Оберег для дракона (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 31

И он вдруг рассмеялся, будто отпустив такое же напряжение, что и внутри нее узлом сидело… Мелочь вроде. Только от того, что ему легче — и у нее какая-то внезапная эйфория в груди теплом растеклась. Выдохнула. Села рядом совсем. Устроила щеки на руках, упираясь в стол — на него смотрит, не может отвести глаза.

— Сокровище мое, мне не сложно, не придумывай. Да и недалеко же здесь, — явно поняв ее уловки, Юра обернулся и обнял Юлу за пояс, притянув ближе к себе вместе со стулом.

Прижался губами к ее щеке. Скользнул по скуле, брови. Оторвался. Легко к губам припал. Она же замерла в его руках, словно отогреваясь теплом Юры. Непонятный ледяной узел страха, что в животе появился, когда машина впервые вильнула, ее рук и руля не слушаясь, начал медленно плавиться от его жаркого тепла. И то, что обращение Юры к ней изменилось — заметила. И так трепетно ей было из-за этого, так сладко в его руках стоять… Нет, точно уже не хочется ничего!

— Не хочу тебя никуда отпускать уже, — честно призналась Юла, обняв его за шею. — Тем более на улицу сейчас. Не хочу, Юр. Страшно… Просто сил на это нет никаких. Как представлю, что ты выйдешь из квартиры — в дрожь бросает…

Он не стал ей напоминать, что тут тоже не совсем безопасно, прецедент-то есть… Хотя да, сейчас они охрану ее квартиры на высшем уровне оформили, постарались все предусмотреть. И все же… Нет, не хотел Юра эту тему поднимать. Внутри не утихло ничего после разговора с Филиппом. И много всего с языка рвалось… но не для Юлы. Он это все с Олегом обсудит. Больше ждать не станет. Хватит. Фил войны хотел — по максимуму получит. Законные методы — само собой, но и его любимую до такого ужаса доводить — не собирается Юра больше терпеть подобного. Да и Олег не раз намекал, что варианты есть всякие… Тоже не был их особым почитателем, но и честно признавал, что те методы поэффективней бумажной возни на некоторых этапах.

Но сокровище свое Юра пугать не собирался, поднимая при ней этот вопрос сейчас. Пусть отвлечется и расслабится. Видел, да и чувствовал, что ее до сих пор не отпустило.

— Действительно хочешь хлеба с маслом? — глянул на нее сверху вниз, запрокинув ее лицо. Обнял ладонями щеки.

— И с чаем, — расплывшись в улыбке, напомнила Юла. — Ой! А тебе такого хватит? — в ее взгляде вдруг появилось беспокойство.

А ему от ее волнения за него — как медом или тем самым маслом по душе. Хорошо, елки-палки! Расслабился от того, что в его руках притихла и сама мягче стала. Тоже успокоилась, судя по всему. Хмыкнул, не скрывая своих чувств.

— Мне хватит, обедал нормально с парнями, — кивнул Юра, вновь притянув ее так, чтоб уткнулась лицом в его шею.

Ему тоже не хотелось никуда уже идти. Да и имелось реальное опасение, что сил может банально не хватить. Точнее, он-то добредет и до магазина, и обратно, но есть уже точно ничего не захочет.

— Хорошо, давай тогда так, — согласился Юра.

Поднялся, пошел хлеб доставать и масло, Юла пока чайник ставила, приготовила все для заваривания. Как-то споро они все организовали, подготовили — вместе, дополняя действия друг друга. И чай сели пить рядом, то и дело кусая с одного бутерброда — лень оказалось два готовить, вот и делали те по мере поглощения. А Юла жевала, опустив голову ему на плечо. И Юра в конце концов ее просто на диван перетащил, усадил так, что ноги через его бедра были перекинуты. Так и доедали, в какой-то тягуче-нежной атмосфере. Оба решили отставить на какое-то время тревогу и беспокойство. Сейчас все равно решить ничего не получится. Да и обдумывать — не то состояние.

— Наелась? — с улыбкой наблюдал за тем, как Юла отставила пустую чашку на журнальный столик и со вздохом откинулась на подушки дивана.

— Да… — довольно согласилась она. — А ты? — глянула на кусок хлеба, что он в пальцах крутил.

— Да я и не был особо голодным, — отмахнулся Юра.

Застыли, замерли, вглядываясь в лица, в глаза друг друга… Протянулось между ними что-то важное и нежное. Драгоценное, едва понимаемое обоими. Но точно ощущалось — очень важно то, что они рядом. Так и зависли, не отводя взгляды.

