Невеста Темного принца (СИ) - Субботина Айя. Страница 59

На том самом снимке была она – Кори. Такая же болезненно худощавая, с землист-серой кожей и поджатыми губами. На снимке ее поймали с наполовину занесенной к лицу ладонью: наверняка бедняжка пыталась скрыться от досужих камер папарацци. И все же какому-то счастливчику повезло ее запечатлеть.

Я развернула снимок на весь экран, потом подняла взгляд на Лэрса – и снова посмотрела на Кори. Либо у меня очень богатое воображение, либо эти двое были похожи как две капли воды. Или как мать и сын?

— Что у тебя там? – спросил Лэрс, когда увидел мой ошарашенный взгляд.

Я быстро погасила экран, пока еще не зная, как распорядиться полученной информацией. Велика вероятность того, что я ошибаюсь, но все же. Кажется, перед тем, как их отец женился на Аделе, Кори уже довольно длительный период вела полностью затворнический образ жизни. Последний выход в свет был почти за год до появления Лэрса. Что если…

— Нана, да что с тобой? – не на шутку разволновался Лэрс.

Я вскочила, спрятала телефон в карман и для надежности прикрыла сверху ладонью.

— Мне просто немного нездоровиться, - через силу улыбнулась в ответ. Про то, что наша новоиспеченная семья ожидает пополнение, мы с Р’раном сообща решили до поры до времен не афишировать. – Не против, если я оставлю тебя одного? Если не прилягу, то просто позорно шлепнусь тебе на колени.

Лэрс сделал жест, мол, без проблем – и я пулей вылетела из кухни.

Кажется, на третьем этаже я натыкалась на запертую комнату, где хранились вещи Кори Шад’Арэн. Р’ран как-то обмолвился, что в приступе злости сжег все свои семейные фотографии и, будь он поблизости в эту минуту, я бы от всей души врезала ему подзатыльник. Оставалось надеяться, что среди вещей несчастной болезненной Кори я найду свидетельства, которые либо подтвердят, либо опровергнут мою догадку. Благо, буквально сегодня утром мой монстр вручил мне ключи от всех закрытых комнат.

Глава тридцать пятая: Р’ран

Я приехал домой уставший и злой, как собака, потому что имел неосторожность согласится на ужин с адвокатом, который представлял собой группу юристов, занимающихся вопросами завещания моего отца. Мягко, насколько это вообще возможно, меня пытались убедить в том, что в текущем положении дел вряд ли что-то принципиально изменится в положительную для меня сторону. Грубо говоря, предлагали снять штаны и подставить задницу прямо под пинок Аделы «Суки» Шад’Арэн. И при этом еще и улыбаться, чтобы не попасть в ситуацию, где я окажусь стороной с наименьшими правами.

Конечно, мне это ни хрена не понравилось. Настолько, что придурку крупно повезло, что мы встретились в людном месте, иначе я бы расквасил его сытую физиономию до кровавых соплей. Эти ребята явно даром ели свой хлеб. И если бы не чертов суд, я бы точно нашел новую кантору. Возможно, куда более беспринципную и готовую променять адвокатскую этику на «душевную» сумму денег. Если уж я сумел купить Лэрсу почку, то и душеньки парочки адвокатов были мне по карману. Тем более терять мне, судя по всему, все равно уже нечего.

Я специально попросил водителя подольше колесить по городу, надеясь немного остыть, но чуда не случилось. Поэтому, вернувшись домой, я был, мягко говоря, не очень доволен, что Наны в нашей спальне не оказалось. И я не нашел ее на кухне, в гостиной, в библиотеке и в зимнем саду. Мысль о том, что эта упрямица снова ослушалась моего запрета и вышла из дому одна, уже начала неумолимо вкручиваться в висок, когда у меня над головой раздался шум. Я быстро поднялся на третий этаж, окинул взглядом пустующие коридоры – и сразу увидел выбивающийся из-под двери материнской комнаты свет. Я даже остолбенел от такой неожиданности. Как Нана там оказалась? Черт, я же сам отдал ей ключи.

Но какого дьявола она там делает?!

Полный решимости добиться от Шпильки ясного и четкого ответа я распахнул дверь.

Нана лежала там, странно согнувшись вдвое, словно у нее нестерпимо болел живот. И то, что я сперва принял за красное покрывало, оказалось стремительно растущей лужей крови.

— Р’ран… - пробормотала моя Шпилька мертвецки бледными губами, - ты… ты… Шад’Арэн. Не твой… отец.

