Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья. Страница 103
- Этого в письме не было.
- И как ты будешь выбирать?
- Никак. Я и не хочу делать такой выбор.
- И что делать? Ждать добровольцев?
- Я так и хотел.
Олег хмыкнул.
- Ничего не выйдет, - сказал он. – Никто не пойдет на войну по своему желанию. Крестьяне войн не желают. Ее желают только те, у кого есть власть и золото.
- Я им скажу, и дождусь ответа. Посмотрим, что будет.
- Уверен, никто не согласиться.
В этот момент из-за ближайшего двора выбежал Прохор. Он согнулся пополам от быстрого бега и сквозь прерывистое дыхание сказал:
- Там это, медведь вышел из лесу. Мужики стоят у землянки... не шевелятся... а он рядом все ходит.
- Я схожу, - сказал Леший.
- Нет, куда ты пойдешь? Их уже обглодают, пока ты доберешься. Я сам.
Из-за того же двора вдруг выглянул Остроглаз.
- Что у вас случилось? – спросил он с самой лучшей улыбкой, что имелась в запасе.
- Ничего стоящего твоего внимания. Иди вон, походи по домам, посмотри на стройку, зайди на скотный двор, ты ведь этому хотел учиться? - отозвася Олег.
- И правда, пройдите вон между теми домами, и окажешься на стройке. Мы там строим пару домов в два этажа. Задумка очень интересная, - сказал Леший.
- Хорошо, так и сделаю, - сказал Остроглаз и быстрым шагом отправился в указанном направлении.
- Пойду к землянке, - сказал Олег, когда Остроглаз ушел.
- А я кузнецам, узнаю, как быстро они смогут выковать десять доспехов.
- Зачем столько? – спросил Прохор.
- Кстати, Прохор. Собери пока самых крепких мужей в деревне, и пусть подождут меня в большой зале.
- Если Олег не успеет к землянке, то двух из них мы лишимся, - сказал Прохор и побежал по дворам.
Остроглаз же вышел обратно к усадьбе. Его заинтересовала вышка позади дома наместника, на которой, по словам стряпчей Бокучара, никогда в жизни не было ни одного дозорного. Он решил это исправить. Сверху открывалась вся деревня, а дозорная труба Остроглаза позволяла дотянуться взором еще дальше, до самой границы крестьянских полей с Глухим Бором. Однако интересовал его только Олег, который в это время мчался верхом к землянке.
***
- Боги, чего он хочет от нас?
- Это же медведь, а не человек. Думаешь у него много желаний? Мы с тобой не похожи на другого медведя, а значит ясно, чего он хочет.
- Ты еще шутить умудряешься?
- Это со страху.
Медведь тем временем лег напротив мужиков и опустил морду на лапы.
- Чего он тянет-то?
- Ты что ли не рад тому, что мы еще живы.
- Вообще медведь должен спать зимой. Чего он выперся?
- Тебя проведать пришел!
- Слухай, Епифан. Знаешь ведь пословицу, про двух зайцев?
- Знаю. Эй, иди как ты, со своими пословицами.
- Да ты не дал договорить.
- И не надо договаривать. Я тебя прекрасно понял. Только медведь не дурак, чтобы за двумя одновременно бежать. Он одного из нас выберет да и побежит следом. Хитрый ты какой. Может ты и быстрее меня бежишь, но не быстрее медведя, эт точно. Ой! - испугался он, когда медведь приподнялся и зашевелил ушами.
- Конь скачет.
- Это мое сердце стучит так, что в ушах слыхать.
- Да нет. Позади. Слышишь?
- Прохор что ли вернулся? Толку то нам от одного Прохора?
- Ну что, мужики? Напугались? – спросил Олег и спрыгнул с коня.
Медведь заревел, увидев Олега.
- Мамочка, - застонал Епифан.
- Осторожно идите назад. Медленно, - скомандовал Олег и пошел к медведю, который встал на все четыре лапы, и водил носом, принюхиваясь к новому человеку, при этом оттопыривая нижнюю губу.
- Не лезь, дурак! – сказал Епифан.
- Она тебя сожрет, – сказал второй крестьянин.
- Почему «она» то?
- Потому что только баба попрется зимой сдуру из берлоги. Мужик бы спал себе дальше.
Олег молча прошел мимо, снял перчатку и протянул медведю открытую ладонь. Зверь принюхался и сделал то, чего мужики ожидали меньше всего.
- Он руку лижет!
- Чудеса…
***
«Вот ты и попался!», - подумал Остроглаз, который видел все это с дозорной вышки.
