Исполнение желаний (СИ) - Кузьмина Ольга Владимировна. Страница 28

Он щелкнул пальцами и исчез вместе с Вольхом. Дара ахнула.

- Они же убьют друг друга!

- Не убьют, - Тирра успокаивающе погладила ее по плечу. - Магические дуэли очень редко оканчиваются смертью участников. Пойдем, нам всем нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Лина, где здесь гостевые спальни?

- На втором этаже, - Селина вышла из глубокой задумчивости и указала на лестницу.

Дарина посмотрела на волшебницу с внезапно зародившимся подозрением, но Тирра уже обняла ее и повела наверх.

Стремительный полет оборвался так же внезапно, как начался. Эйден упал на что-то мягкое, спружинившее под ним. Зрение вернулось в норму не сразу. Еще несколько секунд всё расплывалось у него перед глазами.

- Добро пожаловать в мой храм, Эйденн, - бархатный голос произнес его имя необычно протяжно.

Огненный маг приподнялся на локтях, сфокусировал взгляд и судорожно сглотнул. В нескольких шагах от него стоял древний бог. Сомневаться в этом не приходилось. Очень высокий, широкоплечий, с мускулистой фигурой, он был похож на человека. Вот только у него было четыре руки, а таких глаз Эйден не видел еще ни у кого - полностью темные, со вспыхивающим искрами, они смотрели с тревожащим интересом. Очень длинные черные волосы были завязаны сзади в небрежный узел. Верхнюю пару рук древний бок скрестил на груди, нижние упирались в бедра. Он было обнажен до пояса, шелковые фиолетовые шаровары скреплялись на талии золотым поясом-цепочкой, а на щиколотках - такими же браслетами.

- Кто ты?

- Хастур, если мое имя тебя что-то говорит.

Эйден покачал головой.

- Понятно, - Хастур усмехнулся. - Впрочем, я уже давно не стремлюсь к широкой известности.

- Ты в Игре, да? - Эйден украдкой осмотрелся. Он лежал на широком ложе, застеленном пестрым ковром. Такие же ковры висели на стенах и покрывали пол. В целом комната производила ошеломляющее впечатление буйством красок и узоров, переливающихся в лучах солнца из высокого окна с цветным витражом.

- Уже нет, - Хастур сделал шаг к Эйдену. - По некоторым причинам я вышел из Игры.

- Тогда зачем тебе я? - Эйден боялся ответа, но неизвестность была еще страшнее. - Или тебя нужна моя душа?

- Душа? - Хастур приподнял левую бровь. Кого-то он Эйдену напоминал - позой, ироничным прищуром глаз, улыбкой, но маг никак не мог сосредоточиться и поймать ускользающую мысль. - Пожалуй, но только вместе со всем остальным. Эйденн, неужели ты ничего не знаешь о древних богах?

- Очень мало, - честно признался маг.

- Мы питаемся эмоциями, - объяснил Хастур и сделал еще один шаг. - И чем они сильнее, тем вкуснее. Понимаешь? А ты для меня - настоящий пир.

Искрящиеся глаза древнего бога смотрели без угрозы, даже весело, но от его слов Эйдену стало по-настоящему страшно. Хастур поморщился.

- Не бойся, Рыжик. Я же не собираюсь тебя есть, - он сел рядом с Эйденом. Маг попытался отодвинуться, но его уже обхватили сразу четыре руки. - Ну же, солнышко, успокойся. Мне не нравится, когда меня боятся в постели.

- Разве ты не страхом питаешься? - Эйден пару раз дернулся и понял, что вырваться не сумеет. Хастур был сильнее во много раз.

- Нет, это прямой путь к безумию. Я не хочу стать таким, как Шаб-Ниггурат. Он в какой-то период начал питаться исключительно страхом во всех его проявлениях. И ты сам видел, к чему это привело. Я предпочитаю другое чувство.

- Откуда ты знаешь, что я видел Шаб-Ниггурата?

- Джарет рассказал мне о ваших приключениях.

- Джарет?! - Эйден был так потрясен, что перестал бояться. Так вот кого ему напоминает Хастур! - Он тебе кто?!

- Сын.

Эйден задохнулся. Он понял, кому обязан своим нынешним положением. Огненный маг припомнил весь свой запас идиоматических выражений и высказал Хастуру всё, что думает о нем самом, о Джарете и всех их родичах до десятого колена. Сначала Хастур слушал с интересом, но через пару минут, когда Эйден закончил очередную тираду и набрал воздуха для следующей, зажал ему рот.

