Ловушка для Ангела (СИ) - Дмитриева Марина. Страница 26

— Что вы ей сказали? Где я?

— Уехал в зарубежную командировку, — в голосе мамы слышалась грусть.

Да уж, в хорошую командировочку отправила меня прекрасная голубоглазая блондинка. Ангел, Ангел, счет к тебе растёт в геометрической прогрессии.

— Мам, ты много заплатила, чтобы меня перевели сюда?

— Нет, Андрей, так, пустяки. Главное, чтобы всё хорошо было.

Млять, ни хрена не пустяки, потому что мама, до этого вопроса постоянно смотревшая в моё лицо, отвела глаза. И хорошо мне будет, только когда я найду Ангела, да вытрясу из прекрасного тела признание, зачем она устроила эту западню с насилием и кто её на это надоумил.

— Мама, сколько ты отдала денег?! — произнес настойчивее я.

— Андрей, да ну их, те деньги.

— Мама?! — теперь в моем голосе звенел металл.

Что-что, а командные нотки мне всегда удавались.

— Полтора миллиона. Владислав Алексеевич нашел человека, который помог осуществить твой перевод.

— Сдается мне, Владислав Алексеевич ободрал вас как липку, ничего серьезного не сделав. Лучше бы он помог с помощью этих денег повлиять на судью, что-то мне слабо верится в неподкупность нашей судебной системы.

— Андрей, он говорит, сделал всё возможное.

Да, говорит, только я не уверен, правда ли это. Владислав Алексеевич скользкий тип.

— Ну, а как вы живете, средств хватает?

— Да все прекрасно! — произнесла мама и даже улыбнулась.

Излишне быстро, на мой взгляд, да и улыбочка, появившаяся именно после этого вопроса, выглядела подозрительно. Чёрт, тут что-то не так.

— Мама, сколько удалось выручить от продажи принадлежащих мне акций?

— Достаточно, сынок, нам хватает.

— Сколько?

— Я там фруктов привезла, меда и конфет! Скушай ещё чего-нибудь.

— Мам, не уходи от вопроса! — опять включил командный голос.

Наконец, она глянула на меня и слёзы снова покатились по родным щекам.

— Андрей, без тебя компания «Новотекс» ничего из себя не представляет. Лихолетов шут гороховый, а не генеральный директор. Я приезжала сразу после того, как тебя этапировали в колонию, хотела посоветоваться, но в свидании отказали. Акции совсем упали в цене, пришлось продать их по дешёвке. Может, конечно, надо было подождать, но я, если честно, побоялась, что потом за них вообще ничего не выручишь.

— Понятно, чего-то подобного я и ожидал.

Весь мой налаженный, казалось бы, бизнес, над созданием которого я трудился почти десять лет, постоянно пропадая на работе, вкладывая в его развитие все свободные деньги, рухнул, словно колосс на глиняных ногах. Сотни заказов, сотни проектов без меня никому оказались не нужны. Лихолетов, скорее всего, выжмет по максимуму в своей карман, а потом просто бросит людей, которые работают в компании «Новотекс», на произвол судьбы.

— Всё же, мама, сколько?!

— Два с половиной миллиона.

— Твою ж мать!!

И со всей силы кулаком по стене домика для свиданий. Больно. Причем не только руке, разъедающая боль в душе. Два с половиной миллиона, за мои пятьдесят пять процентов акций? Как такое возможно?! Да у нас в обороте крутилось не менее пятиста миллионов. Куда все это делось?! Растворилось, пропало, а точнее, осело в чьих-то карманах, деньги ведь не могут исчезнуть бесследно. Невольно в отчаянье схватился за голову. Друзья, я думал, у меня есть друзья… Нет, все отвернулись, как от прокаженного, сбросили со счетов и принялись разграблять мой бизнес. Я потерял все, любимое дело, деньги, свободу. Не слишком ли высокая цена за одну ночь с прекрасным Ангелом?!

— Не расстраивайся, Андрей, — снова начала гладить мои щеки мама. — Деньги это вода, главное, чтобы всё были живы и здоровы.

Вздрогнул от этого ласкового голоса. Для меня теперь главное другое, мама, главное — освободиться и найти девушку, похожую на ангела, ведь я тоже хочу превратить её жизнь в ад…

Глава 12

— Здравствуй, Линочка!

О, этот голос… Кожа вмиг покрылась липкой испариной, коленки подкосились, в изнеможении прислонилась к стене, а потом сползла по ней к полу.

