К-9: Ученик. Учитель (СИ) - Диденко Александр. Страница 17

– Куда ты? – Хаук очнулся, когда учитель уже успел натянуть на себя куртку и направиться к двери. – Да еще и в такое время? – А потом подскочил, как ужаленный, и встал на пути, кажется, еще до того, как Джей сделал следующий шаг. – Хрен я тебя отпущу опять пить.

– Уйди с дороги.

– Ты ранен. Как там: покой, безопасность и отдых? Бухло не катит уж точно.

– Уйди с дороги, Хаук.

– Не уйду. Я уже сказал, что не буду тупо смотреть, как ты спиваешься. Ты там что-то нес про доверие и все такое, так что, может, сам себя послушаешь?

– Предлагаешь пускать сопли в жилетку?

– Предлагаю помощь. Раз виноват не я, то я смогу помочь, нет?

– Нет. Свали.

Хаук скрипнул зубами, но остался стоять на месте. Только сложил руки на груди и чуть дернул подбородком:

– Ну, так убери с дороги.

– Силой?

– Силой.

Джей как-то сразу постарел еще больше, вздохнул так, что в Хаука вдруг острыми когтями впилась совесть, и качнул головой:

– Ладно.

Но удара не последовало. Джей с ледяным спокойствием развернулся, скинул куртку, кое-как стянул с себя ботинки, да так и рухнул на кровать, чуть поморщившись от наверняка стрельнувшей в плечо боли. Помявшись на месте, Хаук все же отошел от двери и сел обратно. Совесть продолжала грызть, хотелось что-то сказать, чуть ли не извиниться, или хотя бы найти ту ниточку, которая заставит Джея рассказать причины, но… Но учитель уже уснул. Кажется, без притворства. Хауку оставалось только последовать примеру и надеяться, что утро вечера действительно мудрёнее.

Только утро наступило гораздо раньше задуманного.

Страшный нечеловеческий крик плетью ударил по ушам, заставил подпрыгнуть до потолка, неуклюже скатиться с кровати и, забыв про сон, вцепиться в первое, что попалось под руку. Из высокого ботинка оружие так себе, но лучше, чем ничего.

Что случилось? В номер пробралась какая-то тварь? Как?! И где Джей? Целый вихрь мыслей пронесся в голове прежде, чем Хаук что есть дури ударил по светящейся в темноте кнопке выключателя. Свет вспыхнул весь разом. Но в комнате не было никого. Только Джей, который теперь не то глухо выл, не то… плакал? В Брайте Хаук уже разок испытал сомнительное удовольствие просыпаться от чужих криков. Тогда, помнится, Джею приснился кошмар, шепот из прошлого. Но происходящее сейчас не шло ни в какое сравнение с той показавшейся жуткой ночью.

Хотя бы потому, что учитель не проснулся.

Тело Джея била крупная дрожь, видная невооруженным глазом. По лицу, кажется, все же стекли скупые капли, но Хаук постарался выкинуть это из головы. Что хуже – рана открылась. Кровь уже насквозь пропитала бинт, окрасила алым матрац и подушку. Джея надо было срочно будить, но Хаук боялся даже подойти. В таком состоянии Джей легко поблагодарит ножом в горло или пулей в лоб. Питать иллюзий из-за раненого плеча Хаук был точно не склонен.

И не придумал ничего лучше, чем наплевать на все, подойти и выплеснуть в лицо полный графин холодной воды.

Джей сел резко, будто не почувствовав боли. Вообще ничего не почувствовав. Бледное лицо сливалось по цвету с подушкой. Частое болезненное дыхание пугало, но остановившийся пустой взгляд в одну точку и вовсе внушал необъяснимый ужас.

– Джей? – Хаук окликнул аккуратно, хриплым шепотом, но его не услышали. Второй раз, громче. Лишь на третий Джей, кажется, начал хоть как-то осознавать происходящее. На автомате зажал плечо, тряхнул головой, стер окровавленной ладонью воду с лица, оставив страшные разводы, и горько ответил:

– Дал бы выпить – выспался бы.

– Так ты… От кошмаров так бегаешь?

– Нет. Да… Не совсем, – Джей вдохнул глубже, медленно выдохнул, снова провел ладонью по лицу, по-прежнему не замечая собственной крови. Весь его вид, голос, каждый жест пропитывала страшная обреченная усталость, теперь заметная без маски похмелья и выпивки. – От Макса. Каждую ночь я ничего не могу сделать, потом открываю глаза и вижу тебя. В такие минуты я… Мне… мне тяжело. Хреново. Я срываюсь на тебя, и это мерзко. Хуже бутылки. Много хуже любого похмелья.

