Ночь Охотника - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 15

– Не говори о таких вещах открыто, дитя, ты слишком вспыльчив, упрекнула его Мез’Баррис, по в ее топе прозвучал скорее не гнев, а гордость. Она представила себе, что парад, который они наблюдали, вскоре сменится парадом воинов ее собственного Дома.

Но она не могла отрицать, что процессия Дома Бэнр представляет собой пышное, прекрасное зрелище: воины в полных боевых доспехах, богато украшенных и прекрасно подогнанных, маршировали четко, каждое движение было отработано. Сотни клинков блестели и искрились в искусно созданном магическом свете. Чары были предназначены для того, чтобы поймать блеск отполированного металла мечей, боевых топоров или острий дротиков. Магические огни пурпурного, синего, оранжевого цветов освещали командиров отрядов и их огромных подземных ящеров. Чары, порождавшие свет, казалось, исходили из магических нефритовых пауков размером с пони, копий изображений гигантских чудищ, охранявших жилища Бэнров и некоторых других Домов в квартале Ку’элларз’орл. Эти пауки сопровождали самых влиятельных членов семьи, благородных жриц. Мез’Баррис скоро заметила Мать Квентл, которая выплыла из ворот резиденции Бэнров на полупрозрачном диске с пурпурными и синими прожилками. Сразу же за нею, слева и справа, следовали ее старшая дочь и Сос’Умпту на своих дисках. Магическое алое пламя горело посреди этого треугольника, освещая силуэт Квентл сзади так, что она, казалось, сидела в ауре красного света. Цвет пламени точно соответствовал цвету ее глаз, и Мез’Баррис даже с такого расстояния могла различить эти страшные красные зрачки. На какой-то миг ей показалось, что Квентл смотрит прямо ей в глаза.

Без сомнения, маршировать Бэнры умели, и весь город буквально дрожал, когда но улицам проходила их армия. У Мез’Баррис даже дыхание перехватило, и она не сразу поняла, что эта процессия была необычной даже для праздника Основания. По крайней мере, прежде такого не случалось. Она не видела хваленых Бэнров во всей своей красе уже десятки лет, сто лет и даже больше, со времен правления…

– Ивоннель, – прошептала она, и ей стало ясно, что Мать Квентл хотела дать знак всем жителям города. Вспомнив о предстоявшем отъезде Матери Зирит и Ксорларринов, Мать Мез’Баррис решила: предостережение относится именно к ней.

Начало процессии миновало Дом Баррисон Дел’Армго, пройдя едва в пятидесяти футах под балконом, на котором собрались аристократы Армго. Малагдорл издал едва слышное рычание. Во главе колонны двигался мастер оружия Андзрел Бэнр верхом на ящере, украшенном драгоценными камнями и колокольчиками, и вид у него был гордый и величественный.

– Да уж, – заметила Мез’Баррис, угадав источник сыновней ярости; ее саму переполняло негодование. – Скажи мне еще раз, почему ты до сих пор не нашел возможности убить вот этого?

Малагдорл опустил взгляд. Яростное соперничество между мастерами оружия Первого и Второго Домов уходило корнями на несколько десятилетий в прошлое, и началось оно с легендарных сражений между Утегенталем Армго и Дантрагом Бэнром. Казалось, то же самое произойдет и с их преемниками, и Малагдорлу хотелось этой битвы сильнее всего на свете. Но Андзрел в последнее время старательно уклонялся от любых конфликтов.

И Мез’Баррис знала, почему. Она знала о Тиаго, который приобретал могущество и завоевывал себе имя, знала о старшем сыне Квентл, Аумоне, который только что завершил первый год обучения в Академии. Андзрел вел свою игру осторожно, потому что любая ошибка могла стоить ему должности мастера оружия, на которую претендовала пара энергичных выскочек.

Процессия все тянулась и тянулась. Наконец Мез’Баррис заметила Громфа, который, как это ни странно, находился почти в хвосте и восседал на призрачном скакуне, переливавшемся всеми цветами радуги и постоянно менявшем форму. Сначала казалось, будто это адский жеребец, потом – некое существо, похожее на рофа, затем появлялось нечто среднее, в следующую минуту лошадь превращалась в совершенное иное животное.

