Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 21

Александр выхватил меч:

— Артур! Прикрой бок! Я на твоей стороне!

И, не дожидаясь ответа от ошарашенного юноши, бросился вперед, пробуя достать Коллинса в выпаде. Элберт ловко отступил, слишком ловко для крепко выпившего не так давно человека, и обнажил свой клинок. Загремела сталь.

— Ты, верно, обезумел, дружище! — крикнул Коллинс. — Чего на тебя нашло?

— Это вы обезумели, — огрызнулся Гальс, проделав финт. По клинку скользнул лунный свет. Элберт парировал, пусть и не из самой удачной позиции, очень быстро крутанулся и атаковал. Отличный удар, в иной ситуации Айтверн бы зааплодировал, но сейчас он превратился в неподвижную статую и совсем перестал что-либо соображать. Гальс уклонился в сторону, взметнулся его черный плащ, и долю секунды спустя Александр сам сделал выпад. Элберт Коллинс с коротким ругательством отразил обрушившийся на него удар — раздался звон, совсем, как когда разбивается бокал.

Тан Бойл обогнул сражающихся и двинулся к Артуру. Острие его меча смотрело юноше в живот.

— И как это понять? — спросил Айтверн, выходя из гущи деревьев на открытое пространство. — Вы что, на стороне предателей?

Руперт не ответил, просто сделал еще один шаг навстречу. Артур лихорадочно соображал, сможет ли драться при таком недостатке света — звезды горели ясно, но и только. Александр и Элберт, правда, как-то дерутся, но в своих силах Артур был не уверен.

— Мы же друзья, Руперт, — с отчаянием сказал Айтверн. — Как вы могли стать мятежниками? Как могли?!

— Нет у тебя друзей, — бросил Бойл.

Он сделал еще один шаг.

— Я, конечно, тебя убью, — сообщил Артур, стараясь выглядеть самоуверенно, — но совсем не хочу этого делать. Предлагаю тебе одуматься.

Руперт не ответил. Его меч взлетел вверх, нацелившись Айтверну в горло. Каким-то образом Артур все же сумел закрыться, несмотря на темноту. Не давая времени на передышку, Руперт сделал новый выпад. Артур смог отвести его скорее интуитивно, не то чтобы увидев, откуда именно летит разящая сталь, а просто догадавшись. Владетель Бойлских топей всегда дрался хорошо, но предсказуемо, и профехтовав с ним на десятках тренировок, можно было чувствовать себя спокойно и в настоящем бою. Правда, Айтверну раньше никогда не случалось сходиться с Рупертом в настоящем бою.

— Настоящих друзей, — отрывисто сказал Бойл, когда они разорвали дистанцию, — никогда не заманивают смерти в пасть, сочинив для них смешную сказку.

— Зато на них также не поднимают оружия! — крикнул Артур, все больше распаляясь и жалея, что не успел вытащить нож из горла вражеского гвардейца.

— Ну тогда мы друг друга стоим, — подвел черту Бойл и вновь пошел на сближение. Айтверн, решив больше не давать ему инициативы, ударил сам, метя в правое плечо. Руперт легко поставил блок. Артур в ответ на это, не давая врагу передышки, вновь попробовал атаковать, на сей раз целя пониже бедра, но Бойл поспел и здесь. Своим тяжелым мечом он орудовал с завидным изяществом. Руперт дрался с уверенностью и ловкостью хорошего бойца, и Айтверну никак не удавалось зацепить противника. Два клинка кружились друг против друга, выделывая фигуры замысловатых плетений, порой со стуком соприкасаясь, и юноше уже начинало казаться, что это он сам следует за мечом, а не меч следует за ним.

Айтверн больше не пытался говорить с Бойлом, берег дыхание. Временами, когда острие вражеского клинка проносилось опасно близко, Артур вскрикивал, мимолетно поражаясь собственной несдержанности. Юноше хотелось бы верить, что проходи схватка днем, на ясном свету, что будь он сам выспавшимся, отдохнувшим, полным сил, то победил бы Руперта легко, за десять ударов сердца, и даже не заметил бы этой победы. Хотелось бы верить, но ни вера, ни неверие не имели сейчас значения. Значение имело только время — утекающие мгновения, за которые следовало все успеть. Значение имели только скорость, быстрота реакции, внимательность и мастерство. Кирпичики, из которых складывается фантом под названием «удача». Артур бился почти вслепую, но как-то все же бился… и был пока жив и даже не ранен.

