Тальниковый брод (СИ) - Каршева Ульяна. Страница 2

Двое неизвестных пацанов, примерно его ровесники, явно с «того» берега, хозяйничали над его сомом, которого он с таким трудом вытащил на берег. Серый видел не всё, но по их рукам догадался, что они подсаживают сомью башку на верёвку, чтобы добычу легче было тащить. Третий пацан, помельче, который командовал этими двумя, стоял неподалёку. В драке и в возне с рыбой он не принимал участия. Только стоял, насторожённо оглядываясь на каждый шорох.

Когда двое, избивших его, поволокли рыбину — почти метровую с лишним! — к кустам, Серый с трудом удержался от горячих слёз обиды (пропала утренняя и трудная добыча!), только сплюнул в сторону сгусток крови и прохрипел вспухающими и кровоточащими губами:

— Ну и дураки будете!

Замыкавший шествие «своих» мелкий пацан резко обернулся, а потом что-то сказал драчунам и пошёл к Серому. Серый смотрел на него безнадёжно, кляня себя за длинный язык: если драться будет, с этим-то он совладает. Но ведь драки один на один не ожидается — те двое бросят рыбу и снова навешают ему, Серому.

Те и остановились, выжидательно глядя на своего старшего.

Серый полулежал на локте, стараясь расслабить онемевшие пальцы, которые потихоньку переставали гореть от боли, если не тревожить их, и молча рассматривал их.

Эти двое были похожи: оба полуголые, в каких-то дерюгах, которые свисают с плеч и слегка подвязаны на поясе верёвкой, оба косматые, какие-то серо-русые. Зато глаза страшноватые — жёлтые, а когда злятся — начинают гореть прозрачно-зелёным. Братья, что ли? Похоже, что так. Правда, теперь (Серый про себя усмехнулся) отличить их друг от друга нетрудно: у одного скула до сих пор кровоточит, а у второго под глазом постепенно припухает по-тёмному — и это, не считая мелких синяков и содранной кожи…

Зато их темноволосый старший — тот самый, который помельче, но которому те двое послушно подчиняются, одет полностью: и рубаха на нём, и штаны из жёсткой и плотной ткани, и даже сапоги с каким-то узором, несмотря на лето. Серый себя даже каким-то нищим почувствовал — в своей футболке да в старых джинсах, из которых ещё весной вырастать начал. Что уж говорить о босых ногах?

Когда «старший» желтоглазых подошёл ближе, Серый внутренне сжался: если этот ударит сапогом — будет больней, чем от тех. А ударить в ответ — вызвать больший гнев тех двоих. Забьют. А до воды далековато. Не сообразил переместиться, пока в покое оставили. А то б сбежал. Легко. Одним нырком — и поминай, как звали… Нет, врал самому себе Серый. Не сбежал бы… Потому и глаза не поднимал, только исподлобья следил, как сапоги подходят ближе…

Темноволосый пацан неожиданно присел на корточки и поднял безвольную руку Серого. Тот дёрнул было руку к себе, но пацан удержал её, вцепившись в кисть так, что чуть не раздавил кожу, а потом надел на его кисть полоску кожи с вкраплениями металлических бляшек. Похоже на ремешок от старых папиных часов. Посмотрел в глаза, небольно стукнул по лбу сидящего пальцами, заставив взглянуть на себя.

— Почему мы дураками будем?

Обалдевший Серый некоторое время говорить не мог, глядя в тёмные глазища «старшего» чужаков. Потом как-то подсознательно сообразил: кожаный ремешок на руке позволяет понимать пацана. И ответил:

— Будь вы умными, рыбу вы у меня не отбирали бы.

— Как это?

— Вы у меня отобрали рыбу. Я больше сюда не приду, — разбитыми губами шевелить трудно, но злой от учинённой несправедливости Серый всё же попытался объяснить этому мальцу с сопровождающими и своё, и их положение. — А значит, в следующий раз рыбы не дождётесь. А если б договорились… — Он передохнул, ладонью машинально снимая с губы капли крови, а то и слизывая их языком. — Можно было бы ловить вместе. Научил бы. Или ловил бы один, но на обе стороны.

Двое, державшие рыбу за его же верёвку, продетую через жабры, вопросительно уставились на своего старшего. Приглядевшись, Серый увидел у них у всех на руках кожаные ремешки, но подумал о другом: «Почему эта мелочь у них за старшего? Они выглядят сильней — вон какие крепкие, да и старше. Но подчиняются на раз…» А потом снова вспомнил о кожаных ремешках на их руках. Значит, он бы и с самого начала мог докричаться до них, объяснить им…

Додумать не дали. Темноволосый пожал плечами.

