Нить на запястье (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 13

— Хорошо, душа моя, — наконец, шумно выдохнул Олег. — Но я все равно в это не верю…

Она не спорила. Расплылась в такой широкой улыбке от облегчения, что даже слезы на глаза навернулись. И, наверное, бросилась бы ему на шею от радости. Да только в дверь как раз в этот момент позвонили. Маша даже вздрогнула, разом растеряв позитив. Насторожилась.

— Это Дима с таблетками, скорее всего, — заметив смену ее настроения, предположил Олег.

И пошел к двери. Она даже не успела его остановить. А если не охранник, а кто-то из ее братьев, не дай Бог?! Быстро двинулась за Олегом.

Но судьба оказалась к ней милостива, на пороге в самом деле стоял Дима, протягивая упаковку таблеток.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Олег, забирая те. — Еще полчаса где-то и поедем, — добавил он, видимо, чтобы охранник ориентировался во времени.

А Марию вдруг такой тоской накрыло! И страхом, и грустью…

Без причины, по сути. И просто одиночеством, и жадностью какой-то к нему! Нет, понимала, что хочет ее лекарствами напичкать, видимо, и уехать. Потому что куча своих каких-то доводов, и все же веские, сто процентов! Да и у Маши пара причин имелась, что бы его понять.

Но ей так плохо…

— Не уходи, — прижавшись лицом к его спине, едва слышно прошептала Маша. Коснулась ладонью его плеча.

Понятия не имела, слышит ли жалкую просьбу Дима? Но стыдно перед охранником не было… Слышит ли ее Олег хотя бы? Просто и отпустить его… так не хотела! Не могла. До слез просто…

— Пожалуйста. НЕ сегодня…

Лицом ощутила, как Олег напряженно застыл. Сомкнутыми веками почувствовала эту жесткую твердость каждой мышцы… И его резкий, шумный, какой-то обреченный выдох спустя несколько мгновений. Словно дыхание задерживал. И вдруг шевельнулся, поднял вторую руку и накрыл ладонью ее пальцы, лежащие на его плече.

— Свободен, Дима, — отрывисто и резко. — Пусть кто-то тебя сменит, подежурят внизу. Ты будь к шести, — ничего не объясняя, распорядился Олег.

— Понял, Олег Игоревич, — не спорил охранник. — Мария Ивановна.

Кивнул и Горбатенко, и ей тоже. Все с невозмутимым выражением лица. И пошел к лифту. Олег закрыл дверь и только теперь обернулся к ней. Глянул сверху вниз с непонятным выражением, непростым и слишком мрачным.

А Маше все равно было — главное, что остался! Обхватила его руками за пояс и прижалась лицом к груди.

— Я готова пить лекарства, — голосом, в котором это счастье очень явно звенело, довольно заявила она.

Олег даже рассмеялся, будто вовсе не такого от нее сейчас ожидал. Сам обхватил ее плечи рукой, притянув ближе.

— Ты даже понятия не имеешь, чего от меня требуешь, — с шумным вздохом покачал он головой, но все-таки помог ей добраться до кухни и выпить все таблетки и порошок.

Глава 5

Маша уснула едва ли не сразу, как он заставил ее выпить лекарства. Просто отключилась, стоило голове коснуться подушки. А он… Ладно, он тоже устал. По-хорошему стоило бы пойти в гостиную. Но…

А пошло оно все! Можно же хоть иногда себе поблажку дать? Тем более что и сам на пределе выдержки. Да и устал зверски. Еще и эта вечерняя встреча — Ольшевский, давний приятель и партнер во многом, хоть и не нес никогда для него угрозы, но своим специфическим чувством юмора и восприятием жизни утомлял порою похлеще врагов.

К тому же, хоть Олег и помнил, что лучше бы не сокращать дистанцию, а уже это делал. И Маша ясно демонстрировала, что не собирается делать шаг назад… Упрямица… Он улыбнулся, глядя на то, как спокойно она дышит во сне, хоть щеки и горели. Температура упала, видно.

Он пропустил этот момент. Сам вырубился рядом с ней. Точно как и прошлой ночь. А теперь проснулся. Три часа проспал, но непривычное место все-таки тревожило подкорку, заставляя быть настороже, хоть и рядом с Машей. Правда, не настолько уж и непривычное…

Она заметила, ха!

