С черного хода (СИ) - Башибузук Александр. Страница 27

Первый вопрос, который я задал Урмасу, звучал именно так. Катарина заняла позицию рядышком просматривая подходы к поляне, а я приготовился получить разрыв шаблона, сиречь испытать когнитивный диссонанс. Это конечно по словам шведки, я такими словами не матерюсь.

– Пошел на хер… – буркнул в ответ Урмас и покосился на кинжал, который я держал в непосредственной близости от его глаза.

М-да… Довольно храбро, но очень глупо. Ответ совсем неправильный, ну что же, придется товарища все-таки потрошить. Ничего сложного, главное соблюсти темп и дозированную жесткость. В данном случае дозированную, потому что изуродованный и деморализованный мешок с костями, мне пока не нужен. Впрочем, здесь смысл не в самом причинении боли, есть люди с очень низким болевым порогом, им хоть конечности отрубай, толку не будет. Истинная же цель подобных действий, в полной деморализации и вот для этого, как раз есть целый комплекс мер разработанный специалистами. Сломленный человек, просто не способен мобилизовать свои моральные качества.

– Смотри сам… – в пасть Урмасу влез скомканный капюшон отхваченный кинжалом от его же куртки и почти сразу же тихонечко треснул выломанный из сустава палец на руке.

Секундное промедление, это для полного осознания боли и ситуации, затем хрупнул второй. Хриплый, приглушенный кляпом вой, сменился бульканьем и в воздухе остро запахло мочой. Связанные ноги конвульсивно задергались взрывая землю. Еще треск… Ага, в глазках появилось дикое отчаяние и полная готовность излить душу и немой вопрос: «Почему же они меня ни о чем не спрашивают, я же все готов рассказать…»… Четвертый?.. Нет… пожалуй хватит…

– А почему пальцы? – в дело допроса начала вносить свою долю Катарина. – Почему не глаз к примеру. Кровотечение после удаления совсем не сильное, кровью не должен изойти.

Ой, какая умница… Очень красиво и главное вовремя.

– Давай, а я посмотрю. Смотри, прокалывать само яблоко не надо, глаз в глазнице держится только верхними и нижними мышцами. Перерезаешь их и глазик сам выпадет на ладошку…

– Ага… у меня должно получиться… – шведка поменялась со мной местами и потянула свой нож из ножен.

Дикая, практически на грани безумия паника в глазах Урмаса…

Все, похоже уже полностью готов…

– Подожди немного, кажется он готов сотрудничать.

Курт преданно закивал головой и загребая ногами попытался отодвинуться от Катарины.

– Ну во-от… – разочарованно протянула шведка и нехотя вернулась на позицию. – Ну ладно, если что зови.

– Будешь орать – убью, ответишь правильно на все вопросы – возможно и останешься в живых, – предупредил я эстонца и дождавшись согласного кивка вытащил у него кляп изо рта. – Повторяю, кто вы и что делаете на острове?

– Рыбаки… рыбаки… почти всегда… – зашептал Урмас, смотря с ужасом на поигрывающую ножом шведку. – Добывали панцирника и клыкача на отмелях, а приметив вашу яхту направляющуюся к острову, решили взять на приз… Прихватили прямо в фиорде… ну а дальше вы знаете. Вы сбежали, а ваши товарищи не успели.

– Сколько вас и откуда вы?

– Пятнадцать человек… все из Новой Риги… Европейские свободные штаты… Пришли сюда ловить панцирника. Сторожевики Российского Союза, к острову почти не подходят, можно и проскользнуть…

Во как… Я едва удержался, чтобы не задать кучу лишних вопросов про этот самый Российский Союз. Позже, сейчас не это самое главное.

– Давно пиратствуешь?

– Клянусь… два… два раза всего случалось…

– Почему ты пришел со своими людьми именно сюда к озеру?

– Глянуть… я уже говорил что мы увидели вспышки и молнии. Говорят, что на этом острове хранятся невиданные сокровища… вот решили поживиться на свою голову. Говорили же…

– Что говорили?

– Остров странный… да вы и сами знаете.

– Говори. И как называется остров?

