Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 11

— Не стоит обо мне беспокоиться, госпожа, — выдавил из себя молодой Айтверн, стараясь отогнать мысль, как было бы славно рухнуть на покрытый ворсистым ковром пол и наконец-таки потерять сознание. — Я чувствую себя великолепно. Просто слегка перебрал с вечера. Вы не видели моего отца?

— Видела, он в Рубиновом зале. Вам точно не нужна помощь? — плавающие где-то вдалеке серые глаза леди Амелии оставались обеспокоенными.

— Помощь мне не нужна, но я крайне признателен вам за заботу, — Артур и в самом деле ощутил нечто наподобие признательности. — Ваша отзывчивость может поспорить лишь с вашей красотой, — сказал он любезно.

Похоже, Амелия Таламор собиралась что-то ответить, и в другой ситуации Артур с удовольствием послушал бы этот ответ, но сейчас ему было не до того. В голове стыла сосущая пустота, все мысли куда-то подевались, как не бывало.

Отец нашелся именно там, где и сказала Амелия. Герцог Раймонд Айтверн стоял подле гобелена, изображавшего битву на Борветонских полях, и о чем-то беседовал с канцлером казначейства. На лице Повелителя Запада застыло отрешенно-вежливое выражение, подсказывавшее, что мысли его гуляют где-то далеко. Артура всегда охватывало крайне странное чувство, когда он смотрел на отца. Будто изучаешь собственное отражение в зеркале или стоячей воде. Те же падающие на плечи густые волосы цвета сочного меда, такие же светлые, как у Айны. Ясные зеленые глаза, правильные черты лица. Лорд Раймонд разменял уже сорок зим, но выглядел молодо. Полукровки, происходящие от фэйри, живут столько же, сколько и обычные люди, но приметы возраста касаются их лишь с приближением старости.

… - в пришедшем накануне донесении шериф Роскрея сообщает, что сборы податей за последний месяц вышли довольно приличные, — речь Пайтера Граммера, распоряжавшегося всеми финансами королевства, звучала слегка невнятно — нос министра был безнадежно расквашен и свернут в сторону. Поговаривали, что это след одной безобразной пьяной драки, случившейся много лет назад. — Заморозки также обошли Роскрей стороной, и посему мы можем надеяться, что урожай там в нынешнем году будет собран богатый. Вы опасались, что придется докупать зерно в Гарланде, но к счастью, какой бы суровой не оказалась минувшая зима, такое нам пока не грозит. Мы вполне сможем ограничиться поставками из Роскрея, Слайго и Гальса.

— Очень рад это узнать, — рассеянно кивнул лорд Раймонд, изучая вытканного черной и алой нитью рыцаря, пронзающего копьем имперского пехотинца. — Но вы могли бы приберечь все, вами сказанное, для завтрашнего совета? Его величество будет рад ознакомиться с новостями. Я, к сожалению, сейчас не могу.

— Странно от вас такое слышать, — по лицу Граммера ясно читалось, что он пребывает в растерянности. — Раньше вы всегда выражали свой интерес к подобным делам.

— Всегда, но не в этот раз, — в голосе герцога промелькнули извиняющиеся нотки. — Простите великодушно, Пайтер, но я ужасно занят сегодня. Положите отчет из Роскрея мне на стол, я прочитаю его чуть позже и сообщу вам все, что думаю по этому поводу. Хотел бы, конечно, поговорить сейчас, да генералу Терхолу очень надо меня видеть, — глаза Раймонда Айтверна пробежались по залу и внезапно остановились на застывшем в отдалении Артуре. — Пресвятые угодники, — сказал лорд Раймонд. — Пайтер, вы видите это? Вон там. Это мой сын. Я думал, он сбежал от меня на луну — а он стоит здесь, как ни в чем не бывало. Если только это не его призрак. Милорд! — сказал герцог громче, обращаясь к Артуру. — Рад, что вы наконец соизволили явиться к столь долго и столь отчаянно ожидавшему вас родителю. Чем обязан такой честью?

— Милорд! Нам следует немедленно переговорить наедине, — выпалил юноша. — Произошло нечто, требующее вашего немедленного внимания.

— Мое внимание, дорогой сын, как-нибудь подождет, — герцог глянул в сторону казначея.

— Да, я вижу, — сказал тот. — Я иногда радуюсь, что у меня нет детей, лорд Раймонд, и что мне наследует брат.

