Молох (СИ) - Витязев Евгений Александрович. Страница 64

По информации, полученной от Кузнеца, временная резиденция Постышева находилась в гостинице Парк Инн Прибалтийская. За прошедшие несколько дней Глыба слонялся по станциям Северного Альянса. Новость, полученная от диггера, с которым тот выбрался живым из Стикса, выбила из колеи. В отличие от других, Глыба (как вскоре и Чума) был единственным, кому Молох поведал истину. И принял её, хотя информация взорвала мозг. Тот самый последний паззл, который рассказал Преображенский в записи за № 9. Глыба понял, что пришло время действовать, когда на Лесную заявилась одна из Отчуждённых с Крестовского. Именно она прошла с Молохом энную часть пути в поисках истины. Вано, по-видимому, уже пару дней как мёртв, жмурики-каннибалы, коммунисты и Веганы наседают со всех сторон. Ныне наступила очередь Глыбы платить 30 сребреников во имя той тайны, что пролилась на свет. Попрощавшись с девушкой, с мэром, герой двинулся в путь. На подходе к военмедам состоялась встреча со старым другом.

— Кузнец, я обещал, что прикончу тебя, когда увижу во второй раз?

— Обещал — судорожно сглотнул скупщик в своём неизменном костюме Марио.

— Ну вот и не обижайся. А перед смертью мы исповедуемся друг другу. Говорю начистоту: я собираюсь убить Постышева. Не подскажешь, голубчик, где он может находиться?

— Постышев, Карпов — у тебя ничего не выйдет, к таким людям не подобраться простым смертным. Это тебе не Вано и не мазуты. И даже не Узел-рынок, априори отдавший себя под пули.

— Априори — Глыба давил взглядом как если бы перед мордой маячили бейсбольной битой, утыканной бритвами. — Ты мне тут умными словечками не бросайся.

— Постышев в гостинице Прибалтийская.

— В городе?! Как они вообще рискнули выйти, когда у них на Васе Блокадник?

— Об этом и о том, куда переехало руководство знает каждый в Приморском Альянсе. Иди на Ваську или Адмиралтейскую, тебе докажут. Мне нет смысла врать. Главки приняли решение, что на время войны эвакуируются подальше отсюда, пусть даже в город, пока всё не уляжется. Если Веганы победят, человечество проиграло.

— Скорее, эволюция сдаст людей перед веганами, как сдала обезьян человеку. Представь планету, в которой правили бы обезьяны?

— Не путай понятия — набрался Кузнец храбрости.

— Хорошо, не буду — улыбнулся (нет, оскалился) диггер, после чего свернул шею своему оппоненту, оставив труп диггера полакомиться крысам. Право, как обещал, не питая иллюзий.

Как ни странно, сложнее всего было пройти Площадь Ленина, сделавшей из своей станции настоящую крепость (к слову, как и Дыбенко). Вот он — оплот силы, того самого инструмента, от которого люди загнали себя под землю и без которого сейчас не выжить. Парадоксы мироздания. Пришлось отдать часть оружия, трофейные ножи, оставив намордник с допфильтром и АК-74 с оптическим прицелом и парой рожков к нему. Автомат, который Глыба выторговал у Антона Сомова вместе с бутылём самогона. Если тот, про которого говорила девушка на Лесной, убил Вано (брат на брата), то бояться бордюрщиков не имело смысла. Без своего Властителя да поджимающих с севера каннибалов стране видать анархию и стакан портвейна.

Битый час ушёл на то, чтоб только попасть на Чернышевскую. Там, не задерживаясь, на Восстания и Маяк. Никто ни сказал ни слова. Молох выиграл, они все выиграли — Вано мёртв. Скорее всего, оба брата мертвы: второй всяко дал бы о себе знать, к тому же прошло более двух суток. «Большая цена — подумал Глыба. — Терять собрата по оружию». Пока диггер размышлял, он чуть не наткнулся на единственный патруль к станции Маяковская. Не смотря на смятение в рядах противника, лишний раз бряцать оружием не хотелось. К тому же бордюры, пока оттягивали войска на помощь Горьковской и Петроградской, понесли крупные потери. Империя, ранее союзник, нанесла диверсию, положив всю верхушку главнокомандования москалей. Восстания, Маяк с неизменным Знаком Солнца на поэте давнего времени, Гостиный двор, к которому выходил Глыба, были обезглавлены. И никто не обращал внимания на одиноко бредущего солдата с АК-74 за плащом. Именно там, будучи на станции Глыба узнал, что москали, совместно с Приморским Альянсом (вот вам и новые союзнички), собираются на отчаянный шаг — с хирургической точностью отрезать верх Синей ветки от метро, до конца затопив Горьковскую серией локальных взрывов. Филадельфийский эксперимент без чудесного появления: затопить и заодно заживо похоронить оставшихся на обречённой станции ничего не подразумевающих солдат. Молодых парней, слепо отдающих долг мнимой Родине.