— Ты же сейчас всё равно не сможешь охотиться.

Серый даже не успел подумать — просто среагировал на смысл слов. Усмехнулся разбитым ртом. Только потом испугался, что пацан его стукнуть может — за усмешку.

— Последний день живёте? — спросил он, вспомнив, как это говорила мама. — Вы… какие-то непредусмотрительные.

— А ты примитивный, — бросил темноволосый.

Серый хотел было сказать в ответ: но ведь додумался до того, до чего вы додуматься не могли! И промолчал. А фиг с ним. Пусть что хочет, то и делает… Сел поудобней и принялся снимать с руки кожаный ремешок. Темноволосый, задумавшийся было, обратил внимание на его действие, спросил:

— Зачем?

— Вы же уйдёте сейчас, — нехотя ответил Серый. — По-любому заберёшь…

— Не смей что-то делать, пока я не разрешил, — велел пацан.

— А то что?

— В морду получишь!

— Я ловил рыбу на своей стороне, — тоскливо сказал Серый, обозлившись и в то же время чувствуя себя настоящим нытиком, — никому не мешал. Вы пришли и всё испортили. Да ещё угрожаете. Если б не вы… А теперь ещё и мордобитием грозишь. Шли бы вы, пацаны, отсюда, а?.. Чего вы до сих пор здесь? Мотали бы назад, откуда появились, а я б попробовал ещё порыбачить.

— Со мной так нельзя разговаривать, — задумчиво сказал темноволосый.

— Это ещё почему? Тоже драться будешь?

— Я маг. Могу заколдовать тебя — потом не расколдуешься.

— Дурак, что ли?

— Почему?

— Слушайте, идите отсюда уже, а? Постоянно грозитесь то побить, то заколдовать, ещё и рыбу отобрали. Я себя уже таким важным чувствую — прям начальник.

Темноволосый так уставился на Серого, что тот чуть не отвёл глаза. Страшно стало. Но заупрямился: перегляжу!

— Как звать? — надменно спросил Мелкий.

— Серый, — сумрачно ответил мальчишка, не глядя на него: сейчас его интересовали разбитые пальцы. Они всё ещё свербели от боли, которая иногда остро била в кончики. И тогда в животе сворачивалось что-то, сжимаясь.

На движение подошедших двоих он сжался и насторожённо поднял глаза.

— Ты оборотень? — резко спросил один из желтоглазых.

— Кто-о? Нет, — удивился мальчишка.

— А почему тогда Серый?

— Моё полное имя — Сергей. Сократили так, — сказал он и огляделся. Подорожник найти бы, промыть да к пальцам приложить. А ещё мама говорила, что от синяков железки помогают, если подержать. А его металлический прут, с которым охотился на сома, валялся где-то неподалёку. Только пока разыщешь… Да и дадут ли поискать.

— По имени ты относишься к высоким, а выглядишь, как оборванец, — пренебрежительно сказал Мелкий.

Ишь, кожаный ремешок даже имя перевел. До катастрофы Серый часто сидел в Интернете и привык по многим вопросам обращаться к Поиску. Про себя много чего знал. И что имя Сергей переводится как «высокочтимый» — тоже. Но впервые столкнулся с ситуацией, что имя человеку могут дать в зависимости от того, к кому относишься. Среагировал тем не менее быстро. Усмехнулся чуток, чтобы кровь на разбитых губах не пошла, и легко соврал:

— Не будь этой катастрофы, я и был бы высоким.

И пожалел, что вообще заговорил. Ушли бы эти, а он бы попробовал ещё раз залезть в воду и поискать хоть рыбу, хоть ещё что. Здесь, в тальниках, и змей найти можно. Если с солью запечь, то ничего, есть можно. А эти встали — и не уходят. Чё ждут?

— Ты в самом деле можешь научить нас ловить эти существа? — спросил Мелкий.

«Неужели тоже голодают?» — про себя удивился Серый. Внимательней пригляделся к Мелкому. Только сейчас уяснил, что малец не худощав, а именно что худ до костлявости. Кроме всего прочего, когда Мелкий, нетерпеливо переминаясь, посмотрел в сторону, Сергей заметил: его лицо с одной стороны, по скуле, пересекают три линии. «Шрамы, что ли? Или подрался? — снова удивился Серый. — Если этот не врёт, что маг… А что такое магия на деле? Может, одна обманка — и всё?»