Кратос (ЛП) - Смит Т. Л.. Страница 12
— Как, черт возьми, ты не можешь. Толкни меня на эту стену и трахни так сильно, чтобы все, что я могла делать, это кричать твое имя, — ворчит Элиза.
Я могу играть в эту игру и буду побеждать ее каждый раз.
— Пошевелишься и не получишь моего твердого члена, который я собираюсь похоронить так глубоко в твою сладкую киску, что ты не сможешь ходить несколько дней. Если пошевелишься — я не дам тебе кончить, но ты будешь смотреть, как кончаю я, — рычу я ей на ухо, и, подчинившись, Элиза стоит неподвижно.
Пальцами свободной руки я щипаю ее клитор, Принцесса кричит, моля о большем. И на этот раз подчиняюсь я, потому что у меня больше нет сил сдерживать себя. Мне необходимо погрузиться в нее и заклеймить то, что и так мне уже принадлежит.
Я оттягиваю ее задницу назад так, что она находится в полусогнутом состоянии, но все еще опирается о стену, и медленно направляю свой член к ее входу. Как только я ощущаю ее теплоту и жар, не сдерживаюсь и толкаюсь в нее одним быстрым толчком. Если это и доставило ей дискомфорт, она не показала этого. Элиза кричит, чтобы я трахал ее все сильнее и жестче, что я это и делаю. Я отпускаю ее руки и хватаю за волосы, тяну за них, в то время как вбиваюсь в ее влагалище.
— Ты любишь мой член в тебе, когда я груб, ты, бл*ть, обожаешь, когда я заставляю тебя терять рассудок, не так ли, Принцесса? — спрашиваю я, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы дать ей ответить.
— Да, ты сукин сын, а сейчас заткнись и трахни меня, — кричит Элиза, желая оргазма. Я прижимаю ее голову щекой к стене и держу там, не позволяя двигаться. Я трахаю ее так сильно, что с каждым толчком в ее тугую киску, ее ноги немного приподнимаются от пола.
Почувствовав, как стенки ее влагалища сжимаются, я вставляю палец в ее задницу для того, чтобы дополнить ее оргазм лучшими ощущениями. Кончая, Элиза выкрикивает мое имя, и я спрашиваю ее:
— Теперь ты понимаешь, как сильно я люблю тебя?
— Я всегда знала, — отвечает она, что делает моих демонов счастливыми и заставляет меня трахать ее еще сильнее, как будто я снова заявляю свои права на то, что принадлежит мне.
Несколько часов спустя, мы лежим вместе, наши тела переплетены. Ее медленное тяжелое дыхание дает знать о том, что она спит. Я понимаю, что моя душа никогда еще не была такой полноценной.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я просыпаюсь ночью, мы все еще в старой комнате Элизы в доме ее родителей. Взглянул на нее, она тихо спит. Аккуратно распрямляю ее ноги и, выскользнув из кровати, одеваюсь. Как только я одет, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Элизу, которая все еще мирно спит. Я наклоняюсь и целую ее на прощание. Не могу рисковать тем, чтобы она проснулась и узнала, что я делаю или куда направляюсь. Обычно я даю ей то, что моя девочка пожелает, но некоторые вещи мне лучше делать самому. Спускаюсь вниз и как только добираюсь до двери, позади себя слышу голос:
— Ты ведь не собираешься делать то, о чем я думаю? — спрашивает Контос.
Ах, умный мужчина, он может знать, что я собираюсь сделать, но не удовлетворю его, подтвердив это.
— Если она проснется, пожалуйста, скажи ей, что я скоро вернусь.
— Ты разозлишь ее, Стефано, — предупреждает он.
— Я делаю это для нее, так как она не видит реальности. Я сделаю что угодно для нее.
— Знаю, ты так и сделаешь. Ты — ее Кратос1, ее сила, ты — господство. Некоторые могут сказать то, что ты делаешь, не является великим поступком, но они не знают тебя, так как мы. Ты ее Кратос, и скоро она это сама поймет.
Кивнув головой, я выхожу за дверь. Я думаю об этом слове, но не уверен, что достоин этого. У меня может быть сила, и я могу быть доминирующим, но я господствую тихо.
