Носители. Сосуд (СИ) - Лаженицын Иннокентий. Страница 12

– Конечно, не нужно, тогда над тобой злорадствовать не будут, – ухмыльнулся я.

– Именно, а вот тебе такое должно быть по душе. Прекрасный способ, чтобы тебя ненавидели люди – это быть богатым, красивым и успешным. Так что ты подумай все-таки о смене своего имиджа. Жертвы сами будут образовываться вокруг тебя, – посоветовал мне Вася.

– Да откуда ж у меня деньги такие? Я год только с вами, а зарплаты у вас чуть выше среднего, даже на машину не скопить.

– Это потому что ты дурак и ленивый, уже давно бы нашел дополнительный заработок, – в очередной раз упрекнул мой образ жизни Злорадство.

Оставив машину во дворе между чьими-то мазерати и бентли, мы пошли в подъезд, который скорее был похож на холл дворца. Присутствовал даже швейцар, который проводил нас такими же широкими глазами, как и у охранника. Особенно впечатлил его чемоданчик Злорадства, которому было, наверно, лет сто.

– Добрый вечер, господа, вы к кому? – поприветствовала нас девушка-администратор.

Она была высокой стройной брюнеткой с длинными волосами, собранными в хвост, одета в пиджак поверх белой блузки, нижнюю часть гардероба не позволяла разглядеть стойка. Весь этот прекрасный образ завершал легкий цветочный запах духов.

Как завороженный, я разглядывал ее, не в силах произнести ни слова. Странное, давно забытое чувство за доли секунды пронеслось по всему телу и испарилось так же неожиданно, как и появилось. Это была словно фантомная боль в конечности, которой уже нет, только с чувством, миг влюбленности, которую я не мог испытать.

– К себе, – голос Злорадства вывел меня из ступора.

– Прошу прощения, но раньше я вас тут не видела, поэтому хотела бы уточнить, из какой вы квартиры, – учтивым тоном разъяснила причину допроса девушка.

– Из новой, – Вася, широко улыбаясь, гнул свою линию. Я не мог понять, то ли он так флиртовал, то ли решил полностью войти в роль богатого хамоватого провинциала.

– Поздравляю вас с приобретением, – девушка стоически выдерживала незаслуженный прессинг, – мне необходимо внести вас в базу жильцов и подписать договор коммунального обслуживания, а для этого мне необходим номер квартиры и ваш паспорт.

Неожиданно улыбка сползла с Васиного лица.

– Я не помню, – самоуверенный голос тоже куда-то исчез. – Точнее, даже не знаю номер квартиры.

– Хорошо, давайте попробуем поискать по базе, можно ваш паспорт? – девушка продолжала невозмутимо пытаться помочь нам.

Василий залез в задний карман джинсов и, достав два паспорта, протянул их администратору.

– Вот, пожалуйста, это мой и сына. Он у меня хоть и взрослый уже, но туповат слегка, может важный документ потерять. – Девушка глянула на меня и улыбнулась.

– Да, так оно и есть, – наигранно печальным голосом сказал я, – мама, царство ей небесное, всегда говорила: «Сына, ну что же ты такой тупой, прям как твой батя?» Зато за память меня всегда хвалила. А помнишь, бать, ты и в Тюмени все время забывал номер нашей квартиры? Хотя в нем была-то всего одна цифра – один. А тут дом большой, небось в номерах по три цифры, вот ты и забыл. – Администратор едва слышно хихикнула, не поднимая головы от компьютера.

– Ничего я не забывал, – зачем-то буркнул Злорадство, добавив ситуации еще больше комичности.

– Нашла, – прервала наше дешевое выступление девушка. – Квартира сто семьдесят восемь, пятнадцатый этаж. Ключи у вас с собой?

– С собой, – продолжал бурчать Вася.

– Большое спасибо, Юля, – ответил я, нарочито близко нагибаясь к бейджику на груди с именем, – если бы не вы, ночевать бы нам на улице.

– Спокойной ночи, – попрощалась с нами администратор. – Лифты прямо по коридору и налево.

– До свидания, – бросил через плечо Злорадство, направляясь к лифтам.

Лестничная клетка нашего этажа, как и подъезд, выглядела помпезно и шикарно. По углам стояли ухоженные растения, на стенах висели картины с пейзажами. Всего на площадке размещалось четыре квартиры. Мы направились к своей.