– Мне не…

– Да не в тебе дело!!!

Джей буквально вцепился ладонью в лицо, как-то странно скрючился, да так и замер. А Хауку только и осталось торчать рядом тупым деревянным истуканом. Он помнил слова Кастиэля, понимал, что сейчас Джея как никогда должен кто-то поддержать, да только рядом больше никого не было.

А еще эта кровь.

Не найдя ничего лучше, Хаук все же подошел, ободряюще сжал здоровое плечо учителя и негромко произнес:

– Ты много крови потерял. Давай, я приведу врача, а там, ну, придумаем что-нибудь.

Трал матерился долго, выразительно и от души. Хотя работе слова не мешали, и руку Джея вскоре снова фиксировала плотная повязка, даже не думающая намокать от крови.

– Пил?! – резко спросил Трал, вглядываясь теперь в наверняка бледное лицо. Зеркала поблизости не было, но Джей и без него понимал, что выглядит не ахти, осунувшийся и от потери крови, и от изматывающего кошмара.

– А что, здесь разит перегаром? – сквозь зубы процедил Джей, отвечая совсем недобрым взглядом. Паршивое настроение медика он понимал, но и оскорблений прозвучало достаточно.

– Таблетку пил, кретин?!

– Ну, пил.

– Хорошо, – мгновенно расслабился и как-то подобрел Трал. Уродливое лицо разгладилось, на нем появилось даже какое-то благодушие. – А про бухло недели на три забудь. Четырехлистники с ним не ладят. Ну, бывай.

Тут просиял и Хаук, даже не подумавший скрывать радости. То ли и правда волновался. То ли Джей опустился до того, что ученику стало просто мерзко его выносить. И второй вариант звучал гораздо, гораздо правдивее.

Так или иначе, дверь за Тралом захлопнулась, пожалуй, с излишней поспешностью. Невооруженным глазом было видно, что у мальчишки-городского прожженный и избитый Пустошью медик вызывал не то внутреннее напряжение, не то просто страх. Но ни комментировать, ни спрашивать Джей не стал. Молча пересел на кровать ученика и кивнул на свою:

– Прости, но это тебе работа. Не хочу тут лишних.

Удивительно, но Хаук даже не подумал спорить. Молча вытащил из шкафа чистое белье, молча же снял заляпанное кровью. Правда, молчание это было странным, ожидающим. Джей понимал, чего ждет его ученик, но тоже молчал.

– Ты так ничего и не скажешь?

– Нет.

Хаук только вздохнул и отошел от аккуратно застеленной кровати:

– Ладно. Но может это, снотворное тебе какое? Если ты так каждую ночь подскакивать будешь…

– Не поможет. Я пробовал. Наркота поможет, но настолько низко я не опущусь. Пусть тебе и кажется, что ниже уже не куда.

– Я даже не думал…

– Прости, Хаук.

Мальчишка замолчал и нахмурился. Извинений он явно не ожидал, да только Джей еще не закончил. Нет, конечно, стоило попросить прощения и за свои выходки. Но не только:

– Боюсь, с Каньоном придется продолжить чуть позже. Послезавтра из города выходит караван, мы уйдем с ним. Среди городских и торговцев, не в сопровождении.

– А… куда? И зачем?

– В Мидори. Зеленый город близ границы со степной зоной. Семнадцатый квадрат, желто-зеленый. Если идти дальше, можно уткнуться в огромное озеро, берега которого упираются в горы. На это стоит посмотреть, и, думаю, мы найдем время. Но в Мидори… В Мидори мы идем для меня. Если подумать, я давным-давно должен был там объявиться. Еще пять лет назад. Если я и могу где справиться без выпивки со всем этим. С прошлым. То только там.

– Там твой дом?

– Нет. Но там меня ждут.

Часть 7

Зябкое сухое утро застало Хаука злющим и невыспавшимся. Мало того что караван начал собираться ни свет ни заря, так еще и Джей не мог нести вещи, кроме необходимых.

Нельзя ему, видите ли.

Самое паршивое, что действительно нельзя. Рана заживала с невообразимой скоростью. Во время очередной перевязки, когда Трал объяснял каждое движение, чтобы Хаук мог без труда повторить, плечо выглядело гораздо лучше. Но все же недостаточно, чтобы напрягать руку. И Джей по-прежнему безмолвно злился на бинты, однобокость и неуклюжесть. А особенно на то, что в этот раз он вынужден принимать помощь, а не наоборот.