Ловушка для Ангела (СИ) - Дмитриева Марина. Страница 10

Всё что я слышал, только добавляло мне мрачности. Создавалась уж слишком положительная картинка, которая могла своей хорошестью утопить меня по самое горло в дерьме.

— За день до того, как прийти к вам наниматься на работу, она уволилась с прежней, — продолжал между тем Владислав Юрьевич.

— По какой причине?

— Думаю, причина самая обыкновенная, в компании «Новотекс» оклад в три раза больше, чем у секретаря деканата высшего учебного заведения.

— У нее случились какие-то дополнительные материальные трудности? Почему Нестерова вдруг решила поменять работу?

— Мне об этом ничего неизвестно, но, судя по всему, после смерти бабушки ей пришлось более чем туго. Брат-то все еще студент.

— Тогда какого хрена такая бедная девочка не берет деньги? Если она устроила эту ловушку с целью срубить зеленых, были бы понятны её мотивы. Но деньги Ангелу не нужны. Зачем тогда разыгрывать изнасилование? Чего добивается эта сучка?!

— На розыгрыш не похоже. Вы точно ничего не помните? Я как ваш защитник для правильного построения линии защиты должен знать, что произошло на самом деле той ночью.

Твою ж мать, мой адвокат считает меня виновным!

— Я её не насиловал, слышите, Владислав Юрьевич!! Да, мы трахнулись, но всё было по обоюдному согласию.

Адвокат лишь равнодушно пожал плечами, но убедить его мне вряд ли удалось.

— Вы нашли бывших любовников Ангелины?

Владислав Юрьевич странно глянул.

— Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы Ангелина была девственницей.

— Нет, не может быть!! — заорал потрясенно я.

О, чёрт, а вспомни, как она постоянно краснела, её негромкий вскрик, когда я протаранил своим членом женскую промежность, а еще эти слезки по щекам. Снова в отчаянии схватился за голову. Ты был не прав, Андрюха, по горло слишком мало. Пожалуй, она своей хорошестью способна потопить тебя с головой в дерьме.

— Ей двадцать два года, она прехорошенькая, словно ангел, с длиннющими сексуальными ногами, какая на хрен девственница?! — всё еще не мог поверить я.

— Может быть, конечно, гименопластика, надо будет проверить клиники, но что-то мне подсказывает — это бесполезная трата времени.

Чёрт, чёрт, чёрт, полнейшая задница, начал тереть лоб ладонями.

— А вы разве не почувствовали, когда занимались с ней сексом?

Млять, а ведь и правда, тогда было как-то по-другому, не так, как со всеми. Слезки, прикушенные губы, да и необычная теснота.

— Не знаю, мне никогда до этого не доводилось трахаться с девственницами, — угрюмо признался я.

— Мы еще поищем на всякий случай бойфрендов Нестеровой, и девственницы бывают такими развратницами, что даже опытные шлюхи с ними не сравнятся.

Бывают…можно ведь давать в жопу и члены насасывать. Только вот чувствовалось мне — эта история не про Ангела.

— А что с моими анализами? Удалось выяснить, что за хрень была в кофе?

— В вашей крови нашли только алкоголь, — сухо ответил адвокат.

— Как?! — невольно подскочил я со стула. — Не может быть!!

Вот он и последний гвоздь в крышку моего гроба. Мне не выбраться из этой смертельной западни Ангела!

— Не понимаю, какого черта?! Я тем вечером ни капли не пил!!

— Алло, Глеб Георгиевич?

— Сень, какие-то проблемы!?

— Кажется, нашу цацу пасем не только мы. Мужик какой-то тут постоянно стал отираться. Сегодня Лина на допрос пошла, а он за ней, в отдалении немного, чтобы она его не засекла.

— Этого и следовала ожидать. Евдокимов, наверное, распорядился, нанял частного детектива. Он вас не заметил?

— Походу, нет.

— Отлично. Но все равно на всякий случай уезжайте оттуда, я пришлю новых людей, теперь придётся прятаться, быть более аккуратными, и постоянно менять друг друга. И надо позвонить её соседу по лестничной площадке, пусть усилит бдительность. Я должен знать каждый шаг Ангелины.

Полтора месяца спустя.