– Надеюсь, это дело будет долго разбираться, несмотря на такого сожителя, как ты, – зайдя в квартиру, сказал я Васе, – так красиво жить можно привыкнуть.

– Дурак ты, ненужная роскошь только расслабляет тебя, делая более уязвимым, – злорадно ответил Злорадство. – Ты и так у нас мальчик-одуванчик, в мечтах пасущий единорогов на облаках и ненавидящий себя. Тебя бы, наоборот, в полевые условия забросить, чтоб ты жизнь почувствовал…

Я уже ушел вглубь квартиры, потому плохо разбирал его последующее бурчание. Мне хотелось первым проинспектировать комнаты и выбрать себе лучшую.

Квартира была двухкомнатная, примерно сто метров. Нестандартная планировка представляла собой большой зал-кухню, с разных сторон к которой примыкали комнаты. У каждой комнаты были свои ванная и балкон. Обстановка была совершенно не подходящая под такие хоромы. Вся мебель была из известного шведского мебельного магазина, простая и дешевая, но главное, свои функции выполняла. Сантехника также была дешевая и простая. В общем, девушку из высшего общества сюда приводить не стоило. Камер в квартире не было, что меня очень порадовало.

Комнаты были абсолютно одинаковые, потому, рассматривая вторую, в ней я и остался.

– Вась, как нас зовут-то? – размеры наших хором заставляли кричать, чтобы собеседник в другой комнате смог услышать меня. – А то пойду к администраторше знакомиться и представлюсь Елисеем. Так она меня тут же пошлет. Мало того что из-за тебя она меня дураком считает, так еще и с таким именем.

– Ну и чего ты переживаешь? Настоящий герой русского народного эпоса, ленивый дурак с непонятным именем. Самой судьбой тебе предписан хеппи-энд, – злорадствовал Василий.

– А если серьезно?

– А если серьезно, то мы с тобой Клювины.

– Замечательно, а нельзя что-нибудь попроще было придумать? Ивановы, Петровы, Сидоровы.

– Тебе ли не все равно? – переставая кричать через всю квартиру, Вася вошел ко мне в комнату. Я же уже лежал на кровати. – Ну что ты за свинья? Хоть бы кроссовки снял, – сказал он, увидев меня растянувшимся на кровати.

– Прости, пап, – пришлось снять кроссовки и скинуть их с кровати.

– Виктор ты, а я Вадим, – он кинул мне мой паспорт. – И вот еще, на, держи, – золотая кредитная карта с фамилией «Клювин» полетела в меня следом, – это твоя карта, используй как хочешь, лимита нет. Но любую покупку дороже десяти тысяч согласуешь с конторой с обоснованием, для чего она тебе. Поддерживай образ жизни человека небедного, но не перебарщивай.

– Именно поэтому мы приехали не хотя бы на такси, а на твоей раздолбанной десятке, чтобы выглядеть как можно более респектабельными? – разглядывая свой новый паспорт, спросил я у Васи.

– Да, именно поэтому, закрыли тему, – передразнил меня Злорадство. – Завтра будем решать, что делать с нашим питанием, насколько это реально вообще в условиях постоянного нахождения вместе. А сейчас отбой, видеть тебя уже не могу.

– Спокойно ночи, папочка, – как можно более нежно сказал я.

– Спокойной ночи, блаженный, – ответил Вася и захлопнул дверь.

День был тяжелый. Наверное, таких дней у меня и не было никогда. Стоило только закрыть глаза, сон накрыл меня.

Комиссар

Бывают сновидения настолько реальные и четкие, что сразу становится ясно – ты спишь. Вот и сейчас, стоя в длинном полутемном коридоре с мигающими, потрескивающими лампочками, я понимал – сплю. По бокам и сзади были стены, а впереди бесконечный коридор, заканчивающийся тьмой. «Как в фильме ужасов», – подумал я и попытался открыть глаза, чтобы проснуться. Не получилось. У меня было два варианта: пойти вперед или сесть в ожидании своего пробуждения. Я никогда не был трусом, но был здравомыслящим человеком с хорошей фантазией, потому сел на пол.

– И сколько ты сможешь тут просидеть? – чей-то голос заставил меня дернуться и обернуться. – Не вертись, меня так просто не увидеть, я есть ты.

– Ненависть?