Реинкарнация с подвохом. Книга 2 Реставрация новостройки (СИ) - Сергеева Александра. Страница 59

Не знаю, каким местом нартии предчувствуют - их Шарли еще не препарировала. Но, едва мы добрались до прибрежных скал, взявших в кольцо бухту безмозглых, Хакар-гар был тут как тут. Южане буквально одеревенели, когда этот игривый старпер вздумал поиграть с нами в казаки-разбойники. Натурально выскочил из-за утеса, который мы торопились обогнуть. И ехидно фыркнул что-то вроде положенного по правилам: красная печать - никому не убегать. Воины есть воины: глотки драть не стали, на скалу не полезли, спину не показали. Сжали покрепче мечи мутантов, что прижимистый бискират дал им подержать на время схватки. И замерли в ожидании команды своих освободителей. А один из последних подошел к чудовищу, обнял за морду зубастую и проникновенно поинтересовался:

- Тебе больше делать нечего?

Хакар-гар насмешливо обозрел Сарга, кивнул Варкару и демонстративно развернулся мордой к бухте. Едва не смел бугай и не скатал в клубок соратников - пятачок земли под нами был с кукиш.

- Слетаем на разведку? - предложил Сарг Варкару и полез в седло.

Честный супруг закинул туда же меня. Не отказал приманке в праве обозреть территорию, по которой ее вскоре станут гонять в хвост и в гриву. И мы полетели, а верней сказать, поскакали по скалам в галопе Сивки-бурки. Я дотерпела. Но едва американские горки выключили, сверзилась с этого гада и освободилась от содержимого желудка. А вдогонку и от самого желудка. Варкар достал флягу, заботливо умыл драгоценную женушку и поволок ее к обрыву зарабатывать второй приступ тошноты. Как ни странно, я отскочила. Когда меня от вида пространства внизу замутило, лежащий рядом Варкар положил на меня руку. И еще что-то тяжелое - дурнота с головокружением прошли. Аллилуйя! Я смогла по-настоящему внимательно разглядеть поле будущего сражения.

Это было и вправду поле. Практически ровный эллипс площадки, выдраенной до асфальтной глади - мои родственники известные чистоплюи. Там, где в сплошном скальном ограждении бухты, как в Римском Колизее зиял пролом, колыхалась галера северян. Видать, в эту гавань-бункер, куда можно набить с десяток таких галер, ходу им нет. Акватория гавани чиста. А у обустроенного причала стояли два надраенных четырехмачтовых корабля. Это, естественно, озвучил Варкар, но таким тоном, как будто мне это и самой известно. Мой гадский опекун насмешливо хмыкнул, но одарить его оскорблением я не поспела. Рядом в его поддержку раздалось тихое, но внятное фырканье. Выползающие из курток лайсаки дружно ржали над сухопутной салагой, не нюхавшей чего-то там. Да еще с таким видом, словно сами исходили все моря да сплошь штурманами и капитанами. Я проигнорировала, страшно довольная, что все мое семейство в сборе. Кух свесился с холки Сарга, помогая тому инспектировать тайную гавань безмозглых. Тех, окончательно переметнувшись к моему супругу, оседлал его шею, любопытно крутя головкой. Шех залез мне под мышку, вытягивая шейку в сторону объекта.

Мы устроились практически напротив пристани с кораблями и парой обшарпанных баркасов. Судя по виду, последние приписаны к той галере, что болталась в море. Слева от нас ровным каре теснились одинаковые квадратные деревянные контейнеры без окон. Общим числом девять штук. В стороне от них контейнер покрупней, но на украшательства столь же бедный. Справа, где в узкий пролом настырно перла зелень, начиналась дорога в лес к срубу. Недалеко от пролома мои несгибаемые железные кузены украшали кандалами группу людей, в которых мои мужики признали руфесцев. Не военных, но тоже строптивых до невозможности: без плюхи ни один не обошелся, без воплей ни один не промолчал.

Поодаль о чем-то торговались два кокардовых командира и несколько разномастных северян в чалмах с шишаками. Варкар предположил, что это отрепье с Мушбата. Однако в торговле рабами можно было заподозрить любого северянина - ни за одним не заржавеет. В пользу процесса торговли говорило поведение продавцов. Те суетливо мельтешили и прогибались перед застывшими памятниками мутантам. Поставщики живого товара периодически указывали на него. Очевидно, рекламировали с пеной у рта достоинства каждого в отдельности и всех скопом.

