Сердце в залоге (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 23

Испугалась, что он теперь запретит ей здесь быть, вдруг понял Михаил. Видно, перестарался с грозностью. Хотел внушение сделать, чтоб о себе и здоровье думала, а вместо этого напугал.

- Тихо, Мариш, не переживай. – Он зачем-то поймал ее теплую ладонь своими пальцами. И осознал это уже после. – Я не ругаюсь, мне самому только выгода от твоей помощи.

Они замерли, глядя друг на друга. У него заломило затылок от напряжения. Видно, усталость сказывается. Точно.

Глаза Марины почему-то распахнулись, наблюдая за ним. А потом она резко моргнула, спрятав от него настороженный взгляд, в котором он точно увидел восторг. И уставилась в стол. А руку не забрала. И губу прикусила.

Ее пальцы мелко-мелко подрагивали.

А он никак их не отпускал.

И почему-то только сейчас осознал, что вокруг тихо-тихо. И полумрак. И в офисе точно ни одного живого человека, разве что сторож на первом этаже. А оттого, наверное, все как-то ближе и легче видится. И хочется большего. Так, что сдерживаться почти невозможно. Грудную клетку вдруг стало давить от всего напряжения, что сопровождало его попытки не видеть, не проявлять и не замечать ни своих, ни ее эмоций… Или он просто устал?

- А давай не будем вызывать водителя, - удивляясь сам себе, вдруг бесшабашно предложил Миша, все еще держа ее теплые пальцы. – Ты из-за меня задержалась и голодная. Так что, кроме зарплаты, я тебе еще и ужин должен. А потом сам тебя домой отвезу, хочешь?

Марина перестала прятать глаза за ресницами, и снова посмотрела прямо. Да так посмотрела, что у него горло перекрыло. И в офисе, кажется, светлее от этого взгляда стало.

- Хочу, - тихо согласилась Марина, неуверенно кивнув. – Очень.

- Значит, договорились, - ему понадобилась пара секунд, чтобы голос звучал нормально.

А вроде бы взрослый человек и не первый раз девушку в ресторан приглашает. Только почему-то с Мариной все воспринималось иначе - острее, светлее, проще и сложнее одновременно. Потому что ничего такого не стояло за его приглашением. Только хотелось провести с ней время, поговорить, понаблюдать. Отдохнуть от своих проблем.

- Только родителей предупреди, где и с кем, чтобы не волновались. А я пока документы уберу и компьютер выключу, - наконец-то отпустив ее руку, велел Миша, отворачиваясь от этого сверкающего взгляда.

- Хорошо, - улыбнулась Марина.

Крестный позвонил через три минуты. Михаил этого даже ждал. Для того и напомнил Марине о родных, наверное. Неосознанно, но все равно, с расчетом. Возможно, подсознательно надеясь на то, что ему сейчас однозначно намекнут – Марине еще и шестнадцати нет, и стоит вести себя адекватно. В конце концов, младших подруг по вечерам в ресторан не приглашают. Тем более, когда у вас аж такая разница в возрасте.

- Да? – нажал он на прием.

- Миш, привет. Не помешал? – крестный казался вполне приветливым.

- Нет. Собираюсь, - кратко ответил он.

- Мариша действительно с тобой будет? – уточнил крестный, не ходя вокруг да около. Причем спросил так, словно сомневался в этом.

- Да, я ее пригласил. Домой привезу после ужина, - ответил, почти ожидая, что сейчас ему скажут, что этого не стоит делать.

И вдруг осознал, что скорее всего не согласится, рискнув даже испортить с крестным отношения. Ведь, по факту, не было у него в мыслях ни черта крамольного. А если и было, он вполне владел собой, чтобы таким мыслям не поддаваться.

- Хорошо, тогда я спокоен. Решил уточнить. Мало ли, может она решила тобой прикрыться, чтобы куда-то не туда пойти, - усмехнулся крестный на том конце связи. – Отдыхайте, - и он отключился.

Вот тебе и напомнили… И поставили мозги на место… Как же.

Миша задумчиво посмотрел на телефон перед тем, как спрятать его в карман брюк. И в который раз за эти дни подумал о том, что там ему говорил Костя. Но так пока и не решив ничего для себя, собрался просто хорошо провести вечер с Мариной.

