Вебсик. Испытательный срок (СИ) - Грум-Гржимайло Юрий Владимирович. Страница 22

Пока они приходила в себя и плавала в бассейне, я кратко посмотрел, что притащили близнецы. Пока только периферию, основных блоков они ещё не доставили. Думал было подняться наверх в кабинет и задать пару вопросов мегаинформаторию, но дом ударил в гонг, приглашая в столовую. Пусь уже был там и заканчивал свою трапезу. Пришла снизу с влажными после плавания волосами Влада, устроилась было около меня за столом, но тут же вскочила и подбежала к окну.

— Ой, смотри, картина — мама едет на разведчике! И с Джекой в корзинке!

Она раскрыла окно и приветственно крикнула. Вскоре Марта и Джека присоединились к нам. Марта незаметно от Влады дала мне понять, что проход готов.

Обед прошёл спокойно и даже немного весело. Марта вспоминала, как, кончив колледж, была направлена в Лунный корпус педагогом, как проходила допподготовку на восьмом спутнике (на Луне все имели несколько специальностей и их совмещали), как была сперва разочарована размерами лунной базы и своей личной комнаты. Я немного рассказал о московских подземельях, историей которых некогда увлекался. Влада вспомнила ранчо на берегу Тихого океана, где после переселения с Луны она проходила курс «оземлячивания» и привыкания к земной гравитации.

— Сразу столько воды! — вспоминала она свои детские восторги. — На Луне бассейн в санаторном зале нам гигантским сказался, а тут — до горизонта… Как в фильмах. Мы, дети, которые на Земле не были, их сказками считали. У меня одна из любимых сказок была — сказка про море. И мы столько там плавали, ныряли!

«Так вот откуда эта её страсть, — подумал я. — Их в гидроневесомости старались держать для привыкания к тяжести. Правильно».

— Так, — вдруг серьёзно сказала Марта. — Вернёмся на наши круги. Пока вы учились, мы с разведчиком сделали тоннель к башне.

— Мам, тебя Вебсик, что ли, научил управляться с ним? — поинтересовалась Влада.

— И Вебсик, и сама кое до чего дошла, — отозвалась Марта. — В Институте Времени не такими машинами учат управлять.

— А она точно — земная? — продолжала Влада. — Вебсик, это земная машина?

— Да, — подтвердил Вебсик. — Первый прототип показан был в виде макета на Мюнхенской ярмарке технологий 2097 года в составе перспективного исследовательского роботехнического комплекса для Первой звёздной. Больше сведений о нём нет. Проект, видимо, был возрождён позже в период катаклизмов. Подобные машины активно использовались в разведке районов геологической активности. Но коды управления и бортовая система данной машины сильно отличались, их пришлось взламывать и всё перепрошивать. Возможно, что она единственная в своём роде. Очень сложная и живучая.

— Мы имеем доступ ко всему её функционалу? — спросил я.

— Нет, только к тому, который мне удалось заново поставить, — ответил Вебсик. — Сведений о полном её функционале не имею. Это биотехническая система. Она не смонтирована, она выращена, её «ноги» и гусеницы — просто сменная периферия. Основная часть — неразборная.

Я поскрёб затылок.

— Она способна мыслить?

— Сейчас она в режиме экзоскелета, её мозг отключён, я перевёл всё управление на себя, — сообщил Вебсик. — Что было раньше — не могу сказать.

Современные автоматы-разведчики, какими мне их приходилось видеть, имели автономный электронный мозг высокого класса, который мог обеспечить полностью самостоятельную стратегию и тактику разведки. Если Вебсик взял на себя его функции, то он получил в своё распоряжение не только транспорт, но и, возможно, мощные системы защиты и разрушения препятствий. Зачем ему это? Ладно, спешить не будем…

— Вебсик, можешь найти подробные данные о генезисе терраформирования в нашем районе? — попросил я. — И подготовить анимацию. И всё, что есть по истории этого биотехнического проекта разведчика.

— Хорошо, включите мегаинформаторий, — согласился Вебсик.

— Что ты хочешь уточнить? — спросила меня Марта.

