Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 29

Крякнув от огорчения, Ника решила поднять настроение, купив себе и рабыне по крошечному пирожку с абрикосами. Но это как-то слабо помогло. Кажется, стало даже хуже. Мучившее с утра нехорошее предчувствие только усилилось. Глянув на солнце, девушка решила, что уже можно вернуться на постоялый двор. Пока они здесь шатаются, до площади народных собраний три раза добежишь и вернёшься обратно.

Тем не менее путешественница шла не торопясь, внимательно осматриваясь по сторонам исключительно затем, чтобы ещё немного потянуть время. Возможно, именно поэтому она обратила внимание на странную парочку, торчавшую возле наружной стены конюшни Аппия Герма. Высокий громила в короткой тунике, подпоясанной широким ремнём, с засунутой за него дубинкой, стоял, тупо таращась на молодого, тощего парня в серо-зелёном хитоне, на плетёном кожаном поясе которого висел широкий кинжал и затейливо свёрнутый моток верёвки. Молодой человек что-то рассказывал, смеясь, дёргаясь и переступая ногами так, словно очень хотел в туалет.

Когда его могучий слушатель наконец-то растянул в улыбке толстые губы, паренёк, хохоча, огляделся, встретившись глазами с Никой.

Рот его тут же закрылся. Встрепенувшись, он вцепился в тунику собеседника, указывая рукой на девушку.

Но ещё до того, как громила успел что-то сообразить, путешественница резко присела, прячась за проезжавшей мимо повозкой, полной пустых, вставленных одна в другую корзин. На миг растерявшаяся Риата последовала примеру госпожи. Не обращая внимание на недоуменные взгляды прохожих, они, пригибаясь, бросились к ближайшему переулку.

Осторожно выглянув из-за угла, Ника с облегчением увидела напугавших её мужчин на том же месте. Смешливый живчик всё так же что-то говорил, размахивая руками и глядя в их сторону. Но вместо широкой улыбки на бледном лице застыла гримаса досады и раздражения. Равнодушно глядя на него, мордоворот упрямо качал головой.

Тут из дверей постоялого двора вылетел молодой человек в знакомой светло-зелёной тунике и сандалиях с высокой шнуровкой. Пытаясь сохранить равновесие, Кикиро пробежал несколько шагов, нелепо размахивая руками. Вслед за ним на пороге своего заведения показался разъярённый Аппий Герм Струдуб.

— Пошёл вон отсюда! Надо Пакулю Бутсу — пусть сам приходит. Здесь не его улицы!

Девушка не стала ждать, что ответит мелкий сутенёр, а, подобрав подол платья, побежала по переулку.

Пристроившаяся за спиной хозяйки Риата не могла слышать слова владельца постоялого двора, но привычно последовала за хозяйкой.

Оказавшись на соседней, ведущей к городским воротам улице, они умудрилась проскочить буквально перед носом каравана из нескольких тяжело нагруженных мулов. Только тут путешественница рискнула оглянуться, всмотревшись в узкую щель проулка. Ни грохота шагов, ни криков погони.

Тем не менее Ника, не задерживаясь, проследовала дальше, намереваясь подобраться к постоялому двору с другой стороны. Судя по тёплому приёму, который устроил Аппий Герм бедному Кикиро, ей там пока ничего не угрожает.

Уже в "Сандалии Семрега" Ника поняла, что мстительный ублюдок рано или поздно отыщет её пристанище, но надеялась к тому времени уже покинуть гостеприимный Гедор. Увы, с этим не повезло. Зато подтвердилась её догадка о незначительности Кикиро в местном преступном мире. Авторитетного человека владелец постоялого двора не будет гнать пинками из заведения. Как следует из слов Аппия Герма, это квартал или район контролирует другая банда, и он чувствует себя уверенно под её крышей.

Даже сделав большой крюк, девушка подбиралась к заведению осторожно, словно выслеживала оленя.

— Гу Менсин не вернулся? — первым делом спросила она у сбившихся в кучу артистов, хотя уже угадала ответ по их мрачному виду.

— Нет, госпожа Юлиса, — покачала головой Лукста Мар. — Ждём.