На территории порта никто не суетился, не шлялся, не мусорил. А если и находился на своем месте, согласно штатного расписания, то в полной неподвижности. Порядок, достойный уважения, хоть вешайся. Не побегать, увлекая за собой мужиков подобно лесной нимфе, не спрятаться толком. И все еще не уразуметь: на кой нам все это нужно? Ну, разнесем к едрене фене этот инкубатор. А моя трудолюбивая родня новый забабахает краше прежнего. Кабы на этом островке Иногвол военный форт возвел, а так ни толка, ни гарантий от побежденных. Конечно, оставались еще пленники: свои, родные, руфесские. Но их спасение...

Тут от размышлений меня отвлек оживленный диалог двух Македонских, что, по всей видимости, не распознали проблем во всем этом безобразии. А вполне азартно переставляли воображаемых солдатиков по причесанному бережку. Мало того, этот увалень Хакар-гар - не имеющий даже примитивной начальной военной подготовки комсомольца советской школы - вовсю им поддакивал. Уложил шипастую башку на край скалы, прикинувшись ее камушком, и деловито постукивал кончиком хвоста. Он строил воинственные планы повальной бомбежки, столь любезной его сердцу. Бред сивой кобылы!

На пониженных тонах, но верещала я знатно. Собрала по закоулкам памяти все эпитеты, так или иначе характеризующие такое природное явление, как олигофрения. Прошлась по причинам, не забыв генетику, недоношенность, родовые и пожизненные травмы. А также педагогическую запущенность и раздутое льстецами гипертрофированное самомнение. Лайсаки меня слушали, затаив дыхание. Восторженно попискивали в самых круто изогнутых местах повествования. И с явным удовольствием ожидали реакции мужиков.

- Ты не оборотень, - заполнил Сарг первую же паузу, длинней вдоха. - Ты говорящая незаживающая болячка. Чуял: нужно было сбросить тебя со скалы у цитадели Ордена в первый же день. Да сплоховал. Тут я и впрямь идиот.

Варкар молча обцеловал мне правый висок, торчавший перед его носом. И продолжил упражняться в тактике, стратегии и жульничестве. Я не волшебник. И палец о палец не ударю, дабы этому научиться. Но знаю: дружба помогает мужикам свершать настоящие чудеса. И коли им приспичило почудить и почудесить, то результатов они тебе начудят - не разгрести даже чудотворными методами. Потому, как их упертость в эти минуты чудесным образом чудо, как раздувается до небес. Не переупрямить их, не перескандалить. Не зашантажировать моральными способами, включая тактическое отступление к маме и самоубийство.

Отсюда четвертое правило неистребимого брака: коли застала благоверного за планированием, не мешай! Все, как следует, подслушай. И ступай строить свой план негласного подпольного сопротивления. Подбирай себе палки по руке, сообразуясь с размахов его колес. А главное: молчи, улыбайся, и будет тебе счастье. Это, как максимум. А как минимум, тебя никогда не упрекнут, что даже единственным восклицанием «О!» ты испортила ему все дело. Поэтому, за неимением мамы, я обошла вопрос самоубийства стороной и засела за собственный план под подозрительными взглядами более бдительных лайсаков.

Глава 17

В которой доказано: в семье не без урода...

И оборотня

Мать осторожна с ребенком. Жена осторожна при муже. Женщина вообще должна носить осторожность под бельем, не снимая ее даже на ночь, чтобы не заблудиться и не зарапортоваться. Лично я, засев за собственный план, молчу, как рыба. И ступаю только по проторенной для меня, утвержденной и десятки раз пройденной тропке. Я тиха, строга и неподвижна, как стрекоза на охоте. А она чуть ли не самый эффективный хищник на далекой Земле. Теперь и у меня, как у нее, сложное строение глаз и мозга, так что просто грешно не довести задумку до конца. Если, конечно придется. Пришлось. Когда я хорошая - предупреждала Мэй Уэст - то я безгранично хорошая, но плохая я еще лучше.

Нет, начал мой опекунский совет за здравие - не придраться. Для начала, пользуясь тем, что увешанные кандалами пленники все еще ожидали своей участи, мужики решили в них внедриться через щель в скале. Прямо на глазах бдительной охраны, для чего те глаза требовалось отвести. Как утверждал опыт общения с моей родней, дешевыми фокусами особей, лишенных воображения и всех инстинктов, поколебать не так-то просто. И даже вообще никак. За исключением случая, когда фокус напрямую угрожал выполнению поставленной перед ними задачи.