- Я, конечно, люблю, когда подо мной кричат, - древний бог лукаво улыбнулся. - Но не такие же слова. У тебя очень красивые губы, Эйденн, давай найдем для них другое применение, м-м-м?

Он убрал ладонь и поцеловал Эйдена. Маг забился, но в голове его, парализуя волю, зазвучал ласковый шепот. Слова были смутно понятны, однако Эйдену было не до того, чтобы вслушиваться. Все четыре руки древнего бога двигались, стаскивая с Эйдена одежду, лаская так, что у него перехватывало дыхание. Эйден застонал, потом закричал уже без слов, уверенный, что сейчас умрет, потому что такое наслаждение вынести невозможно. Для него исчезло всё, кроме экстаза, длящегося невероятно долго.

«Неужели я жив? - Эйден медленно обвел глазами пеструю комнату, погруженную в сумерки. - Вечер... Это сколько же времени прошло?»

Он чувствовал у себя на груди руку Хастура. Эйдену казалось, что сердце его бьется прямо в ладони древнего бога. Маг с удивлением понял, что уже давно не чувствовал себя настолько живым. Эйден скосил глаза. Хастур лежал, облокотившись о верхнюю руку, и довольно улыбался.

- Ты... - Эйден облизнул губы и начал снова: - Ты забрал меня, потому что Джарет тебя попросил об этом?

- Тебя это волнует? - Хастур приподнял бровь. - Надо же. Нет, он всего лишь посоветовал к тебе присмотреться. Джарет знает мои вкусы. И он оказался прав, ты идеально мне подходишь, Эйденн.

Эйден обдумал его слова.

- Значит ты меня не отпустишь и после окончания Игры?

Хастур провел ладонью по телу огненного мага так, что того пробрала сладкая дрожь.

- Разве тебе хочется уйти? Ты вошел в Игру без надежды уцелеть, Эйденн. Ты хотел смерти. А со мной ты снова ожил. Теперь твоя магия будет сильнее, чем когда-либо, - Хастур вздохнул. - Жаль, что стихийные маги так недолговечны. Но еще лет на сто пятьдесят я твою жизнь продлить сумею.

Эйден прикусил губу. Его покупали. За очень высокую цену, но покупали. Стать мальчиком для развлечений и одновременно едой для древнего бога? Который к тому же отец Джарета?! Нет, это уж слишком.

- А если ты беспокоишься о своих друзьях, то можешь не волноваться. Они все живы. Дагон усмирен, гончие уничтожены. Ну что, согласен остаться у меня?

- Как будто тебе нужно мое согласие, - с горечью ответил Эйден.

Хастур обнял его сразу всеми руками. В сумерках искры в глазах древнего бога ярко светились.

- Нужно, Эйденн. Я хочу, чтобы ты полюбил меня.

- Нет, - маг отвернулся. - Это невозможно. Я не смогу.

- И даже не хочешь попытаться, солнышко? - вкрадчиво спросил Хастур.

- Нет.

Эйден подумал, что его сейчас убьют, но Хастур засмеялся.

- Немногие отказывали мне в такой ситуации. Ну что же, тогда можешь уйти. Здесь поблизости есть город - Инкванок, весьма богатый. Волшебника там примут с радостью.

Хастур выпустил Эйдена и лег, закинув верхние руки за голову, а нижние - скрестив на груди. Огненный маг недоверчиво глянул на него, отодвинулся на край ложа и принялся одеваться. Повертел в руках змеиный браслет, на зная, что с ним теперь делать.

- Оставь, - Хастур потянулся и взял артефакт, - Я отдам его Моркелебу. Будет ему утешительный приз.

Эйден осмотрел комнату. Дверей в ней на первый взгляд не наблюдалось.

- Слева, за ковром с сине-белыми узорами, - подсказал Хаструр. - Когда выйдешь, держи путь на самую яркую звезду. Утром там взойдет солнце. Не заблудишься.

Эйден откинул ковер. Дверь была небольшая, явно не по росту для древнего бога. Маг чувствовал какой-то подвох, но не понимал, в чем он заключается.

- Прощай, - он оглянулся на Хастура. Тот улыбнулся ему и кивнул.

Эйден отворил дверь и вышел в неожиданно прохладный воздух. Он оказался на балконе. А внизу и вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась бесконечное море черного песка. Храм древнего бога находился в пустыне.