— Жил, как сволочь, и подохнешь также, — неожиданно сказал Руперт после очередного обмена ударами. — Ты себя, наверно, очень любишь… да вот только весь мир от тебя воротит.

Айтверн сжал зубы. Очень хотелось бросить в ответ что-нибудь злое и остроумное, и он уже даже придумал что, но тут Бойл вновь перешел в нападение, и единственным подходящим остроумным ответом оказался вскинутый меч.

— Ладно б ты был просто врагом, — продолжал тан, обрушивая клинок сверху вниз, — но ты и сам по себе — мразь.

— Да катись ты ко всем чертям! — огрызнулся Артур. Весь дрожа от овладевшей им ярости, он бросился в новую атаку. Тан успел вовремя отступить — но, как оказалось, угодил из пожара в потоп. Руперт вдруг коротко, булькающе вскрикнул, и из его груди вырвался, мгновенно окрасившись кровью, длинный тонкий клинок.

— На будущее, — заметил граф Гальс, аккуратно высвобождая свой меч из тела убитого и безучастно глядя, как последнее падает к его ногам, — просто на будущее. Всегда убивай своих врагов быстро. А не то их убьют твои друзья, и ты попадешь в глупое положение.

Артур потряс головой. Перевел дыхание.

— А мы друзья? — тихо спросил он.

— Нет, — спокойно ответствовал граф, вытаскивая кружевной платок и принявшись вытирать окровавленный меч. — Я это ради красного словца сказал.

Платок набух алым, стал даже на вид тяжелым и влажным, а лезвие так и не очистилось. Александр брезгливо поморщился. Айтверн скосил глаза за плечо своему спасителю. Элберт Коллинс лежал на забрызганной кровью траве чуть поодаль и также был мертв.

— Давай отойдем немного, — сказал Александр и протянул Артуру руку. Кожаная перчатка тоже была в крови. Как и все здесь. — Поговорим.

Айтверн не шелохнулся.

— Поговорим здесь.

— Ну что ж, здесь так здесь, — вздохнул Гальс. — Ты правильно догадался, я действительно заодно с Эрдером. Эти мертвецы тоже были с ним заодно. Я убил своих друзей ради тебя, врага. Даже не знаю, что делать теперь. Могу, например, убить также и тебя. Выйдет хороший размен, и все по-честному. — Артур молчал. — Не знаю, как вышло, что ты наткнулся именно на нас, — продолжал Александр. — Мы должны были быть этим утром во дворце. — Граф посмотрел на небо. Небо светлело. — Будет очень длинный день, лорд Айтверн. Длиннее, чем ночь. Мы выступаем сегодня. Мы пойдем на штурм цитадели и дадим Иберлену нового короля. Так решено, так и случится. Вот только сказанное тобой оказалось новостью даже для меня. Это правда, насчет твоей сестры? Герцог Эрдер посмел впутать в наши дела невинного ребенка?

— Посмел, — выдохнул Артур. Его злость никуда не делась, напротив, ее сделалось лишь еще больше. Она поднялась до самого горла и обратилась в один огромный штормовой океан. — Посмел, еще как посмел! У него кишка на такое не тонка, даром, что весь благородный. И я тоже кое-что посмею. Для начала — это я тебя убью. Вот этой красивой игрушкой, — взмахнул он мечом. — А после — прикончу всех дрянных скотов, что здесь окопались. Всех до единого, и этого вашего нового короля, кем бы он ни был — тоже. Мне плевать, сколько вас тут собралось, никто живым не уйдет. Я найду Джейкоба Эрдера, и намотаю его благородные кишки ему же на язык. Тебе понятно?! В позицию, прокляни тебя бес!

— Все же ты исключительный дурак, — устало сказал Александр, пряча клинок в ножны. — Ладно, герой, хватит петушиться. Я помогу тебе спасти твою сестру.

Глава пятая

Все вышло очень быстро и очень глупо. Артур остался сражаться с врагами — обнаженная шпага, гордая осанка, совершенно обезумевшее лицо. Он всегда становился безумцем, когда приходила беда, когда горевший в их общей крови огонь становился нестерпим и рвался наружу. Драконья кровь — больная кровь, и погасить это пламя нельзя. Он остался сражаться, а она побежала. Побежала, хотя и понимала, что все это бессмысленно и тщетно — еще до того, как из-за углов в проклятый переулок выскочили люди в масках, такие же проклятые чужие люди, как те, оставшиеся позади. Вот только здесь и сейчас некому было ее спасти.