Ученица ведьмы (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 51

За завтраком я молчала, и, машинально забрасывая в рот очень аппетитные на вид булочки, старательно обдумывала все произошедшее, пытаясь определить, откуда может свалиться новая беда. Ведь гарантии, что она не придет, у меня практически не было. Сама того не желая, я встала преградой в отношениях между дикой ведьмой и ее сыном, и надеяться, что моя бывшая наставница станет это безропотно терпеть, было бы большой глупостью. А с другой стороны, если она его так любила, то почему за пять лет не наладила взаимопонимания, почему обращалась с сыном как с животным, или слугой? Что-то не заметила я за последние несколько дней между ними особой нежности и понимания, какие бывают между любящими родственниками. И вообще, куда Фуссо пытался сбежать и почему на ритуал возвращения его притащили в цепях? Мне и в тот момент это очень не понравилось, хотя я тогда даже не догадывалась о истинной роли краба в этой истории. А теперь вообще кажется просто жестоким.

Но спрашивать князя про все это я пока не буду, догадалась уже, что сейчас ему ничуть не легче приходиться в собственном теле, чем мне в чужом. Наверное, даже хуже, ведь он привык за пять лет к крабьим суперспособностям, а теперь в одночасье стал слабым и медленным, и кроме того почти ослеп и оглох. Так мало того, что весь мир резко стал для него опасным и незнакомым, еще вчера дружелюбные и надежные крабы и гольды вдруг оказались совершенно чужими и недоступными для прежнего общения.

– Княгиня спрашивает, когда вы сможете прийти на совет по поводу последнего покушения, – учтиво интересуется Делз, относивший узел с вещами Малины, по печальному совпадению оказавшейся прежней жилицей этой комнаты.

– А мне обязательно нужно туда идти? – с подозрительным интересом изучая вершины скал, занимающие большую часть наблюдаемого из окна пейзажа, страдальчески бурчит сам себе новый владелец дворца.

– Но это же на вас было совершено покушение, – кажется мне, или гольд в самом деле пытается ненавязчиво протолкнуть собственное мнение, – и вы вправе потребовать более серьезного наказания, чем определят члены совета.

– Шшто сса ссафффет? – выпалила я прежде, чем успела хорошенько обдумать, нужно мне соваться в дела княжеского правосудия, или стоит остаться в сторонке.

– Сегодня утром княгиня объявила, что до достижения князем Эрифиусом Аглензайр совершеннолетия, править своим княжеством он будет с помощью совета, – вежливо пояснил гольд и застыл с таким подчеркнуто равнодушным выражением лица, что поверить в него было просто невозможно.

– Так, – стиснул тонкие пальцы парнишка, и в его фиалковых глазах полыхнул огонь гнева, – а вот мне кажется, она слишком поторопилась с этим заявлением. На самом деле мне уже восемнадцать лет и это достаточный возраст, чтобы править без незваных помощников.

– Эриссс… – протяжно прошипела я, и намеренно затянула паузу, нужно отвлечь его хоть ненадолго от злости на мать, – а паччему краба ссвали Ффуссссо?

– Это я могу рассказать, – вмешался пучеглазый охранник, стрельнув в меня мимолетной тенью лукавой усмешки, – в именах знатных господ ближайшим родственникам разрешено сокращать лишь окончания, а начало можно сократить только несмышленым малышам, бастардам или тем, кто совершил нечто неподобающее.

Вот это удар. Такого я никак не ожидала, выходит, имя Фуссо все пять лет висело на мальчишке клеймом неразумного дурачка. Мне сразу припомнилось, с какой надменной ухмылкой Роул повторял эту кличку, и как невозмутимо реагировал на это скрытое издевательство краб. Ну, у него однако и выдержка! Мне еще учиться и учиться такому самообладанию. Похоже, Сирень действительно плохо представляет истинные способности своего сына, и именно ее поведение мешает им найти общий язык.

Но что я могу тут поделать, а самое главное, нужно ли вообще вмешиваться? Моя тетка всегда говорит, двое дерутся, третий не лезь, от обоих достанется. Однако в интернате эта поговорка подходила не для каждой драки. И если я видела, что подлый и сильный бьет более слабого, ни разу не смогла остаться в стороне. Хотя и приходилось потом Марине зашивать мои раны и мазать ссадины. Одно выручало, все заживало на мне необычно быстро и всегда бесследно. Марина говорила, что это уникальная регенерация, и я ей верила, и даже слегка гордилась. А вот теперь догадываюсь, что дело было совсем в другом.