Перегон от Гостиного до Адмиралтейской — точно Невский там, на поверхности города до Судного дня. Сплошь бегают люди, постовые через каждые двадцать метров курят махорку, но никого при этом не трогают. Единственное: ни одного торгаша, мародёра. Испугались, черти. Все мы равным перед матушкой смертью, если ты, конечно, не Стенька Разин, вынесший нечеловеческие страдания и, тем самым, не пикнув от боли перед тем, как отдать концы.

Адмиралтейская пролетела словно во сне, разве что паспорт разок проверили. Левые штампы, полученные Сомовым от всё того же Кузнеца на месте. Зелёный свет. Пользуясь случаем, Глыба разглядывал убранство (тематика — мореплаватели давнего времени) самой глубокой станции метрополитена; сводчатые колонны, обрамлявшие пристанище. Пару раз налетали торгаши, которым диггер давал по шапке. Опять таки тихо, чтоб не вызывать излишних подозрений. Последний «нормальный» тоннель от Адмиралтейской до Васьки вышел на редкость утомительным и долгим. Километры однообразной колеи да путевых кабелей. Где-то там над головой раскинулась Нева. Глыбу всегда интересовало, почему правительство города не устраивало экскурсий на дно Невы? Отбоя не было бы. Что сейчас в себе таит глубины реки, не хватит фантазии. Мутантов настолько уродливой формы, что обитатели Марианской впадины позавидовали бы. Но что же сталось с самой впадиной? Каких чудищ она таит, если радиация добралась до одиннадцати километровой отметки? Там, наверное, дно живое…

Василеостровская. Перед последним марш-броском Глыба решил остановиться на привал. «Какого Лешего я вообще туда иду — рассуждал он. — Передохли бы в своей гостинице и делов». Но нет, если есть проказа, надо до последнего атома стереть её с лица Земли. Сил не было, клонило в сон. Не всякий день проходишь чуть ли не половину метро под постоянным страхом перед шальной пулей в спину. Устроившись поудобнее у костерка рядом с местным проспиртованным бомондом (самогон пригодился), Глыба невзначай выпытал, что Кузнец не врал. Постышев и Ко в Прибалтийской: от заброшенной Приморской километр ходу. Мелочь по сравнению с тем, сколько пришлось пройти Молоху до платформы Кавголово. Перед тем, как погрузиться в сон перед весьма уютным кострищем, точно перед грёбаным камином, диггер для себя уточнил, что никакого Блокадника на острове не существует.

Пока солдат спал, обнявшись с Калашом, словно ребёнок с плюшевым мишкой, в метро прогремел взрыв. Перегон Невский Проспект — Горьковская (последней обители, как таковой, уже не существовало) превратился во второй Стикс. Пока навсегда замуровывались гермоворота на Невском, сотни изуродованных расчленённых кусков тел рано утром следующего дня успело хлынуть на станцию. Останки тех, кого в ходе политики Вано топили бордюрщики. Вслед за ними внутрь станции просочилась гигантская медуза: Deepstaria Enigmatica. Прошёл битый часа, пока огромное покрывало медузы не разлетелось на лоскуты. Трое юнцов, которых существо попыталось сжевать заживо, но не успело как следует переварить, не прожили без кожи и пяти минут. Это всё также послужило сигналом к наступлению на Сенную силами коммунистов, Вегана и КУ. И для выхода Чумы и Молоха на сцену спектакля под названием «Метро».

Глава 15. ЛЕМУРЫ

Пару минут прошло с тех пор, как за нами захлопнулась дверь, оставив тоннель-дендрарий с заправщиками сатанистами позади. Мы с Чумой стояли в полной тишине, оглядываю длинную комнатушку, уходящую далеко вперёд. Лампочки тускло светили, уходя вместе с коридором куда-то туда, в необъятную даль. Я долго пытался понять механизм открывания двери, искал чудные приборчики, но так ничего и не нашёл. Будто нам некто открыл дверь и пока мы входили в неё, хозяин успел скрыться в кишке комнаты.