О ком молчала Кит (СИ) - Твин Клэр. Страница 59

Строгий голос старшего вожатого вернул мои мысли на землю. Я встрепенулась.

— Правила просты. Две команды, а в нашей ситуации, два отряда должны найти спрятанный предмет своего противника, в этот раз, платки, — у Первого отряда синий, у Второго красный. В данный момент, ваши вожатые Киллиан и Джеймс надёжно прячут их где-то в лесу. Киллиан прячет платок Первого отряда, а Джеймс, следовательно, Второго. Задача состоит в следующем: найти спрятанный предмет. Как только в ваших руках окажется платок, сразу давайте сигнал. Для этого мы вручили каждому из вас свистки, — я машинально хватаюсь за красную веревочку на шее, — если кто-то вдруг заблудится или поранится, или ещё что-то важное — свистите три раза и никуда не уходите. Повторяю, три раза. Побеждает тот отряд, который найдёт платок противника первее.

В эту секунду из ниоткуда, смеясь, выбегают два парня. Сегодня они были одеты в официальные наряды вожатых. Блондин толкает второго в сторону, и тот начинает звонко смеяться. По спине прошёлся холодок…

— Парни, вы как раз вовремя, — сказал Аларик и похлопал их по спине, когда молодые люди подошли ближе.

Дальше происходит следующее. Мимолетный взгляд брюнета проходит по моему лицу, и я чувствую удар подвздох. Он делает вид, что меня не существует… Черт, как холодно и зябко. Духота пропала, теперь я ощущаю холодное дыхание безразличия. Любовь — как спиртной напиток — сначала хорошо, а затем горько. Очень горько. В груди замерло сердце, а затем оно мгновенно заледенело и оттаяло, обратившись в слякоть. Не верю… Киллиан сделал вид, что меня нет, что я — никто для него. Надо было сидеть взаперти, в неведении. Порой лучше не быть в курсе событий, иначе вскоре можно об пожалеть…

Парни кивнули главному вожатому и каждый прошёл к своему отряду. Боже… нас разделяют какие-то метры.

— На все про все у вас два часа, друзья! — сказал Аларик и уставил свой хмурый взгляд на секундомер. — Один… два… три!

В эту секунду раздаётся оглушительный свист, и все мгновенно разлетелись по сторонам, подобно опавшим листьям на асфальте во время сильного ветра. Грегори и Людмила, держась за руки, рванули вперёд, откуда минуту назад выбежали вожатые. Логично. Азиат, Миа и плюс София буквально полетели направо, что-то громко обсуждая. Моя малознакомая Шарлотта вместе с Джеймсом, с которым у неё, как говорят некоторые, отношения, побежали на юг. И лишь одна персона, чьи ноги пустили корни в почву, стоит столбом и не может пошевельнуться. Просто нет на это сил. И этот человек, конечно же, я. Во-первых, меня давила обида, по вине которой мои щёки принялись пылать ярким пламенем, поскольку осталась я одна. Все, все, все разлетелись на группы и только одна Кит осталась с носом. И ещё, это нормально, что я говорю о себе в третьем лице или это признаки шизофрении? Боже! Что за бред я несу?

Оглядываюсь из стороны в сторону. Место, где ещё пять минут назад была толпа подростков теперь безлюдна. Лишь Джойс и Аларик проходят куда-то в сторону, с интересом обсуждая ход игры и делая ставки. Например, Аларик считает, что победа достанется Джеймсу, объясняя свое предположение тем, будто у блондина хорошо развита выносливость. Джойс же ставит свои двести баксов на наш отряд, поскольку, как говорит тот сам, Киллиан хорошо знает лес и у парня неплохо с логикой. Гм, он мне начал нравится…

Ладно. Выдохнув, поправив очки на носу и засучив рукава верхней одежды, я быстрыми шагами поплелась на запад. Почему на запад? Ну, потому что на ум пришёл мультфильм «История игрушек», а затем перед глазами всплыл шериф Вуди, а где бывают шерифы помимо малозаселённых, дождливых городков Америки? Верно, на диком западе. Следовательно, слово «запад» стал для меня сигналом. Поэтому, в данный момент, находясь в полном одиночестве, так сказать, ближе к природе, я шаг за шагом направляюсь все время вперёд. Ведь, если идти все время вперёд, то можно куда-то и добраться? И лишь изредка заглядываю под булыжники, старые пни и бревна, с опаской всматриваюсь в темные дупла и на ветки деревьев. Вообще-то, мне совершенно все равно на этот чертов платок и победу. Я из тех людей, которые больше предпочитают участие, а не выигрыш. Тем более, вознаграждения нет, хоть и Аларик настаивает на обратном. Да, конечно, в прошлый раз, когда мы убирали лагерь, он тоже обещал сюрприз, ну и где он? Одурачили, впрочем, как всегда.