Нет, он в Марии ни на миг не сомневался… Но и не мог ничего на самотек пустить, если ее касалось. Да, он уже бывал здесь тогда, когда хозяйки квартиры не было дома. Они с Димой каждый угол проверили еще год назад, кажется. Лично хотел удостовериться в том, что ее квартира — надежная крепость. Блин, знал бы, что не тех опасается касательно Маши!.. Но ладно, по ее братьям он ещё решит. Не спустит…

Сжал кулаки и тут же расслабил, стараясь управлять и напряжением, и злостью на этих сволочей.

А сейчас… Сейчас просто лежать рядом было сложно.

Как ни крути, а у него к Марии Ивановне далеко не платоническое притяжение. И даже все волнение и тревога о ее здоровье не могли унять того тягучего и мощного притяжения, которое протянулось между ними едва не с первой встречи. Тем более что все вокруг него в этот момент одурительно пахло ею. Забивая ему нос, рот, каждую пору в коже… Не то чтобы Олег не мечтал потонуть в этом омуте. Бредил этим желанием, и далеко не первый день… Не месяц даже.

Только вот желание — лишь десятая часть той сумасшедшей какофонии эмоций, которые эта женщина вызывала в нем одним присутствием рядом. Тихим и торопливым взглядом, брошенным в его сторону через полный народу зал, сдержанной улыбкой, простым разговором в пустом кабинете. Бокалом вина одним на двоих…

Перевернулся на спину и глянул на наручные часы — начало третьего.

Взгляд зацепился за непривычно яркое пятно красной нити на его руке. Как-то инородно та смотрелась. И все же… Часы шестьдесят штук стоят, пусть Ольшевский когда-то и в качестве презента преподнес, а ему эта нить сейчас куда дороже показалась. Спросонья, видимо, тупит… Но… ведь заботится о нем.

Эх… Машенька…

Не смог ей отказать. А лучше бы уехал. Только если себе на горло наступить еще в состоянии, от ее простой просьбы отмахнуться — физически не под силу. А ведь имеет опыт и знает, что действительно тупое решение. Опасное. Особенно для Маши.

Может, сейчас уехать? Парни внизу дежурят. Тихо выйти, закрыть квартиру…

— Олег? — голос хриплый и все ещё ломкий.

Глаза даже не открыла же. Ну вот как, а?! Может, точно, шаманит, как с нитью этой?

Усмехнувшись, Олег повернулся к Маше. Она с трудом пыталась раскрыть глаза. Моргала. Он ощутил, как она протянула руку и горячая тонкая ладонь легла ему на скулу.

Ну хоть сейчас у нее руки теплые! Накрыл эти пальцы своей ладонью поверх.

— Что, душа моя? — тоже тихо спросил.

Ночью больше можно. Всегда разрешал и себе на малость свободней говорить… В последние сутки просто сорвало все стоп-краны. И совершенно не хотелось рушить сонной и вязкой, уединенной атмосферы темной спальни, где они только вдвоем и можно забыть о слишком большом количестве проблем. Даже если делить те на двоих…

— Показалось, что ты во сне остался… — сглотнула с трудом. — Что приснилось, будто не ушел, — усмехнулась.

Он эту ее полуулыбку на вкус ощутил. Темным воздухом ночи на коже почувствовал. Хотел бы прижаться к ее рту и выпить… Однако все еще держал себя. Все еще…

— Показалось, — хмыкнул с веселой иронией. — Никуда мне от тебя не деться, кажется… Сейчас — так точно.

Маша довольно вздохнула и перебралась ближе, устроившись на его руке. Уткнулась носом в шею…

— И потом не отпущу, — выдохнула.

Огнем по его коже. Кровь в голову ударила. А он все о доводах помнит, дурак.

Вообще обнаглела… Но Олег и сейчас ей ни слова не сказал. Знала же, что позволит. Читала его этими пальцами, так и лежащими на его щеке.

Почти лицо к лицу. И говорить нужды нет… Одним этим фактом наслаждаются оба. Смешно… обхохочешься. Взрослые же «до крику»: он пятый десяток разменял, и Маша давно четвертый. А ничего и не нужно в данный момент больше этого пронзительного молчания и возможности рядом лежать. Потому что жизнь как раз и научила, насколько бесценны люди, с которыми можно так ночь разделить. Мысли, душу, безмолвные фразы…

И все же существовал момент, который ему со вчерашней ночи не давал покоя.

— Машенька, — обхватил ее плечи, буквально пригвоздив к себе. — Душа моя, только честно скажи мне, без вот этих вот твоих юридических уверток. Твои братья… Они когда-нибудь позволяли себе еще что-то, кроме побоев? — выдавил из себя. Выплюнул почти.