Вебсик. Испытательный срок (СИ) - Грум-Гржимайло Юрий Владимирович. Страница 33

— Просто сильное желание и круг. Возвращались обратно в гостиную.

— А вы не пробовали отсюда что-нибудь брать с собой?

— Раньше нет, а сейчас хочу попробовать, — я вытащил из кармана и показал два камешка. — Если это всё иллюзия, то они исчезнут.

— Возможно, — согласился Зет. — Так же, как и наши записи на регистратор.

— Но регистратор же существует, так же как и мы, — не поняла Влада. — Что он тогда запишет?

— Пол в гостиной, — ответил Зет. — Вернёмся — посмотрим. Но дядя Слава тут был.

— Возможно, что не он, а его астрал, — сказал я. — В таком случае многое объяснимо, в том числе и наши переходы туда-сюда. Этот шестигранник с пирамидкой может служить для облегчения выхода в астрал, в древних магиях такие штучки на каждом шагу описывались.

— Если смотреть на него сверху, то он напоминает тайный символ, — сказал Зет. — Похожий символ — Звезда Давида с треугольником в центре — начертан в начале рукописи деда доцента Кобелевича. Её всё-таки нашли.

— Вебсик её найти не смог, — вспомнил я.

— Немудрено, в ложе дед этого доцента был под совершенно другим именем. Если кратко, то там рассказ о том, что в некоем замке в подземелье на полу в круглом зале выложена на полу эта фигура, и вставший на неё оказывается в особом месте, замедляя, а то и оборачивая вспять своё биологическое старение. По преданию, владелец замка прожил 450 лет и жил бы дальше, если бы не него однажды не упал сгнивший от времени подъёмный мост. Всё творение занимает десяток страниц. Кстати, рукопись деда доцента нашлась в архивах фирмы, которые были изъяты при банкротстве и переданы на госхранение. Там на удивление большая доля исторических раритетов оказалась. На это как-то не обратили внимание и передали в исторические архивы россыпью, просто чисто случайно часть её систематизировали, а то бы никогда не найти было. Мы после той первой нашей встречи дали по своим каналам запрос, вот и сработало. Но чисто случайно всё, как понимаю.

Тут загавкал Пусь. Мы оглянулись. Пёс стоял и лаял на море. Когда мы подошли к нему, то на мокром песке ещё были видны знакомые печатные буквы: «Я вернусь. Вебсик». Пара очередных волн их размыла. Но мы успели прочитать.

— Мы здесь видим только то, что и на картине, — Влада очертила рукой рамку. — А что за её границами?

Я прикинул расстояние до края бухты, куда можно было бы дойти по пляжу и попытаться заглянуть дальше. Далековато.

— Надо вернуться, — сказал я. — Это на другой раз оставим. Если Марта обнаружит, что нас нет, то она там всех на ноги поднимет.

— Верно, — согласился со мной Ион.

— Давайте проголосуем, — предложил Зет. — Решим демократически.

Проголосовали. Мы с Ионом за возвращение, Влада с Зетом — за прогулку «к горизонту». Близнецы, как выясняется, не совсем одинаковые.

— У тебя решающий голос, — обратился я к Пусе, сидевшему рядом. — Куда идём?

Пёс посмотрел в обе стороны, чихнул и направился к подъёму наверх. Я развёл руками и пошёл следом. Остальные, хихикая и строя предположения о причинах такого решительного выбора, потянулись за нами.

Подниматься тут было легче, чем спускаться, поэтому скоро уже вся наша команда стояла у необычного камня. Я раньше не обращал на него внимание, а после рассказа близнецов рассмотрел основательно. Правильным шестиугольником он не был, скорее сплющенным или казался правильным, если смотреть на него под углом. А вот трёхсторонняя пирамида была идеальной. Её грани обладали почти бритвенной остротой, а стороны были зеркальными. Грани шестиугольного основания тоже отражали, но выглядели мутновато. Что это был за минерал, я определить не смог. Как смола застывшая. Пошевелить его тоже не удавалось. Влада рассматривала его вместе со мной.

— Давайте, попробуем, — вдруг сказала она. — Стойте все ближе ко мне.

С этими словами она положила обе руки на пирамидку. Но ничего не произошло. Через пару минут Влада убрала руки и встала.

— Придётся как тогда, в круг, — сказала она.