Не обыденность это, пусть и кажется, что просто спокойно и легко все на жизненную дорожку легло. Встретились, совпали, вот и близко… Нет. Да ведь и Юра хорошо знал, что не так и просто обнаружить подобное. Только где слова найти, чтобы ей это рассказать и выразить..?

Однако оказалось, что слова и не нужны. Юла вдруг вскинулась. Оттолкнулась от дивана. Как-то торопливо и вновь с испугом, только иным, не таким как ранее вечером, забралась к нему на колени.

— Что такое, сокровище мое? Чего сейчас испугалась? — его голос охрип от слишком острого понимания, насколько дорожит этой женщиной. Стиснул ладонями ее плечи, вжал пальцы в спину, ощущая какие-то слишком тонкие контуры ребер, уголки позвонков.

Господи! Какая же она у него хрупкая и тонкая! А при этом — попробуй испугай или сломи… Вон сколько уже по его вине вынесла, а только ближе к Юре держится!

— Сокровище? — немного лукаво даже, но все же дрогнувшим голосом, шепотом переспросила Юла. Заглянула ему в глаза сверху вниз, обхватила своими пальцами щеки Юры.

— Сокровище, — подтвердил он. — Мое. Самое важное и ценное, — скользнул руками по ее спине, растирая и пытаясь согреть, ощущал в ней какую-то зябкость. Не от температуры, а от всего пережитого за вечер. — Я тебя по всему миру искал, а ты здесь, за стеной моей квартиры жила все это время… — улыбнулся, потянувшись к ее губам.

Юла рассмеялась.

— Да только полтора года, как… — попыталась возразить, но он ее к себе потянул.

Да и Юла ему навстречу наклонилась, задохнулась вдохом, когда их губы встретились. И Юру внезапно так накрыло…

Нужна была ему! Большего всего и всех! Вот эта вот хрупкая женщина, которую сейчас до дрожи в мышцах руками сжимал. И ей это все почувствовать хотел дать, донести… Ворвался в ее рот языком, губы к губам. Юла со стоном еще больше наклонилась, окутывая его лицо ворохом своих вьющихся волос.

Юра же тем временем спустился на бедра пальцами, сжал с реальной жадностью, продолжая при этом ласково нападать на ее рот. Легко касался, и тут же в себя губы Юлы втягивал. С силой подбородок губами «кусал», лаская и дразня. А ладони уже под ее кофтой, кожу гладят, щекочут, дразнят: то обхватывая грудь, перекатывая сжавшиеся соски большим пальцем, то вновь «уходя» на мягкую линию живота, чтобы талию обхватить. Юлу на себя полнее и ближе уложить

Страсть с головой захватила. Вновь сумасшедшая, из-за пережитого обоими страха, из-за адреналина и потребности себя убедить, что она цела. И ведь и так между ними огонь полыхал ночами, да и утрами, чего там. Однако сегодня какой-то острый и режущий край в поцелуях появился. Привкус острый до горечи. И сладкий как мед одновременно… От всего того осознания, из-за понимания ее бесценности для него.

Обхватил одной ладонью ее затылок, поддержал под спину второй — опрокинул Юлу на диван. Навис сверху, всматриваясь в глаза.

Она не сопротивлялась. Дыхание срывалось с ее губ так, словно задыхалась. Цеплялась пальцами за его шею, впиваясь ногтями в кожу. И смотрела ему в глаза таким пронзительным взглядом, что у Юры в голове звенело. Но молчала, больше ничего не говоря. Он не давил и не требовал. Да и тоже не особо хотелось тратить время или силы на слова.

Накрыл собой, удерживая щеки любимой ладонями. Вытянулись на диване. Тесно и неудобно, а никуда идти дальше не хочется. Огонь в крови такой разгорелся, что испарина на коже, волосы на затылке дыбятся. Про недавнюю усталость забыли. И она давит ему на шею, вновь заставляя наклониться, сама начинает целовать горячо и жадно настолько, что неясно — кто здесь и чье сокровище. Будто и сама Юла им дорожит безмерно, хоть и не готова пока обсуждать это в открытую.

А потом вовсе не до мыслей стало. Обоих захлестнуло чистое желание и неистовая потребность стать единым целым. Только… Юра сам не понимал, но даже руки тряслись от того, как много дать ей хотел, насколько необходимым казалось все для нее сделать! И даже немногим больше всего.