На небе, тем временем, затянулись чёрные тучи, грозящие выпустить на нас свои опасные огненные языки. И это очень некстати, поскольку я жутко боюсь грозы… Вообще-то, в детстве мне приходилось постригаться под кровать и затыкать уши, чтобы хоть как-то успокоить себя.

Стало темнее. Птицы, что недавно звонко и мелодично щебетали, перестали петь. Лес будто вымер. И складывается такое ощущение, как будто я прохожу какой-то квест на выживание. Где все? Почему они меня оставили? В конце концов, останавливаюсь и даю себе время передохнуть, собраться с мыслями. Кажется, я заблудилась. Кругом полуголые деревья, желто-зелёная трава и кусты с черёмухой. В это мгновение в память врезаются обрывки первого моего дня в лагере, когда по дороге ребята рассказывали о фауне этого места. Возможно, прямо сейчас меня выслеживает рысь… или змея ползёт по земле. Думая об этом, мои глаза смотрят под ноги, безумно бегая туда-сюда. В груди все загорелось. Боже, в какой я ситуации: кругом лес, не знаю свою геолокацию и вот-вот обещает пойти дождь. Уже в дали слышен гром. Просто класс!

Вытряхнув из головы пессимистические мысли, натянув глупую улыбку «все окей», я энергичными шагами решила отправиться налево, только лишь ради разнообразия. Если повезёт, быть может, кого-то встречу, если же нет, значит стану американской версией Маугли.

Спустя, наверное, минут шесть, я дохожу до какой-то поляны вырубленных хвойных деревьев. Здесь повсюду растут папоротники и маленькие ромашки, на которым обычно ползут муравьи. Замираю. Время будто остановилось. Краешком уха улавливаю чей-то голос, он все ближе и ближе, ближе и ближе… В мыслях одно: «Ура, это мое спасение!», но, надо было видеть мое пораженное лицо, когда передо мной появился Киллиан Джонсон с палкой в руке. Он замечает меня и резко останавливается, с непонятной эмоцией поглядывая мое прямо в глаза. Расстояние между нами пять шагов. Пять, черт побери, шагов. Но больно осознавать, что не эти пять шагов наше препятствие, а мой ужасный поступок. Внутри все мгновенно сжалось, а грудная клетка подверглась ноющей боли, от которой у человека начинается лихорадка. И дышать стало так трудно, что приступы астмы по сравнению с этим — какая-то ерунда. Почему мне так страшно? Он ведь простой человек, не убийца или маньяк, но страх такой сильный и парализующий, что в мыслях появляется безумие, а на лице непонятная гримаса. Мне хорошо известно, я обязана попросить прощение, снова… Однако губы плотно сжаты, будто их запечатали. И как бы я не старалась, слова не вылетали изо рта. Мы просто стоим уже минуты две и пялимся друг на друга, думая, что же сказать и стоит ли вообще? Я в мышеловке, осталось подождать, когда она захлопнется…

Выпустив из лёгких воздух, хочу было произнести долгожданные слова, как тут брюнет срывается с места и идёт в правую сторону от меня, сложив одну руку в кулак, а другой, палкой разрезая воздух. Сердце попятилось в пятки и замерло. Боже мой, он бежит от меня! Бежит, только чтобы не слышать и не видеть меня. От этого факта становится ещё больнее, и эта боль, придав мне силы, стимулирует. Недолго думая, подбегаю к Киллиану со спины и хватаюсь за его руку, повернув парня к себе всем массивным телом. Тот даже не успевает моргнуть. И теперь, когда «пять шагов» перестало существовать, когда расстояние между нами сократилось и сердца забылись в унисон, я подняла уверенный взор на парня и установила с ним зрительный контакт, от которого волосы вставали дыбом. Пусть снаружи я выгляжу очень уверенно, но внутри все горит и переворачивается наизнанку.

— Мы должны поговорить, — чеканя каждое слово, говорю негромко я и сглатываю ком в горле. Наверное, за всю жизнь мне не доводилось испытывать столько волнения, как сейчас… В глазах Киллиана загорается огонь. Пусть это и его лицо, но я совершенно не узнаю парня. Вожатого словно заменили, он чужой для меня. Не хочется в это верить.