— Чего молчишь, сучка? Или не рада меня слышать?!

Ненавижу, каждой порой ненавижу, и боюсь всеми прожилками своего тела.

— Зачем вы мне звоните?!

— Есть одна работка для тебя. Заплачу более чем щедро.

— Вы сумасшедший?! Я не стану на вас работать! Никогда, слышите, ни за ЧТО!! — голос сорвался до истерики. — Мне не нужны ваши деньги!

— Деньги всем нужны, — назидательно произнес в телефон Моргунов, — а насчет работать, право выбора есть не у каждого.

— Я-я-я не понимаю, вы же сказали, что отпустите?

— Сказал и сделал, отпустил твоего брата. Разве я не выполнил свое обещание, Линочка? Живет и радуется, вон уже университет заканчивает, даже с девушкой встречается.

Боже, он все еще следит за нами. А скорее всего, сосед дядя Толя докладывает. Этого жирного борова из квартиры напротив мне каждодневно хотелось убить. Постоянно трясло, словно паралитика, когда видела его мерзкую улыбку, ведь невольно вспоминался тот ужасный день, когда я безмолвно кричала через кляп, но всем было плевать на мою боль. А он еще осмеливается приглашать меня на чаёк. Скотина. Мерзкая гадкая скотина.

— Вы отрубили Даньке палец, — всхлипнула я.

— Не приедешь через час ко мне — и тебе отрублю, Линочка. Я тогда пожалел вас. Помнишь?! Мы всегда говорили о руке.

Тошнота снова подступила к горлу. Конечно, ведь перед глазами до сих пор красная бархатная коробочка, где лежит отрубленный палец младшего брата, а на нём, чтобы я точно узнала, серебряное колечко, подаренное мной Даньке на удачу.

— Я отпустил его, Лина, но ведь о тебе речь никогда не шла.

Завыла истерично в трубку:

— Но я вам не должна деньги, ничего не должна!

Из телефона послышался противный, вносящий панику смех. Руки затряслись, словно у меня случился приступ эпилепсии. Да что там руки, каждая прожилка в теле дрожит от возмущения наглостью этого человека и настоящего дикого страха. Ведь я понимаю, мне нечем противостоять богатым моральным уродам, которым совершенно чужды муки совести. Они могут сделать всё, что угодно.

— Знаешь, Лина, — вкрадчиво произнес Глеб Георгиевич. — У меня есть фотография, где ты сидишь на роскошной кровати Евдокимова в чем мать родила, Андрей Тимурович дрыхнет, как младенец, рядышком, а на твоем прекрасном теле нет ни одной царапины. Хочешь прослыть лжесвидетельницей, блядь?!

Хочу, каждый день хочу… Потому что этот груз непомерным камнем лежит на моем сердце.

— Мне все равно… — вырвался едва слышный возглас из губ.

— Не хочу больше слышать твой детский лепет. Через час тебе нужно приехать на улицу Садовая, 30 а, квартира 70, будешь теперь работать на меня.

— Кем работать!? Вы ненормальный?! — в голосе настоящая истерика.

— Подстилкой, Линочка, ведь у тебя это так прекрасно получается! Грех не использовать такие способности.

— Нееет… — зашипела в мобильный, словно издыхающая змея.

— Да, Лина, да. Твоя симпатичная мордашка и фотомодельное тело мне пригодятся. Но не переживай, детка, о проституции речь не идет, будешь девочкой для особых поручений, когда нужно кого-то соблазнить и убрать с дороги. А еще, знаешь, я тоже давно хочу тебя трахнуть!

— Вы точно ненормальный! Кто мне поверит в эти сказки во второй раз?! — припадочно, через плач, рассмеялась я в трубку мобильного телефона.

— Не переживай, Лина, мы сочиним новые сказки. Я великий сказочник. А вообще, не твоего ума дело. Тебе нужно будет только улыбаться во все зубы и, когда скажу, ножки расставлять. Думаю, такая умненькая девочка, как ты, справится с такой простой задачей.

— Нет, я не буду… — к отчаянью прибавилась злость. — Сейчас же пойду в полицию и всё им расскажу про ваши делишки. Пусть меня посадят! Мне все равно, слышите, абсолютно всё равно!!

Более того, я даже хочу, чтобы правда выплыла наружу. Так сложно быть лгуньей, пусть меня осудят лучше… Наказание ведь освобождает душу от мук совести.