Урмас быстро и сбивчиво забубнил:

– Просто остров. Без названия. Он так и на картах значится. Люди с ума сходят… корабли пропадают… но это на северной стороне. Она постоянно покрыта туманом и доступа туда нет… сколько экспедиций сгинуло… Пробовали с дирижаблей фотографировать, все равно ничего не получается… К этой… к южной стороне можно подойти, но через хребет на другую половину острова не перевалишь. Верная смерть. Держали здесь международную научную станцию на побережье… тоже через месяц сгинули все… Рыбаки иногда подходят к отмелям и побережью на добычу и все. Некоторые смельчаки щитомордника добывают… железы с него очень дорогие. Лекарство почти от всего, из него делают. Ну… это та ящерица, что на вас напала. Топороклюва и утконоса тоже… Перо ценится очень… Дамам на шляпки. Вся эта живность очень редкая на материке. Водится только на юге в джунглях. Только на этом можно разбогатеть. Но сторожевики русских гоняют всех. Судно берут на приз, а команду на каторгу в Жуков Посад. Это русская экономическая зона. Но сторожевиков у них мало, так что проскочить можно.

– Про сам остров давай.

– Хорошо, хорошо. Есть поверье, что отцы… ну те что здесь якобы живут… могут наградить, а могут и забрать к себе… Многие рискуют… и у некоторых получается выжить… Вот и мы решили рискнуть. На побережье можно ночевать, если недолго… там почти безопасно…

– Понятно. Зачем ждал подкрепления?

– Сами не рискнули вот эту штуку трогать… решили подождать, пока Отто… главный наш… приведет ваших товарищей. Ну, чтобы они…

– Они целые?

– Ну как… – Урмас очень сильно смешался.

– Милая, кажется тебе все-таки представиться возможность поработать.

– Нет!.. – завопил эстонец. – Парня прибили и кажется снасильничали. Девку пока не трогали, на десерт оставили…

– Ты к парню тоже приложился?

– Это не я… – забился в истерике Урмас. – Это Отто и его дружки… Они отбывали в Жукове на каторге, за браконьерство и там…

– Уже неважно. Сколько с Отто придет людей?

– Четверо… это если считать вместе с ним. Остальные шхуну охраняют…

– Чем вооружены?

– Отто, Томпсона таскает, а у остальных карабины и вот такие же британки, – Курт скосил глаза на винтовку.

– Томпсон – это пистолет-пулемет? Американский?

– Ну да. Конфедерации Американской. Еще с Земли. Только у него к нему всего две банки по сотне патронов. Дорогой у нас сорок пятый калибр.

– Гранаты есть?

– Нет. На шхуне ящик винтовочных, но с собой мы их не брали.

– Теперь начинай с самого начала. Так, как будто мы ничего не знаем. Совсем. Начни вот с этого: как закончилась война на Земле. С фашистами. И не дай бог соврешь в чем…

Урмас посекундно косясь, то на меня, то на Катарину, начал рассказывать…

Это черт знает что. Такого контивного диссонанса, мать его, вот же слово привязалось, я не испытывал никогда. Если вкратце, то война закончилась в сорок пятом году взятием Берлина нашими войсками.

Ф-фух… лучше и желанней, этого известия, я в своей жизни не получал. Катарина же немного приуныла, но особого отчаяния, я тоже не заметил. В конце концов она не немка, а шведка. А Швеция так и осталась нейтральной до конца войны.

Очень много людей погибло, особенно с нашей стороны, но додавили таки фашистскую гадину.

Впрочем, Урмас очень хреново знал историю Земли, он как раз родился уже на Терре и ничего толком про ход войны мне поведать не смог. Двоечник поганый, только за это следует зрения лишить. Но ладно.

– Теперь все про Терру и как вообще сюда люди стали попадать.

– Но зачем это вам? – удивился Урмас. – Вы все знаете и без меня…

– Придурок… – усмехнулась Катарина. – Мы из сорок третьего года. Земного. И ничего пока знать не можем.

– Я же тебе говорил Урмас, а ты не верил, – добавил я и сразу хлопнул его по морде, рассмотрев искорки зарождающегося безумия в глазах эстонца. – Давай, в темпе вальса. И про эту… как ее… ядреную войну, поподробней. Иначе…

– Алекс, они на подходе… – прервала меня Катарина.

Над лесом, примерно в сотне метров от нас, вились разные спугнутые твари. Шумно идут товарищи. Впрочем, а кого им боятся? Разве что этих непонятных отцов, мать их ети. Бред какой-то. Мы же спокойно переночевали и ничего. Ладно… с этим потом.