На плотно сжатых губах Мез’Баррис появилась улыбка. Громф ненавидел Квентл не меньше ее самой, она знала об этом – или ей казалось, что она знает, – и с ростом: статуса магов среди подданных Ллос он должен был в конце концов свалить соперницу Мез’Баррис.

– Они не будут обедать с Ксорларринами? – полюбопытствовала жрица Таайруль, когда стало ясно, что армия Бэнров движется мимо башни магов Третьего Дома и покидает Ку’элларз’орл. К этому моменту колонна протянулась от ворот жилища Бэнров до линии гигантских грибов, которые отделяли квартал Ку’элларз’орл от остального города.

– Это же праздник Основания, – уверенно ответил Малагдорл. – Они должны пировать в Доме, у которого нет союзников… – Но уверенность исчезла из его голоса, когда две жрицы уставились на него с явной насмешкой: неужели он еще помнит об этой глупой традиции?

– Мать Квентл, без сомнения, собирается посягнуть на чье-то положение, – сказала Мез’Баррис. – Поскольку Ксорларрины скоро покинут город, она, скорее всего, сообразила, что стала уязвима. – Она подтвердила кивком эти слова, будучи совершенно уверенной в своей правоте. Дома Ксорларрин и Бэнр, Третий и Первый, окружали Баррисон Дел’Армго, но в то время как два следующих в иерархии Дома – Фаэн Тлаббар и Миззрим – были союзниками Бэнров; эти две семьи открыто враждовали между собой. И это соперничество должно было лишь усилиться после того, как самый могущественный союзник Дома Фаэн Тлаббар, Дом Ксорларрин, покинет Мензоберранзан. Желанное третье место в иерархии Домов освободится, и кто-то из этих двоих должен будет его занять. Для Матери Квентл это была плохая новость, если учесть взаимоотношения между Домами Бэнр и Армго. Хотя Дома Фаэн Тлаббар и Миззрим представляли большую силу, чем один Дом Ксорларрин, Верховная Мать Дома Бэнр никогда не могла рассчитывать на них. В отличие от Верховной Матери Зирит К’Ксорларрин, они не станут сдерживать амбиции Дома Баррисон Дел’Армго, вместе или по отдельности.

– Отсюда и тщательно подготовленный пышный парад Бэнров, – негромко заметила Мез’Баррис и многозначительно кивнула. Дочь и мастер оружия пристально уставились на нее. – Они стараются продемонстрировать свою силу и организованность, чтобы предотвратить хаос, который наверняка скоро доберется до ворот Квентл.

При этом замечании Таайруль буквально вытаращила глаза, и даже не особенно умный Малагдорл понял намек: его мать упомянула Квентл без соответствующего титула, который всегда в знак уважения прибавляли к ее имени.

Дома Мензоберранзана объявляли друг другу войну и из-за менее серьезных оскорблений.

Процессия Дома Бэнр прошла чуть ли не по всем районам Мензоберранзана, даже поднялась на холм Брешской крепости, где располагались три академии дроу, затем вышла за Западную Стену, обогнула город и, извиваясь, вернулась в район под названием Нарбонделлин, отделенный от Ку’элларз’орла грибной рощей. Дроу смотрели на это со всех балконов, из каждого окна, и, в соответствии с мензоберранзанской традицией, половина населения дрожала от ужаса, а вторая половина кивала, одобряя Бэнров и их мощь.

Достигнув Нарбонделлина, процессия разделилась: избранные группы стражников заняли позиции снаружи открытых ворот Дома Фей-Бранш. Внутрь вошли лишь самые высокопоставленные члены семьи: две сестры и брат – Квентл, Сос’Умпту и Громф, дочь Квентл, Миринейль, мастер оружия Андзрел Бэнр и Отец Велкрист, выбранный Квентл в качестве любовника и бывший когда-то магом из Дома Ксорларрин.

Даже если бы дело происходило не во время праздника Основания, эти шестеро аристократов вошли бы в чужой Дом без страха, потому что любой дроу при их приближении почтительно склонял голову.

Мать Биртин Фей встретила их в дверях в сопровождении Минолин и Отца Калагера. Биртин, казалось, была немного удивлена небольшим числом гостей, и Громф с Квентл уловили в ее взгляде еще что-то – раздражение? – когда хозяйка взглянула им за спины и заметила армию Бэнров, расположившуюся под стенами ее жилища.