Круг сработал. В моих ушах раздался гонг на ужин и голос Марты:

— Вы чего это тут сидите?

Я открыл было рот, но меня опередил Ион:

— Детство вспомнили, тётя Марта!

Я встал с пола гостиной, вспомнил про камешки и сунул руку в карман. Но там ничего не было. Краем глаза заметил, как Влада о чём-то спросила Зета, уже вставшего и протянувшего ей руку, и это вызвало недоумение на его лице. В холле Влада догнала меня.

— Они ничего не помнят про берег, — тихо сказала она.

— Значит, так надо, — так же тихо ответил ей я. — Всю нужную на сегодня информацию нам сообщили. Кстати, камешков в кармане у меня тоже нет.

Пусь уже был в столовой и трудился в компании Джеки над полной миской. Питаться иллюзиями он не любил.

— Вот, бери с него пример, — шепнул я Владе, подталкивая её к столу.

За столом я как бы случайно упомянул фамилию Ивина, но, ни близнецы, ни Марта никак не прореагировали. Один Володя кивнул мне, типа «знаем, мол, слышали», и всё. Не звонить же Борисычу и расспрашивать его… Словом, туман. Но себе я завязал узелок выяснить всё у Ивина как можно скорее. Не просто так нам там дали эту информацию о Славе.

— Сегодня в полночь снимают купол и открывают район, — сообщила Марта. — Завтра начнут уже возвращаться люди. И — новость номер один. По данным спутниковой съёмки временные артефакты в Соловье исчезли.

— То есть стена с башней и щебнедробилка? — переспросил я.

— Да, они самые.

— А башни Меера? — тут же спросил Зет.

— Стоит только одна, второй не видно, — ответила ему Юля. — В той стороне была сильная вспышка света и всё.

— Они ушли к своим звёздам, — задумчиво сказал Ион. — Поняли, что мы им не поможем, и ушли сами. Похоже, ты был прав в своих догадках, — кивнул он мне. — Тут не обошлось без Вебсика. Когда мы с Зетом подошли к вам в гостиной, ты как раз говорил про борьбу надстройки с разумами и супермозга. Вот она и разрешилась. Мне только интересно, с кем остался в итоге Вебсик — с ними или с нами?

— Думаю, что с нами, — ответил я с набитым ртом, вспомнив надпись на песке.

— А я сомневаюсь, — грустно сказала Влада. — Он вполне мог их забрать и перенести в свои информационные поля, а там — куда угодно. Они же этого и хотели.

— А был ли Меер? — вдруг спросила Марта. Ей никто не ответил.

После трапезы мы — Володя с Юлей, Влада и я — стояли на краю площадки перед домом и смотрели сверху вниз на освещённый, но пока безжизненный посёлок. Приближалась полночь, когда должны были снять купол, и над ним, если нет облаков, снова будет звёздное небо, доселе скрытое туманом силового поля. Хотелось застать этот волшебный миг возвращения привычного мира. Близнецы возились с замерами каркаса для переноса останков разведчика на базу СБ. Володя жалел, что не может перетащить к ним сюда свою лабораторию, он был убеждён, что восстановление машины возможно. Я в этом сильно сомневался, считая разрушение разведчика результатом гибели его электронного мозга. Мы с ним вяло спорили.

— Разрешите к вам присоединиться, — вдруг раздался за нашими спинами незнакомый голос.

Мы обернулись.

Перед нами стоял пожилой, но крепкий мужчина с лысой головой, волевым приятным лицом, одетый в простой эсбэшный походный комбинезон без каких либо нашивок. На его лице были очки в золотой оправе, один глаз сильно косил, а второй смотрел на нас прямо и пытливо. Рядом с ним стоял Ион. Прежде чем Ион успел открыть рот, мужчина протянул мне руку и произнёс:

— Я вас всех знаю. А меня зовите Ростиславом Петровичем. — Он по очереди поздоровался со всеми, как мне показалось, немного дольше пожимая руку Владе. Про их начальника, генерал-коммандера, и «глаз Петровича» я от близнецов пару раз слышал, но думал, что это фамилия такая. Оказывается, нет.

— Решил тоже встретить звёздное небо, — улыбаясь, заговорил он. — Заодно познакомиться тут со всеми, с кем ранее не довелось.

Улыбка у него была очень интеллигентная, и сам он производил ощущение не генерала-эсбэшника, а большого учёного скорее. Позднее я понял, что так оно и было.