Я подъезжаю к уже знакомому дому, который заставляет мою кровь в жилах кипеть. Ей повезло, что Элиза почувствовала нужду в прощении. Я, однако, не такой. Стучу в дверь и смотрю, как она открывает ее с удивлением, написанным на ее симпатичном лице. Она смотрит мне за спину, чтобы убедиться, что Элизы со мной нет, но женщина просто не понимает, что не о ней сейчас надо беспокоиться.
— Какой сюрприз, Стефано. Входи, — говорит она и, подойдя, прикасается ко мне. Я вздрагиваю от ее прикосновения и вхожу в ее дом, следуя за ней. Как только мы входим в гостиную, я вижу, что никого больше здесь нет, и достаю пистолет. — Почему ты пришел сюда с пистолетом? — она нервно смотрит на меня, а затем на мою руку.
— Кринос, возможно, была снисходительна к тебе, Наоко, но ты предала меня. Из-за этого мою семью похитили. Это не подходит для меня. Поэтому я пришел, чтобы убедиться, что это не повторится, — говорю я и поднимаю пистолет, направляя его ей прямо между глаз.
— Она сказала, что я могу жить! Я никогда не сделаю этого снова, — плачет она, глядя на пол.
— Я не могу рисковать, не с ней, — сказав это, я стреляю в нее. Я смотрю вниз, на теперь уже содрогающееся тело на полу, затем поворачиваюсь и ухожу так же, как и вошел.
Элиза будет в ярости, когда узнает, разозлится из-за того, что я все сделал за ее спиной, не сказал ей, но она подчинилась, и теперь контроль у меня.
Вернувшись домой, я обнаруживаю Контоса в гостиной. Я бросаю на него взгляд и направляюсь в спальню, но его голос снова останавливает меня.
— Дело сделано? — спрашивает он. Я киваю головой в знак подтверждения. — Хорошо. Никто не будет рисковать ее жизнью, а теперь и жизнью моего внука.
Я соглашаюсь с ним и продолжаю подниматься наверх. Добравшись до нашей комнаты, вижу, что Элизы в постели нет. Раздевшись, я иду в нашу кровать, когда она выходит из ванной комнаты. Принцесса замечает меня и забирается на кровать, на свое обычное место ― мне под бок.
— Больше не убегай, — говорит она и, зевнув, устраивается удобнее.
Я наклоняюсь и целую ее волосы, и как только я собираюсь задремать, Элиза говорит:
— И не ходи убивать людей, которых я отпустила, за моей спиной.
Я стараюсь не смеяться над ней, но терплю неудачу, и Элиза ударяет меня в живот. Притянув ее еще ближе к себе насколько это возможно, я засыпаю с ней в своих руках.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Шесть месяцев спустя
Я просыпаюсь от того, что Элиза бежит в туалет, ругаясь на то, что мочевой пузырь ее разбудил. Не могу не улыбнуться, слыша это.
Вспоминаю тот день, когда она три месяца назад, наконец, перестала работать. Это было связано с тем, что кто-то подобрался слишком близко к ней, и мне пришлось стрелять из-за того, что к моей Принцессе прикоснулись. Это стало поворотным моментом, когда Элиза поняла, что я в конечном итоге сойду с ума, если она не перестанет работать. Дело не в том, что у меня есть проблемы из-за того, что она работает, просто когда она в окружении всех этих людей, ей и моему ребенку грозит опасность. И с этим я не буду мириться. Тот чувак даже не предполагал, что Элиза беременна, потому что она очень хорошо прятала этот факт. Ее мешковатая одежда могла скрывать это очень долго.
Контос пытался отговорить ее от работы, когда она достигла двенадцатинедельной отметки, но, конечно же, ее точка зрения не совпала с отцом, и она улаживала дела за его спиной. Элиза ненавидит не работать, но думаю, тот факт, что теперь она может чувствовать, как наш ребенок растет и пинается внутри нее, немного это облегчает. Сейчас она понимает, что очень скоро она принесет в этот мир прекрасную жизнь. Она все еще угрожает мне, что это я буду тем, кто перестанет работать, но у меня есть предчувствие, что она вполне может передумать.
В первый раз, когда ребенок толкнул ее, Элиза закричала так, будто в ее животе находился инопланетянин, после чего, подбежав ко мне, она положила мою ладонь на свой живот. Это было одно из самых удивительных ощущений в мире — чувствовать, как наш малыш пинает меня в руку. Она сыплет проклятиями в мою сторону, когда я ухожу на работу, но все еще отдает все приказы, и все мы должны отчитываться ей, прежде чем заключить какие-либо сделки.