— Наличие пустот, — ответил я. — Как раз накануне периода катаклизмов, как вы помните, землян раздирали всякие религиозные, этнические и экономические распри. Была угроза ядерного конфликта, было несколько серьёзных аварий на ядерных энергостанциях. В ряде стран, в том числе в Америке, Китае и России, строили подземные мегаполисы на случай ядерного конфликта. Их строили в разных местах, не только в горах. Мне приходилось бывать в нескольких таких сооружениях. И надо на всякий случай выяснить, не было ли в нашем районе такого. Если тут или поблизости есть такие пустоты, то они могли притягивать шарахи.

— Это надо, скорее, близнецов озадачить, — вставила Влада. — Это по их ведомству.

— Мы все теперь тоже по их ведомству, — ответил я. — Думаю, что всё сперва надо стараться делать своими силами. Потом идти уже просить помощи извне. А история проекта разведчика… — Я помолчал и продолжил. — Это может быть и промышленный шпионаж, и штучная работа какой-то сверхсекретной группы в то время. На нём нет никаких опознавательных номеров, что это промышленный серийный продукт. По крайней мере, мне пока не встречались. Я пытался их найти снаружи.

— Влада, — вдруг спросила Марта, — когда ты прощалась с папой, ты к нему прикасалась?

— Да, поцеловала, — она посмотрела на мать расширившимися глазами.

— Вспомни свои ощущения, каким он тебе показался? — мягко попросила Марта.

Влада задумалась.

— Холодным и скользким, — ответила она.

Влада всхлипнула и вышла из столовой. Я пошёл за ней. Пытался утешить, но как-то всё неуклюже, да и она сама быстро успокоилась. Помог Пусь — забрался к ней на руки и начал вылизывать щёки. Влада хотела было надеть учебный шлем, но я её остановил.

— Давай ненадолго на наше море, а? — предложил я.

Мы перешли в гостиную, встали перед картиной на стене между окон, попросили дом и Вебсика перенести нас на море, но ничего не произошло. Вторая попытка оказалась удачной. Всё произошло так неожиданно, что я упустил границу перехода. За спиной вдали возвышались горы, на них морщинами лежали голубые и синие тени, а освещённые солнцем склоны ярко белели на фоне высокого с едва заметными облаками неба. Перед нами было то же море, тот же обрыв, только было тихо, внизу лениво горбились и шелестели у берега волны.

— Получилось, — прошептала Влада. — Мы опять тут.

Она подошла к краю обрыва и посмотрела вниз.

— Ой, скорее! — она вдруг схватила меня за руку. — Смотри, его же унесёт обратно, бежим!

Я толком не понял, куда и зачем бежим, но понёсся за ней следом. В пене прибоя мы увидели на берегу человека. Он лежал ничком в пене прибоя, когда я осторожно его перевернул на спину, и мы увидели грязное в ссадинах лицо, то Влада схватилась за мою руку. Это был Слава.

Я машинально огляделся, надеясь найти какие-нибудь следы, но влажная кромка берега была чиста. Только наши. Правда, в воде около его ног уже размывались две каких-то лунки. Были ли это следы и чьи, понять уже невозможно. «Судя по тому, как он лежал, — пронеслось у меня в голове, — он будто упал сюда с высоты».

Мы оттащили тело от воды. Влада приоткрыла ему веко и вроде увидела реакцию зрачка на слепившее солнце.

— Он тёплый, — прошептала она.

Я попытался услышать сердце, но не смог. Стали делать искусственное дыхание. Влада изо всех сил растирала и давила грудную клетку.

Я уже выдохся, когда она ликующе выдохнула:

— Есть… сердце…

Через некоторое время Слава сам открыл глаза. Нас он не узнал. Взгляд у него был странный и пустой, но он был явно жив. Я вытянулся в изнеможении на гальке. Влада ещё что-то делала над отцом, потом присела со мной рядом.

— Он без памяти, — тихо сказала она. — Но он живой… Тёплый… Как нам вернуться? Но он ли это?…

Она запнулась и испуганно посмотрела на меня.

— Но, этого же не может быть…

— Тут — может, — устало сказал я. — Это мир наших желаний. Мы оба хотим, чтобы он был жив — вот он и жив. До него этот мир нам помог быть вместе, помнишь? Вебсик же говорил, что человек может гораздо больше, чем думает о себе сам. Древние религии считали человека созданным Богом «по образу и подобию своему», правда, это порой понималось превратно. Знаешь, что такое счастье? Совпадение желаний.