- Куда хочешь? - вернувшись в приемную и застав уже закончившую сборы Марину, поинтересовался он.

- Да мне все равно, если честно. Лишь бы поесть, - чуть смущенно, но улыбаясь, призналась она.

Михаил сжал губы, вновь испытав укор совести. Совсем человека замучил.

- Тогда поехали в ближайшее нормальное место, - решил он.

И как-то совершенно естественно взяв Марину за руку, направился в коридор. Она, не возражая, пошла рядом.

Ближайшим оказался ресторан европейской кухни. Михаил здесь бывал, не редко и не часто: приходилось и с партнерами обедать, и девушек приглашать. Но сейчас он об этом не вспоминал. Оба проголодались серьезно и, быстро сделав заказ, уничтожали принесенные на закуску хлебные палочки и разговаривали.

Обстановка не напрягала, несмотря на довольно большое количество людей. Свет был мягким, светлая отделка стен отражала и придавала какие-то золотистые отблески. Хорошо - сразу как-то дышалось легче и напряженные после долгого дня мышцы расслабились.

Смешно: скажи ему кто год назад, что можно о чем-то содержательно разговаривать с девчонкой, которая на десять лет младше, Михаил только бы скептично хмыкнул. Но это же была Марина: а они мало того, что друг друга годами знали, но еще и последние месяцы общались настолько тесно, что словно бы думали в одном направлении. Он был в курсе всех ситуаций в ее школе, знал всех подруг и даже тех, с кем Марина вроде бы как «находилась в состоянии конфликта». Она же разбиралась во всем, чем он сейчас занимался (о чем ей стоило знать), а если чего-то не понимала, то не выделывалась и не пыталась притворяться – просто спрашивала, прося объяснить, почему он именно так поступил и с какой целью назначил ответственным за проект именно того человека, а не другого? Только сейчас, находясь с ней в полуофициальном и каком-то двусмысленном положении (то ли на свидании, то ли просто продолжая общение, начатое в офисе), Михаил действительно осмыслил, насколько близки они стали теперь: по мыслям, пути следования логики, даже по юмору и выбору ситуаций, которые смешили, – такое количество проведенных совместно часов, планерок, совещаний и пояснений не прошло даром.

Но в этот момент, слушая ее пересказ ситуации на экзамене по математике, о чем ему все некогда было поинтересоваться после ее возвращения, Михаил думал не об этом.

Он смотрел на нее. Рассматривал по-новому и видел красивую девушку, одетую стильно и со вкусом, не кричаще, не вызывающе, но так, что хотелось любоваться. И она ему очень нравилась. Но не только симпатичным лицом, которым Бог Марину и правда не обделил, и не только ходом мыслей, не лишь из-за рассуждений, которые и не от каждой двадцатилетней услышишь. Собственно, переосмысливая свое к ней отношение, Михаил понял, что она ему вся нравится, целиком, такая, как есть. Что не тормозит, не топчется на месте, пользуясь благами и достатком родителей, а стремится что-то узнать, чего-то достичь, развивается, всегда готова освоить что-то новое… Если только это не касалось домоводства. Тут Марина искренне признавалась, хоть и смущаясь немного, что ненавидит заниматься домом и готовить, хоть мама всеми силами и старалась это все ей привить. Вот знания и привила, а воодушевление – не удалось…

Миша рассмеялся, отпив воды из своего стакана и подвинул к ней последнюю из оставшихся палочек. Марина вдруг замолчала, с удивлением посмотрела на пустую корзинку. И покраснела.

- Извини, - севшим голосом прошептала она, вновь спрятав взгляд под ресницами. И толкнула корзинку к нему. – Я больше не хочу.

Голод как-то отступил. Вот вообще.

Ему вдруг дико захотелось обхватить ее подбородок пальцами и поднять лицо Марины. Погладить кожу, которая казалась очень нежной и мягкой. Заглянуть в глаза… И еще много чего: провести пальцем по нижней губе, которая была чуть полнее, чем соответствовало бы по симметрии к верхней. Она всегда такой была, но он именно сейчас за это зацепился взглядом. И пальцы словно тлеть начали от желания коснуться, погладить. Посмотреть, что при этом загорится в ее глазах. А потом наклониться и поцеловать. Не по-дружески - серьезно, по-настоящему…