Я стала очень плохо спать. Наверное, на мое состояние влияют все эти бесконечные допросы у следователя, липкие вопросы, постоянное желание служителей закона смаковать подробности. Иногда складывалось ощущение, что следователь сам не прочь меня изнасиловать и, возможно, мысленно, раз двадцать уже проделал это. А еще я постоянно ощущаю тошноту. Меня мутит от самой себя и того, что мне предстоит сделать. Пару раз даже выворачивало, едва успевала до унитаза добежать. Я не сплю, из-за постоянной тошноты практически перестала есть, похудела и сейчас больше похожа на бледную тень некогда прекрасного Ангела. Быть может, скоро совсем растаю… Нет, нельзя, Данька по-прежнему в руках этих отморозков. Не видела брата почти полтора месяца, только лишь три раза Глеб Георгиевич разрешил мне поговорить с ним по телефону. Складывалось ощущение полного безумия, да, я сошла с ума, и вся эта ситуация — плод моего больного воображения. А быть может, это страшный сон, в который я попала по какому-то странному недоразумению. Но я себя щипала, царапала, только вот проснуться не получалось. Да и заснуть тоже. Лишь иногда ненадолго забывалась коротким сном, где практически постоянно темноволосый красивый мужчина шептал мне ласково на ушко: «Спасибо, мой Ангел», а я вонзала нож ему в спину. Потом опять пробуждение, и снова я оказываюсь в этой бредовой жестокой реальности, и снова возвращается постоянная тошнота. А еще надо было притворяться нормальной, ходить на допросы, улыбаться знакомым и есть пирожки, которые, пытаясь меня накормить, целыми тазиками таскала Варька. Ненавижу пирожки. От них, точнее, от Варькиной заботы и своего непомерного лицемерия, мутило еще сильнее.

— Ха-ха-ха, — истерично засмеялась я, неловко двинула рукой, от этого склянка с мочой упала, разлившись на полу туалета.

Картонная полоска теста на беременность показывала две полоски.

— Ха-ха-ха, — снова и снова истеричный хохот вырывался из моих губ.

Какой кошмар! Я беременна… Оказывается, не только муки совести являлись причиной моего странного состояния. У тошноты были вполне реальные физические причины. Вскочила с унитаза, ноги поплыли на скользком кафеле, взвыла, больно ударившись о железную ручку двери туалета. Что теперь будешь делать, Ангел?! Что!?

— Здравствуйте, Владислав Алексеевич. Есть какие-нибудь новости?

Адвокат неторопливо усаживался на стул напротив, наконец, взглянул мне в глаза.

— Пока ничего интересного обнаружить не удалось. Её брат в тот вечер не мог быть в нашем городе, он еще в конце июня уехал в Краснодар на заработки и до сих пор продолжает там трудиться в одном из ночных клубов города. Впрочем, даже если предположить, что Данил Нестеров ненадолго вернулся, то как пробрался в дом?

— Быть может, кто-то окно открыл на первом этаже, или же он по стенам умеет лазить? — высказал я предположения, одно нелепее другого.

— Мои люди, конечно, ещё будут искать свидетелей, но на данный момент никто ничего не видел.

— А за Линой, вы продолжаете за ней следить?!

— Конечно.

— И что?!

— Частный детектив пока не заметил никаких подозрительных встреч. Она вообще сейчас ведет себя затворницей. Больше предпочитает сидеть дома, лишь изредка ходит на допросы, иногда в магазин, пару раз была на своей бывшей работе.

— Лина так и не устроилась работать? Интересно, на что живет эта якобы бедная девочка?

— Скорее всего, брат пересылает деньги, или подружка помогает. Хотя их семью трудно назвать обеспеченной.

— Надо выяснить вопрос финансовых поступлений Ангелины, быть может, там найдется ниточка, которая покажет настоящего заказчика этого представления.

— Я постараюсь, Андрей Тимурович, хотя, конечно, здесь могут возникнуть определенные сложности.

Утвердительно закивал головой, соглашаясь с Владиславом Алексеевичем, адвокат не следователь, ему сложно требовать выписку счетов и банковских карт подозреваемой. Очнись, Андрюха, подозреваемый — ты, а Лина потерпевшая… Твою ж мать!