Аквариум (СИ) - Фомин Олег. Страница 137

  - Так. - Снова кивнул безротый. - Именно так и будет, если ты откажешься. Это - не угроза, а констатация факта. Они, - Он посмотрел на небо, - Нам не помешают. А если ты примешь наше предложение, то все эти бессмертные и неповторимые людские души, про которые тебе так много лили в уши, уж прости, нам будут совершенно ни к чему. В наших силах ответвить, если можно так выразиться, линию человечества от основного древа бытия, сделав ее независимой и закрытой. А уж там, внутри, творите, что хотите. При одном условии - не лезть наружу. Не вмешиваться во все то, что будет происходить во Вселенной. Мы, в свою очередь, гарантируем полный суверенитет планете Земля, и нас больше не интересует происходящее на ее поверхности. До тех пор, конечно, пока это происходящее не выйдет за пределы планеты. Но, мы уверены, вам хватит здравомыслия не нарушать условий договора.

  - Уважаемый. - Вежливо сказал я. - Все это весьма красиво звучит, но мне очень сложно полностью вникнуть в смысл сказанного, пока твои друзья своими отвратительными граблями пытаются взломать мое подсознание.

  Белый ничего не ответил, но его подельники, то есть - Черный, Рыжий и Бледный, тут же прекратили все попытки проникнуть в мои мысли, которые они втихаря предпринимали на протяжении всего монолога Альбиноса.

  - Зачем опять эти базарные фокусы? - Продолжил я. - Ты же особо подчеркиваешь вашу честность.

  - Да. Именно поэтому и нам хотелось бы знать твои настоящие мысли. Мы честны перед тобой, а вот будешь ли откровенен ты, мы не в курсе. Ладно. В принципе, если ты дашь положительный ответ, твоя честность будет уже не важна. - Он приблизил свое лицо почти вплотную к моему и приоткрылся. - Вот тебе доказательство нашей правдивости.

  Было очень трудно заставить себя не отшатнуться от рожи Альбиноса, так как я наконец почувствовал все тот же резкий гнилой запах инородности, который исходил и от Негров, и от встреченного моей душой в глубинах космоса Существа.

  - Мы именно оттуда. С той стороны, которую тебе навязали, как Зло. И мы это не скрываем, потому что в данной ситуации мы, наоборот, являемся для тебя Благом. Конкретно для тебя, твоей женщины и вашего ребенка. Мы предлагаем для вас выход. Решение, которое, как ни крути, намного лучше всего, что может вам дать слепое повиновение тем, кто за вами.

  Он отодвинулся от меня и вопросительно посмотрел сверху.

  - Ну? Что скажешь?

  - Ничего. - Ответил я. - Вы говорили про два варианта. Я пока услышал только один.

  - Вариант номер два. - Снова что-то вроде усмешки. - Лично мне, точнее - нам, он нравится гораздо больше...

  - Ты даже не представляешь насколько я рад лично за тебя, точнее за вас!

  - Это вроде бы называется - сарказм, да? - Равнодушно то ли спросил, то ли заключил Альбинос. - Извини, я плохо разбираюсь в том, что вы считаете чувством юмора. Как, впрочем, и во всех остальных ваших чувствах. - И без паузы продолжил. - Второй вариант предполагает ваше присоединение к нам. Ты и твоя женщина вполне наглядно продемонстрировали, чего вы стоите, и мы считаем, что иметь таких соратников в наших рядах достаточно выгодно.

  - Перейти на темную сторону. - Процитировал я, но он понял буквально.

  - Да, если смотреть с твоей текущей морально-нравственной позиции, то она несомненно темная. Но в тебе еще много человеческого, поэтому, как бы парадоксально это не звучало, мы уверены, что ты все еще способен полностью отказаться от человечности. Свобода воли, знаешь ли... Просто надо поменять позицию. Это легко, особенно на том уровне развития, которого ты достиг.

  - То есть плюнуть на род человеческий и полностью отстранится от него?

  - Да. Абсолютно дифференцироваться от слабых и никчемных гомо сапиенс. Больше не считать себя выходцем с планеты Земля. Забыть о том, что ты был человеком.

  - И кем же тогда себя считать?

  - Это не важно. Важно то, что это даст тебе и Насте.

  - Уточни, что именно, будь добр.