- Эй! – крикнул кто-то снизу. – Что вы там делаете?
- А, дорогой Бокучар, – отозвался остроглаз. – А я тут видом любуюсь. В моих землях природа бедна, не то, что у вас.
- Да, у нас красиво. Спускайтесь скорее, у нас будет собрание. Вам необходимо это услышать.
- Уже иду, – ответил Остроглаз.
Он еще раз посмотрел в трубу и увидел, как Олег идет в сторону леса. Одной рукой он вел лошадь, а другую держал на шее медведя.
«Советника ты обманул, но меня не обманешь», - подумал он и спустился.
Собрание закончилось скоро, но Остроглаз исчез раньше. Бокучар поведал мужикам о письме князя, и сказал, что предоставляет им выбор. Те почесали бороды и попросили времени до утра. Наместник принял эти условия. Он попросил остаться только Горана, одного из четырех кузнецов, а остальных отпустил. Горан стоял перед Бокучаром суровый как удар молота.
- Вижу, по твоим глазам, что ты сердишься. Отчего? – спросил Бокучар.
- А вот отчего батюшка. Я думал, что мы с вами в хороших. Вот скажите мне, в хороших мы?
- Конечно, Горан. Что за вопросы?
Кузнец прокашлялся, словно пытался вытолкнуть нужное слово.
- А вот, мне другие кузнецы сказали, что вы к ним заходили и спрашивали, смогут ли они вам доспехи сделать. Заходили ведь?
- Заходил, Горан.
- А ко мне, отчего не зашли? Мои труды вам не нравятся? Плохой я, что ли кузнец?
- Ты будешь удивлен, Горан, но только потому, что ты не просто хороший, а лучший кузнец, я к тебе и не пришел. Но я обращаюсь сейчас и хочу, чтобы ты никому не говорил о том, что я тебе сейчас скажу.
Улыбку Горана увидеть из-за бороды было трудно, но его уши предательски поднялись вверх. Обида исчезла.
- Тогда в чем дело, наместник? Что я должен сделать?
- Я хочу, чтобы ты сделал доспех для меня.
- Это не трудно. Из чего делать буду?
- Из коры сталедуба.
Сколько не кашлял Горан, а нужное слово так и не пришло в голову.
- Как думаешь, справишься?
- Справлюсь, но как же ее достать, кору-то? Ни одним лезвием ее не срежешь ведь. Как же мы сможем?
- Я добуду кору, - успокоил Бокучар кузнеца.
- Но она ведь даже под самым жарким огнем не гнется! Батюшки. Сказал, справлюсь, а сам не знаю как.
- Не волнуйся, Горан. Все получится. Хорошенько отдохни, и приходи, как солнце зайдет, к дозорной вышке, что стоит у леса, оттуда мы отправимся в кузницу. Это очень древнее место. Готов спорить, ты такого не видел. Только возьми инструменты.
- Возьму, - ответил Горан и закашлял. Но не от того, что не знал, что добавить. Наоборот, слишком много слов появилось в голове разом. Благо кузнец ценился не за ловкий язык, а за мудрые руки, что могли любой металл, как щенка приручить.
- Только никому. Слышишь? Никому.
- Да, да, конечно. Никому.
- Иди, набирайся сил. Работы будет много.
Горан ушел. Бокучар переоделся в теплую дорожную одежду, попросил приготовить ему пару лошадей и сани. Уже на улице он увидел Остроглаза, который спешно покидал двор.
- Вы куда, любезный? – спросил наместник.
- А, я вас и не приметил. Да вот, хочу пройтись по окрестностям. Пройтись в поле, пока не метет, да и солнце так бодро светит. Но, я вижу, что и вы собираетесь в путь. Значит, уроков не предвидится?
- Да, с уроками придется подождать. Вынужден покинуть деревню ненадолго. Надеюсь, что вернусь через день.
Бокучар помолчал, и добавил.
- Да, постараюсь.
- Тогда не смею больше задерживать. Доброго пути. Мне туда. Прощайте.
- Прощайте.
«Наместник не может быть Лешим. Старик, который на старости решил замолить душу благими делами – это необычно, но все-таки встречается. А вот молодой парень, который ходит с диким медведем, словно с собакой - вот что странно. Да и булавка чуть не лопнула от жара, когда он приблизился. Все говорит о том, что он прячущийся дух. А как он злобно на меня смотрел, - подумал Остроглаз и довольно хмыкнул, почуяв знакомый трепет – азарт охоты. - Не хотел же сразу меня пускать. Догадывается, гад, что я по его душу пришел. Ничего, ничего».