"Ну, как упрётся Сфин Бетул? — подумала путешественница, направляясь к двери. — И не отпустит мальчиков меньше чем за четыре тысячи? Что же делать? Вот батман, даже не знаю. Пробираться к Миусу Акру козьими тропами, просить защиты, надеясь, что Румс Фарк для него что-то значит? Вот только Менран и Хезин пропадут. Сколько невинных людей уже умерли из-за моей глупости? Там ганты, здесь мальчишки. Нет, я так больше не могу!"

Морщась, она покачала головой, словно пытаясь выгнать из неё обжигающие мысли и воспоминания.

"Если Гу Менсин придёт с пустыми руками, отдам ему золото. Нельзя же в самом деле быть такой сволочью!"

— Госпожа Юлиса! — громкий окрик прервал очередной сеанс самобичевания.

Через зал к ней шёл хмурый хозяин постоялого двора.

Прежде чем Ника успела открыть рот, Аппий Герм жестом велел ей замолчать.

— Я не знаю и не хочу знать, что у вас случилось с Кикиро, госпожа Юлиса, но не желаю ссориться с Кровожадными.

Заметив, что собеседница удивлённо вскинула брови, недовольно морщась, пояснил:

— Так называется их банда. Что это такое, надеюсь, знаете?

— Ещё бы, — хмыкнула она, мельком подумав: "Видимо, урки во всех мирах любят пугающие громкие названия".

— Значит, должны меня понять, — насупился мужчина. — Уважая законы гостеприимства, и в память о наших предках я даже не стал с ним разговаривать. Но если за него вступится сам Пакуль Бутс… Это их главный. Я ничем не смогу вам помочь.

— И не придётся, — успокоила его девушка. — Сегодня или завтра с раннего утра я избавлю ваш постоялый двор от своего присутствия.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул гедорец и, поколебавшись, спросил. — Вы случайно не с артистами едете?

— С ними, — кивнула путешественница. — Теперь у меня просто нет другого выхода.

— Тогда пусть небожители хранят вас в дороге, госпожа Юлиса, — сказал Аппий Герм Струдуб, слегка поклонившись.

Несмотря на добрые слова, на лице его застыло самое неодобрительное выражение.

Возвращение Гу Менсина застало её в комнате, где Ника, оставшись одна и закрыв дверь, достала золотые монеты из тайника в связке дротиков. Услышав возбуждённые голоса, она спрятала в кошелёк сорок империалов и заторопилась во двор.

У Ники перехватило дыхание, когда она не увидела мальчиков, но разглядела угрюмые лица окруживших старого артиста людей.

— Неужели отказал? — охнула она, подходя ближе.

— Не совсем, госпожа Юлиса, — пробормотал старший урбы, глядя в землю. — Кроме денег господин Сфин Бетул приказал нам… устроить… представление сегодня ночью. У него будет пир… Вот там и выступим… А утром он отпустит нас и наших мальчиков…

— Хвала богам! — облегчённо выдохнула девушка, не понимая столь странного поведения окружающих. Женщины тревожно перешёптывались, мужчины прятали глаза.

Ника насторожилась. За всё время путешествия ей ни разу не приходилось видеть спутников в столь жалком и растерянном виде.

— Что не так, господин Гу Менсин? — всё же решила она до конца прояснить ситуацию.

— Нет, нет, всё хорошо, — как-то не слишком энергично замахал руками толстяк, но, видимо, сообразив, что подобное объяснение явно недостаточно для человека, пожертвовавшего им последние деньги, ответил более обстоятельно:

— Мы никогда раньше не показывали подобного… представления… и у нас совершенно нет времени на подготовку.

Кто-то фыркнул то ли зло, то ли насмешливо. Путешественница огляделась. Но стоявшие вокруг актёры застыли с неподвижными физиономиями, слушая старшего и по-прежнему отводя глаза.

— Если Сфину Бетулу не понравится, — как ни в чём не бывало продолжил Гу Менсин. — Он оставит мальчиков у себя.

— Что же такое он приказал вам сыграть? — поинтересовалась Ника, почему-то не веря ни одному его слову.

— Драму "Гарсона — царица псоглавов", — выпалил толстяк после непродолжительного замешательства. — Вряд ли вы о ней слышали.

— А кто автор? — спросила девушка, всё более убеждаясь в своей правоте.

— Кубур Враган, — мрачно хмыкнул Корин Палл, его любовник зябко передёрнул плечами. Кто-то из женщин громко всхлипнул.