  - Первое. - Белый поднял левую руку и выставил длинный указательный палец. Без ногтя, но сужающийся к концу до острого костяного жала. - Ребенок остается с вами. До поры, конечно, не буду скрывать, но определенный вклад в его воспитание вы внесете. Да и потом, когда он перерастет родителей и пойдет по своему пути, вы будете знать, где он и кто он. По-нашему мнению, для вас это крайне привлекательное развитие событий.

  - Второе. - Соседний палец выпрямился и вместе с первым образовал кривоватую латинскую V в центре которой пылал багровый зрачок левого глаза Альбиноса. Его мрачное пламя манило и пугало одновременно. - Второе - это Знание. Безграничное и абсолютное. Вы получите доступ к таким силам, по сравнении с которыми то, чем вы обладаете сейчас, просто ничто. Вы познаете все тайны Вселенной, узрите истинный смысл мироздания, даже сможете заглянуть за край, если, конечно, захотите...

  - Так край все-таки есть? - С каким-то суеверным ужасом поинтересовался я, вдруг осознав, что мое полное отрицание возможности выбора начинает трещать по швам. Вся моя ирония постепенно испарилась, я начал вникать в смысл его слов, взвешивать их и реально обдумывать.

  - Узнаете. - Наверное, это должно было звучать загадочно, но равнодушный тон Альбиноса не предусматривал смысловых оттенков речи. Он выставил следующий палец. - И, наконец, третье - это Власть. Тотальная и абсолютная. Не царствование над одной единственной планетой, населенной примитивными червями, а власть над тысячами миров и миллиардами созданий. Раболепных и послушных. Такая власть приносит великое и бесконечное наслаждение, которое будет с каждым мигом расти и никогда, никогда не приестся и не надоест. Это не передать словами, Егор, позволь я покажу.

  - Как? - Зачарованно спросил я.

  - Приоткрой сознание. Мы не будем в него лезть, обещаю. Просто - маленький канал для информации.

  Я приоткрыл. Он показал.

  Шок. Разрыв шаблонов. Прозрение. Все, что я знал раньше, все, чем дышал и чему верил, исчезло. Мир перевернулся.

  Это длилось не больше секунды, но вместило в себя целую вечность. Сладкую вечность блаженства. Я увидел сотни незнакомых планет, освещаемых светом незнакомых звезд, увидел немыслимые пейзажи и сказочные города, океаны и горы, леса и реки. И еще великое множество пространств, названий которых я не ведал, и которые сложно описать, так как они находились за пределами моего жизненного опыта и знаний.

  И в каждом из этих пространств были живые существа. Миллиарды совершенно разных разумных созданий, как практически неотличимых от людей, так и совершенно на них непохожих. Коленопреклоненных созданий. И все они любили меня. Все они боялись меня. Их бытие было построено на этой любви, а смысл жизни заключался в вечном страхе. И я тоже любил их. Их маленькие дела, совершаемые во имя меня, их маленькие жизни ради меня, пронизанные страданием и мукой, и их маленькие смерти с моим именем на устах. Их боль, такая разная, но всегда прекрасная, стремилась ко мне отовсюду неиссякаемыми прохладными потоками, принося невыразимое никакими словами блаженство. Наслаждение от вкуса самого изысканного блюда, греховная сладость самого сильного оргазма, восторженное восхищение самым лучшим произведением искусства, и еще много таких "самых-самых" причудливо слились в этом чувстве, и в тоже время не шли ни в какое сравнение с ним каждое по отдельности. Неисчерпаемая квинтэссенция удовольствия и удовлетворения.

  Альбинос прервал передачу, и меня накрыло опустошающее чувство безвозвратной потери. Я даже машинально потянулся к белесой фигуре всем телом, не желая отпускать этот кайф. Мне было мало. Хотелось еще и еще. Идеальный наркотик, вызывающий стойкую зависимость после первого же приема. Я подсел сразу и, видимо, навсегда.

  Удивление. Внутри осталось только оно. Удивление от самого себя. Это было немыслимо! Куда делись все мои моральные принципы и нравственность, которую мы так долго и подробно обсуждали с Иваном? Как за долю секунды мое мировоззрение перевернулось с ног на голову? А может быть, наоборот, сейчас оно наконец-то оказалось на ногах? Я стоял и тупо смотрел в землю, не понимая, не веря, и... Улыбался.