И в ее гаснущем взгляде мое сердце превратилось в пепел.

— Нана…

Я сорвался с места, даже не помню, как оказался рядом, трясущимися руками приподнял ее голову, похлопал по щеке. Шпилька с трудом разлепила веки, посмотрела на меня мутным взглядом.

— Р’ран… - Ее голос был тише шороха, я разбирал слова лишь по движению губ. – Ты – Шад’Арэн.

— Молчи, Нана. Береги силы.

Она едва заметно, но упрямо мотнула головой, выдохнула, но вместо нового вздоха закашлялась. На синеющих губах распустилась розовая пена.

— Лэрс – твой брат.

Я медленно, стараясь не делать резких движений, перевернул ее на спину. Огромное кровавое пятно на боку расплылось у меня перед глазами. Я моргнул, моля богов, чтобы это было лишь каким-то идиотским видением. Шпилька – в моем доме, в моей крепости. Никто не мог достать ее здесь. Но пятно никуда не делось.

— Ребенок… - выдохнула Нана, - пожалуйста… спаси его. Ты… можешь.

Спасти ребенка?

Словно сквозь туман я услышал собственный крик о помощи. Нужно что-то срочно сделать, пока Нана не истекла кровью, но она так стремительно угасала, что больше не реагировала на мои попытки привести ее в чувства. Я ударил сильнее, завыл, когда отпечаток моих пальцев на миг расцвел на ее бледной коже алым румянцем.

Шаги на лестнице, грохот открывшейся двери. Кто-то попытался оттащить меня от Наны, но я вцепился в нее, как клещ. Почти ничего не соображая, не тратя время на то, чтобы понять, что вообще происходит, я вынес ее из комнаты. Голос за спиной сердито продиктовал адрес, дважды сказал:«Жена господина Шад’Арэна-старшего, вы понимаете?!»

Жена? Она не жена, она – мое сердце, моя душа, моя жизнь.

Я несу на руках все, ради чего дышу. И ноги становятся ватными с каждым шагом, в голове ревет отчаяние. Нана, моя Нана – в крови. И она почти не дышит. Я остановился внизу лестницы, трясущимися руками пощупал ее пульс на шее: едва дрожит.

— Пожалуйста, пожалуйста, я приказываю тебя… Не смей…

Я почти не помнил, что произошло дальше. Моя реальность кровоточила обрывочными фрагментами: врачи забирают мою Шпильку, и я рычу, как зверь, у которого отобрали его единственную пару на всю жизнь. Больница, наполненная приторно-химозными запахами медикаментов, какой-то щуплый придурок, пытающийся вытолкать меня из палаты, больше похожей на белый склеп. Голоса, суматоха, техничка, вытирающая капли крови на полу.

Я очнулся от настойчивого голоса, который вторгался мне в мозг, словно уховертка. Поднял голову, разглядывая человека-болванку: я не хочу запоминать его лицо, мне плевать, как его зовут, все, что имеет значение – моя Нана.

— У госпожи Шад’Арэн глубокая колотая рана, - сказал этот человек. – От тонкого длинного предмета. Я бы предположил стилет или что-то подобное. Удар глубокий, но не смертельный, мы сделали все возможное, чтобы свести к минимуму его последствия.

Я хочу выдохнуть и вдохнуть, хочу дать своему сердцу хоть каплю кислорода, пока оно не сморщилось до размеров чернослива. Но… что-то во взгляде врача не дает мне расслабиться.

— Что с ней?

— Место раны и пострадавшие ткани поражены каким-то сильными токсином, - пробормотал мужчина. Должно быть, мой взгляд слишком дикий, раз он начал пятиться и бледнеть, словно пойманный с поличным преступник. – Мне жаль…

Ему жаль? Почему этот придурок говорит так, будто Нана…

— Мы бы могли попытаться спасти ребенка, но плод слишком мал.

Я вскинул руку, моля богов, чтобы он понял мой молчаливый приказ заткнуться, иначе я просто на хрен разорву его поганый рот. Мне нужна минута, чтобы собраться с мыслями. Кто-то в моем доме покушался на мою жену. Покушался ножом и ядом, как сраный средневековый ассасин. Очевидно, что у Наны просто не может быть таких врагов, значит, достать хотели меня. Тот, кто это сделал, знал, что ему не подобраться к луннику, поэтому сделал то, что убило меня прямой наводкой в сердце – ранил то, что дороже всего. Я невольно прижал руку к груди, посмотрел на пальцы, почти уверенный, что увижу там кровь. Больно, словно в меня разрядила обойму из револьвера.