Основа (СИ) - Коваленко Евгений Борисович. Страница 54

Сказал Путин.

— Ну. Это. Я там клад раскопал. И привез. Вот.

Тишина в студии. По моему даже напольные часы и то замерли и перестали басовито цокать механизмом. Наконец Путин прокашлялся и спросил, с некоторой угрозой в голосе.

— А нахера ТЕБЕ клад!? Ты что у нас? Недоедаешь или тебе жить негде? Да у тебя денег! Ты же в сотку самых богатых людей России входишь. ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЛО!!?

С расстановкой спросил ВВП. Я хлюпнул носом и ответил.

— Ну это. Денег.

— Ты ими что, камин топишь?

Я метнул взгляд на Бакаева. Тот только головой кивнул. Дескать давай колись по полной ибо чревато. Ну я и рассказал про проектный институт и про то что мы с акционерами строим три завода. Один авиационный специально спроектированный под выпуск огромных транспортников, второй под новый Буран и третий для производства авиационных и космических двигателей. Ну и разрисовал перспективы, что будет если на всю эту технику поставить мою электронику. Закончил просто.

— Ну и если ГКО позволит. То и моим энергоячейкам там тоже место найдется.

Бакаев с интересом посмотрел на меня но тут же переключился на Путина.

— Господин Бакаев. А почему вы обложили такой неподъемной данью господина Ветрова? Ваши капиталы, капиталы ваших акционеров и капиталы мальчишки. Он же вас намного беднее. Как же так то господа? Получается, ваши сорок миллиардов против его двух? И зачем? Не было ли тут заранее продуманного умысла. Разорить пацана и потом по дешевке выкупить его долю?

Бакаев даже взбледнул. Но потом собрался и ответил.

— Да нет конечно. У нас и в уставе прописано что вклады в общий капитал это добровольные взносы. Никаких регламентирующих и строго обязывающих обязательств нет. Доли заранее расписаны. Так что если у кого то временные трудности он может вообще пропустить очередной взнос или даже несколько взносов подряд. Мы же деловые люди и прекрасно понимаем что сегодня густо а завтра пусто. Поэтому вот таким образом и составили устав. Да и незачем было господину Ветрову вкладывать полный взнос. У него всего двадцать процентов в нашем акционерном обществе.

— А у вас?

— У нас по двадцать пять и еще пять процентов это резерв.

— Для чего?

— Для поощрения директоров заводов. То есть эти проценты будут поделены между тремя директорами, но разумеется после того как они покажут, что могут управлять людьми и производством.

— Понятно. Но. Все это как то странно. Вот вы.

Он кивнул на полковника-куратора.

— Вы знали, что мальчишка в этот проект такие деньжищи вбахивает?

Куратор встал и доложил.

— Так точно товарищ Верховный главнокомандующий. И даже в последних трех отчетах указывал на этот факт.

— А выводы не сделали? Так?

— Так точно. Виноват!

— Бросьте полковник. Мы все тут виноваты. Ладно. Ну давай уже хвастайся что ты там раскопал?

— Эээ. Так это. Женские ювелирные украшения восемнадцатого и девятнадцатого века. Предварительная оценка от полутора миллиардов до двух. И картины.

— Какие картины?

— Не знаю. Они в тубах. Тубы пропитаны смолой деревьев и завернуты в холстину которая тоже пропитана смолой. Я их даже вскрывать не стал. Надо реставраторов подключать.

— Очень интересно. А украшения, точно такие дорогие?

— Ну вроде как и да. Сами понимаете, нужна экспертная оценка.

— Хм. Ну прекрасно. Тогда последний вопрос. А как ты про этот клад узнал?

— Ээээ.

Я завертелся на стуле смотря то на куратора, то на Путина. Оба догадались моментально. И первым спросил ВВП.

— То есть связь не потеряна?

Я посмотрел на ВВП и осторожно ответил.

— Односторонняя. На ящик прилетело письмо. И все. Обратно никак. Тишина.

— Ну хоть так.

Тут ВВП почему то развеселился и прихлопнув обеими ладонями по столу встал и направив палец на куратора сказал.

— А ты не верил. А я вот просто был убежден. Ну не может он свой проект взять и бросить.

Потом заходил в возбуждении по кабинету. Сел и поднял трубку.

