Праксис - Уильямс Уолтер Йон. Страница 39

Когда представление закончилось и над залом повисла тишина, Сула первая зааплодировала.

— Я очень удачно наняла оркестр, — доверительно сказала ей в перерыве хозяйка, леди Амита. — Сейчас, во время траура, у музыкантов не слишком много работы.

Сула раньше никогда не задумывалась о трауре с этой точки зрения.

— Как хорошо, что вы даете им возможность поработать, — отозвалась она.

— Эту мысль предложила мне Терза. У нее столько друзей среди музыкантов, и она очень заботится о них. — На ее лице появилось озабоченное выражение. — Конечно, мы полагаем, что после свадьбы она не станет проводить свое время с… — она тактично замяла окончание фразы, — с людьми подобного рода.

Перерыв закончился, и оркестранты снова заиграли. Терза сосредоточенно склонилась над струнами, а Сула перевела взгляд на публику. Мауриций Чен и лорд Ричард восхищенно смотрели на изящную фигуру артистки. Сула понимала, что ни одно из ее достоинств не могло бы вызвать у них такого восторга — она была хорошим пилотом и очень не слабо секла в математике, но недавно своими руками порушила всякую надежду на развитие отношений с единственным встреченным ею человеком, для которого эти качества хоть что-нибудь значили.

Видимо, с Мартинесом у нее ничего не получится, и уж определенно ей не светит связь с людьми, подобными лорду Ричарду. Она уже давно обнаружила, что ее внешность привлекает вполне симпатичных парней, но только до того момента, когда их родители выясняют, что у нее нету ни денег, ни перспектив, после чего интерес молодых людей к ней резко падает. Как ни забавно, после этого ею часто заинтересовывались их отцы, мужчины, женившиеся когда-то на родовитых невестах, а теперь, овдовев или разведясь, желающие завести себе в преклонные годы любовницу посимпатичнее, чтобы не зазорно было появиться с нею на людях.

Если бы Сулу интересовали мужчины в возрасте, она, наверное, могла бы очень неплохо устроиться. Но она знала, что обязательно потеряется в сложном, запутанном мире, в котором жили эти люди. Она не выросла в нем, у нее не было их опыта — а быть ничего не понимающей глупой куклой, с которой красуются в обществе и развлекаются в постели, а когда появляется серьезное дело, посылают развлечься в магазины или к парикмахеру, чтобы не мешала, она не хотела.

Служба во флоте, при всех ее сложностях и неудобствах, была по крайней мере чем-то понятным. Флот был той сферой, где она могла, если бы ей представился хоть малейший шанс, занять достойное место.

После концерта Сула высказала Терзе восхищение ее игрой.

— А на каком инструменте вы играете? — поинтересовалась та.

— К сожалению, ни на каком.

Терза казалась озадаченной.

— Вы не учились музыке в школе?

— Мое обучение было… несколько фрагментарным.

Недоумение Терзы усилилось.

— Вас учили дома, леди Сула?

Определенно никто не потрудился просветить

Терзу относительно прошлого Сулы.

— Я училась в школе на Спэнии, — сказала Сула. — Школа была не из лучших, и я не стала в ней задерживаться.

Видимо, что-то в тоне Сулы подсказало Терзе, что лучше не развивать эту тему. Сула оглядела свою чашку с кофе.

— Это ведь виганский фарфор, верно?

После этого разговор естественно перекинулся на тему фарфора вообще и закончился осмотром семейной коллекции фарфора под руководством лорда Ричарда.

Лорда Акзида единодушно выбрали предводителем депутатов. У него не было противников, и все были довольны его кандидатурой. Господин депутат Акзид был членом славного и родовитого клана наксидов, из которого вышло множество образцовых государственных служащих и высокопоставленных флотских офицеров, он посвятил парламенту большую часть своей жизни, и он был одним из выдающихся представителей администрации парламента во время правления предшествовавшей леди избранницы.