– Ты пойдешь со мной? – испытующе глядит князь, и очень странно видеть такое серьезное, почти жесткое взрослое выражение на нежном мальчишечьем лице.

– Сс уссслофием… – я снова тяну время, не зная как преподнести свое требование.

– Чтобы я вел себя спокойно? – догадался Эри, – я обещаю, больше никаких истерик. Ты права, мне не следует вести себя как избалованному глупому мальчику. Это играет им на руку. Просто всё слишком быстро переменилось… я не успел сразу почувствовать себя князем.

– Ищщще – придумала я новое пожелание, – я будуссс молщщщать.

– Не хочешь с ними разговаривать? – князь снова попал в десятку, – это твое право. Если честно, я тоже с удовольствием последовал бы твоему примеру… но не могу.

– Тогда я пойду, передам, что вы придете в любое удобное княгине время, – в голосе Делза слышится нескрываемое одобрение, и я решаю последить за охранником повнимательнее, не так он прост как казалось раньше.

Пока Делз выполняет роль парламентера, я обследую свое новое жилище. Для этого мне теперь не требуется ходить вдоль стен и разглядывать мебель, я и так чувствую каждую вещь и каждую трещинку в стене. Но то ли назло обстоятельствам, то ли самой себе, предпочитаю действовать привычным образом. И, медленно бредя вдоль стен, постепенно начинаю понимать, что таким образом пытаюсь отсрочить встречу с теми, кого хотела бы больше никогда не видеть. С Сиренью, ее подругами, Роулом и демоном. Все они сыграли свои роли в том, что произошло со мной и теперь не имеет значения, заранее это было задумано или произошло случайно. Важно другое, никто из них не заступился, не попытался придумать другой выход, или хотя бы потребовать, чтобы меня честно предупредили о грядущем. Нет, молча и равнодушно наблюдали за происходящим и в моем понятии все они теперь подлые сообщники. И именно этого я и не могу им простить. Да и вряд ли смогу когда-нибудь потом. Вот потому и встала на сторону князя, что он один присутствовал там не по своей воле и не мог ничего сказать, стянутый цепями.

Или все-таки мог, засомневалась я, пытаясь оценить возможности крабьего организма с недоступной раньше стороны.

– Эрисс, а посщему ты не хотелссс вернутьссся в сссвое телосс?

Конечно, это не самый главный вопрос, который занимает меня сейчас, но подходить к основной теме лучше постепенно, мальчишка и так обижен на всех вокруг. Кроме меня. И это еще одна загадка, которую мне нужно решить прежде, чем начинать изобретать план мести.

– А ты не будешь смеяться? – очень серьезно спрашивает он и выжидающе смотрит на крабью морду, хотя знает не хуже меня, что рассмотреть на ней улыбку невозможно. По той простой причине, что не предусмотрена крабьей физиологией возможность улыбаться.

– Нетссс, – начинаю я понемногу учиться общаться одними междометиями, слишком трудно выговаривать слова так, чтобы они оставались понятны окружающим.

– Я боялся, – помолчав долгие пять минут, признался князь, – она даже не знает, что я прочел все книги, где есть хоть немного про это заклинание. И был абсолютно уверен, что с тех пор, как проснусь в собственном теле, начну считать последние часы. Я предлагал ей, после того, как мы отберем саркофаг, нанять магов и сначала найти контрзаклятье. И только потом проводить ритуал возвращения. Но она очень упряма. И ещё… ей очень не хотелось признавать краба сыном… она не верила, что он – это я. Наоборот, была убеждена, что в крабе только малая часть моего разума, я подслушал… как она говорила это Лин.

Мне все утро было странно и неприятно слышать, как князь упорно называет свою мать – она, но теперь я начинаю понимать, что ведьма это заслужила. Нет, я его вовсе не оправдываю, просто больше не осуждаю, прекрасно испытав на собственной шкуре… или панцире, как оскорбительно и больно, когда в тебе не видят человека, просто потому, что ты временно не похож на него внешне.