— А я иногда завидую вам, Пайтер, — пробормотал герцог Айтверн и вновь посмотрел в сторону сына. — Меня ждет генерал Терхол, — сказал он Артуру очень ровным голосом. — Если вы помните, это некий джентльмен, под моим началом командующий тимлейнским гарнизоном. Порой мы с ним занимаемся такими никчемными и неинтересными вопросами, как безопасность нашего государства. Езжайте домой, побеседуем вечером. Вы прятались от меня все эти дни, Артур, по кабакам и тавернам. Не взыщите, что теперь у меня появилось желание спрятаться от вас.

— Отец, — с отчаянием произнес Артур, — нет времени пререкаться. Нам нужно срочно поговорить, и там, где не будет чужих ушей. Смотрите, — он распахнул плащ, открывая на обозрение заляпанную кровью одежду.

Зрачки Раймонда Айтверна на мгновение расширились, а потом сузились. Пару секунд он рассматривал покрытый темными пятнами камзол своего сына.

— Иди за мной, — сказал герцог коротко, отбросив всякую велеречивость, и, не медля ни секунды и не оглядываясь, шагает ли юноша следом, направился к выходу из зала. Артур последовал за ним.

Старший Айтверн провел наследника в свой рабочий кабинет, густо затемненную комнату, заваленную всевозможными бумагами до самого потолка, и тщательно запер дверь на оба замка и на засов. Указал рукой на кресло в дальнем углу, рядом с баром:

— Садись и рассказывай.

Юноша не двинулся с места:

— Айну похитили.

На лице Раймонда Айтверна, герцога Западных Берегов, Драконьего Владыки и лорда Верховного констебля королевства Иберлен, не промелькнуло и тени эмоций. Напротив, оно стало равнодушным и невыразительным, словно старинная бронзовая маска. К сожалению, Артур достаточно хорошо знал отца, и потому легко распознал в этом дурной знак. Очень дурной.

— Когда и как? — подобным тоном можно было бы расспрашивать о ценах на оружие.

— Полтора часа назад. Мы гуляли, в Квартале Закрытых Дверей. Нам повстречались разбойники. Я приказал Айне бежать, а сам принял бой. Убил их всех, но… — Артур запнулся. Случившаяся на безымянной улочке сумасшедшая сцена до сих пор стояла перед глазами, а в ушах отзывался, дробясь на эхо, все тот же крик. — Это оказалась засада. Дорогу перекрыли с обоих концов. Пока я дрался, сестру схватили. Я побежал по следу, но они уже ушли. Даже следа не оставили. Я обошел все тамошние улочки, стучался во все дома. Ни следа, — повторил он тупо.

— Они говорили, зачем вы им?

— Нет, только сказали, что мы должны последовать за ними. Это не было похоже на ограбление. По крайней мере, я так не думаю.

— О том, что другая их часть зашла вам в тыл, ты тоже не подумал?

— Нет, милорд.

— Что-нибудь еще? — лорд Айтверн оставался совершенно бесстрастным, хладнокровным и равнодушным. Лучше бы он кричал, ругался, сыпал проклятиями — только не это ледяное спокойствие.

— Отец, — юноша опустил голову. — Это целиком моя вина. Я…

— Замолчи. — Сорвавшееся с губ слово — как мимолетный удар хлыстом. — Что-нибудь важное сказать ты можешь?

— Нет. То есть да, — опомнился Артур. — На площади Леди Сейлан мы увидели одного парня. Неприметный такой, смахивал на крестьянина. Айна сказала, что уже видела его сегодня. Три раза. Она считала, он следит за нами. Я пошел поговорить с тем типом, но он меня заметил и скрылся. Мы пошли за ним, и… И попались в западню.

Едва заметная пауза, затем:

— Почему ты пришел ко мне только сейчас? Ты мог бы добраться в замок за полчаса, а не за полтора.

— Я бегал по кварталу, — беспомощно сказал Артур. — Надеялся ее найти, — щеки горели так, будто их лизали языки огня. — Потом отправился домой. Думал, вы вернулись. — Он тогда ничего не соображал и метался из угла в угол, как в горячечном бреду. — Но вас не было, тогда я взял коня и прискакал сюда. Это все, — он замолчал.

Раймонд Айтверн медленно, очень медленно поднял правую руку и поднес ее к глазам, рассматривая украшающий указательный палец золотой перстень с большим рубином на нем. Снял кольцо и отложил его на край ближайшего стола, а затем застыл на мгновение, будто о чем-то размышляя. И резко ударил сына по лицу. Первый раз в жизни. То была пощечина, быстрая и очень сильная. Перед глазами словно разорвалась шаровая молния. Артур отлетел на несколько шагов и больно ударился спиной о дверцу шкафа, набалдашник ручки вонзился в поясницу. Юноша вскрикнул, качнулся из стороны в сторону и сполз на пол. Голова тряслась и звенела, на глаза наворачивались слезы.