Высказывалось несколько разных точек зрения, почему Акзид не подал в отставку или не покончил жизнь самоубийством вместе со сверстниками. В частных беседах высказывалось предположение, что занять высокий пост лорду Акзиду хотелось еще сильнее, чем смешать свой прах с прахом великого господина. Но в то же время все соглашались, что он вполне заслужил это назначение и дела администрации при нем должны течь ровно, без всяких ненужных новшеств. Новшества в парламенте не слишком жаловали, особенно теперь, когда граждане империи пребывали в растерянности после смерти последнего из шаа, и стабильность в делах была так необходима.

Когда результаты голосования были объявлены, Мауриций, лорд Чен, поднялся со своего места и стоя аплодировал, пока Акзид занимал свое место за кафедрой, где его облачили в тугую парчовую мантию предводителя и вручили ему длинный жезл из полированной меди, сверкающий серебряными кольцами, при помощи которого предводителю положено призывать парламент к порядку, предоставлять слово ораторам и управлять системой трансляции, доносящей слова ораторов до шести тысяч тридцати одного члена парламента.

За кафедрой, на которую поднялся Акзид, возвышался полупрозрачный щит с видом нижнего города и торчащей на горизонте башней Апсзипар. Здание парламента представляло собой большое веерообразное здание, раскинувшееся рядом с великим прибежищем, а в нем, в центре каменного амфитеатра, как в точке фокуса, помещалось кресло предводителя парламента. Серые гранитные плиты здания были покрыты резьбой в виде абстрактных геометрических фигур, перемежающихся врезками из мрамора, порфира и лазурита. Каждому депутату полагалось сиденье, рассчитанное на представителя его расы, а также соответствующие стол и дисплей.

Когда аплодисменты стихли, лорд Акзид приступил к приветственной речи, а лорд Чен опустился на свое место и углубился в свои бумаги. Когда подошел его черед, он поднялся, поздравил лорда предводителя с назначением в должность и выразил уверенность в успехах лорда Акзида на новом поприще. Если повезет, то и ему перепадет от новоизбранного назначение на более солидную должность, чем председатель отдела океанографии и лесоводства, которым он сейчас руководил.

После произнесения всех поздравлений был объявлен перерыв в работе парламента. Акзиду понадобится несколько дней на то, чтобы сформировать новое правительство и назначить своих людей куда он сочтет нужным.

Выходя из зала, лорд Чен обнаружил, что движется параллельным курсом с лордом Пьером Н'гени. Молодой депутат шел, опустив голову, хмуро сжав челюсти, словно его одолевала какая-то неприятная мысль.

— Лорд Пьер, — приветствовал его Мауриций Чен, — надеюсь, ваш отец в добром здравии.

Пьер вздрогнул и поднял глаза.

— Прошу прощения, лорд Чен. Я задумался о… впрочем, это не важно. С моим отцом все в порядке, хотя мне жаль, что сейчас его нет здесь. Впрочем, он определенно войдет в это новое правительство, в то время как я, увы, еще слишком молод для этого.

— Я на днях встретил одного из ваших подопечных. Лорда Роланда Мартинеса.

— Ах да. — Тяжелые челюсти молодого депутата снова пришли в движение. — Конечно же, лорд Роланд. Он недавно прибыл с Ларедо.

— Трехмесячное путешествие, по его словам.

— Да.

— Кажется, он брат того парня, который помогал Кэролайн Суле, когда она пыталась спасти Блитшартса?

Лорд Пьер скривился, словно его тошнило.

— Да, это его брат. Его зовут лорд Гарет.

Мауриций Чен махнул рукой знакомому, проходящему по вестибюлю.

— Ужасный у него акцент, — заметил он.

— У второго брата не лучше. У сестер голоса послаще, но они и поупорнее.

— Вы ведь жените ПэДжи на одной из них, насколько мне известно?

Лорд Пьер пожал плечами:

— ПэДжи нужно жениться хоть на ком-то. А семейство Мартинесов — это лучшее, на что он может рассчитывать.

Лорд Чен провел Пьера в рекреацию, где законодатели могли, с удобством расположившись перед баром, пообщаться с посетителями. Поймав взгляд официанта, он заказал две порции, как обычно.

— Я слышал, что эти Мартинесы очень богаты, — начал он.