидели и выпивали в трактире с Гироном. Верид с Ророй были еще где-то в Мастерской Школы: Верид всерьез вознамерился при помощи Альты и Деларюса превратить грифонку в человека. Я молчал и думал о внезапном отлете Альты — он тревожил меня.

Внезапно сильный порыв ветра пронесся за дверями трактира. Затем от сильного удара о землю на площади перед таверной затряслась земля.

— Альта прилетела, — уверенно сказал я Гирону. Он согласно кивнул головой.

И действительно, почти немедленно двери трактира скрипнули, открываясь, и моя возлюбленная вошла с обычным невозмутимым видом, поправляя одежду, и помахала нам рукой. На ней было обычное платье для дороги — черное и длинное. Как всегда после полета, она шла босиком.

— Заметь, уже никто не удивляется здесь прилету дракона, — глубокомысленно сказал Гирон, вставая навстречу Альте. Мы обнялись и снова сели за стол. Я посмотрел на Альту и внезапно понял, что она чем-то очень расстроена.

— Что случилось, мое сердце? — спросил я. — На тебе лица нет!

Альта дернула головой и хрипло ответила:

— Я прямо спросила нашего короля, могу ли я согласиться на твое предложение руки и сердца…

— И что? — с волнением спросил я.

Альта как-то судорожно вздохнула и сказала:

— Все как в пьесе. Как я услышала ответ Великого Дракона, у меня упало настроение. Оказалось, я не смогу выйти за тебя замуж и родить тебе детей.

— Как это? — не поняв сначала, переспросил я. — А ему какое дело?

— Таков закон, — терпеливо пояснила Альта. — Ты знаешь, милый, — продолжала она странным, издевательским тоном, — и только это я не могу делать, а все остальное могу. И я сделаю, что ты хочешь. Мне все остальное разрешили, мать их за ногу!

Я с удивлением слушал, еще не понимая, что это начинается истерика.

— Хочешь, я спою для тебя? — продолжала тем же тоном Альта. — Хочешь, станцую драконий танец в воздухе? Или слетаем на Малую Луну? Хочешь, опять залезем в вулкан? Или могу отдать тебе все золото из моей казны. Он сказал мне, что я могу делать все это, но замуж мне нельзя. А я сказала ему, что я взрослый дракон, и мне глупые советы не нужны. Я сама знаю, что с тобой делать. А они начали смеяться. Я на них посмотрела некоторое время, и пришла в бешенство. И сказала, что такие советы пусть он сам исполняет, или засунет в задницу своему советнику. Тут такое началось!

Она взялась за голову и со слезами на глазах посмотрела на меня. Я никогда еще не видел Альту в таком состоянии.

— Ну прошу тебя, не молчи, попроси что-нибудь, — сказала она упавшим вдруг тоном. На лице ее появилось самое настоящее отчаяние. — Я хочу доказать тебе свою любовь. Не то я начну плакать, а слезы дракона могут камни расплавить. Но знай, у нас с тобой осталось только три луны. После этого я улечу, и смогу прилетать только раз в луну.

Я открыл рот, затем закрыл его. Кажется, у меня был глупый вид, но на это было наплевать. Но еще не верилось, что драконы только что разрушили мои надежды на счастье.

— Это он так приказал? — мрачно спросил я.

— Таков закон, — повторила мне, как ребенку, Альта. — Этому закону двадцать тысяч лет.

— И что ты ему сказала? — спросил я, уставившись на нее. Мне стало страшно — я хорошо знал Альту и понимал, что она могла сказать в ответ.

— Ну, я обругала его, — неохотно сказала Альта, недовольно посмотрев в сторону. — А он меня выгнал.

Краем глаза я заметил изумление на лицах потихоньку слушавших нас Гирона, Лога, его жены и Адабана с Горманом. Но мне было уже не до них.

— Обругала короля драконов? — с ужасом сказал я, схватившись за голову. — Да это же сильнейшая персона в нашем мире. Он тебя в порошок сотрет, в тюрьму посадит!