— Мне срочно связь с директором Третьяковской галереи. Немедленно.

Потом потер руки и поменяв мечтательную улыбку на оскал хищника обратился ко всем.

— Ну что! Как будем наказывать?

И тут я затараторил. Дескать готов как угодно искупит вину за гибель офицера разведки, вплоть до участия в операции по вызволению из американского плена семьи резидента. Лично готов или взломать сервера ЦРУ или вообще взять штурмом тюрьму. Ну и само собой что любые деньги если таковые понадобятся.

Как же они ржали то? К тому же все. Всех просто сломало. Наконец ржач начал переходить во всхлипы и все по очереди пошли умываться. Наконец ВВП покачал головой и улыбаясь сказал.

— Ну Ветров! Ну клоун! Так бери ручку, бумагу и пиши.

— Что писать то?

Я вытащил свой дорогущий перьевой набор и откинув крышку тубы вытащил ручку за пару тысяч золотом. Несколько листов бумаги мне передал ВВП достав их из своего стола.

— Председателю ГКО Российской Федерации. Верховному главнокомандующему вооруженными силами Российской Федерации. Товарищу Путину В.В. От… Дальше сам впишешь себя. Написал?

Я махнул головой.

— Заявление. Прошу Вас призвать меня в вооруженные силы Российской Федерации. По семейным обстоятельствам.

Оба на!! Я слегка дрожащей рукой подписал заявление и предал его по цепочке. Путин взял мой приговор и покачав бумагой сказал.

— Нутес господа. А теперь давайте решать в какую дыру мы загоним нового бойца и РЯДОВОГО наших героических войск.

На слове рядовой он сделал особый акцент. Все заулыбались очень такими нехорошими улыбками и потом посыпались такие гнусные предложения. А я то думал что тут мои друзья сидят. Ан нет. Самое скромное предложение поступило от Бакаева. Дескать он служил в свое время в Заполярье, сиживал на радаре. Дескать окромя белых медведЕй там никого. Так что самое оно будет, для вразумления. Отвергли сволочи. Дескать. Уж больно спокойная служба. Надо бы что то такое, подинамичнее и командира такого. Ага. Из крокодилов. Не ну гады же! Я сидел, хмурил лоб и даже не смотрел на этих дядечек, ага. Наконец моя судьба решилась. Победил, с разгромным счетом майор морской пехоты в отставке и командир моих групп охраны.

— Товарищ главнокомандующий. Разрешите?

— Говорите майор. Уж кому как не вам знать все самые глубокие дыры нашей армии.

— Восемь лет назад я еще капитаном был. Меня только, только на роту поставили. Прислали к нам пополнение. Так вот. Ко мне в роту попал лейтенант Дзиваев. Осетин по национальности. Ох и крутой командир оказался. Я его на взвод поставил, так его взвод через два месяца стал образцовым. Потом нас в Сирию кинули, потом в Таджикистан. В общем повоевали. Очень грамотный командир, очень. Был представлен к ордену. А вот получил он его или нет я не знаю. Попал я тогда с контузией в госпиталь, затем был комиссован. Найти бы его. И если он еще служит? Да лучшего дракона я и не видел, быстро нашему РЯДОВОМУ мозги на место поставит и дисциплине научит.

— Понятно. Ну что принимаем предложение майора?

— Узнать бы для начала где этот Дзиваев? А то не дай боже ранен или…

Тут директор ФСБ три раза сплюнул через плечо.

— Это мы сейчас.

Президент снял трубку.

— Мне начальника отдела кадров Военно-Морского флота. И где связь с директором Третьяковской галереи. Нам что тут до ишачьей пасхи ждать.

— Он тут господин председатель.

— Не понял, где?

— Когда мы с ним связались он был в Кремле. По делам. Так что он в приемной и ожидает.

— Хм. Удачно. Хорошо. Двадцать минут и я его приму. Что с кадровиками?

— На связи. Переключаю.

Путин положил трубку и включил громкую связь.

— Начальник кадрового отдела Военно-Морского флота России контр-адмирал Евстафьев.

— Добрый день Петр Григорьевич.

— Добрый день Владимир Владимирович.

— Петр Григорьевич, сне бы справочку по быстрому получить на одного офицера.

— Диктуйте.