Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 31

Айтверн, давя ругательство, схватил Ретвальда за локоть:

— Замолчите, ваше величество, — очень тихо и очень зло сказал герцог Запада, — нечего устраивать базарную перебранку. Дальше с ними буду говорить я. А лучше прикажу стрелять. Вряд ли эти люди разойдутся сами.

— Этот самозванец претендует на мою корону, — возразил Брайан, и прежде несвойственная ему злость слышалась на сей раз в его голосе. — Обычно вы давали мне хорошие советы, лорд Айтверн, но здесь я буду говорить за себя сам. — Он вновь развернулся лицом к площади. — Уходите, и останетесь живы! — крикнул наследник Короля-Чародея. — Считайте это милосердием дома Ретвальдов. Не уйдете — узнаете, какой у моего дома гнев.

Однако человек в темном плаще, казалось, был ничуть не смущен этой угрозой.

— Довольно, Ретвальд! — сказал Гледерик Брейсвер. — Я пришел сюда не затем, чтобы с тобой препираться! Со мной хорошее войско, но я не хочу крови. Сдавайся и открывай ворота, и пусть твои вассалы сложат оружие. Я великодушен, и могу поклясться — ни единого волоса не упадет с твоей головы, и ни единый человек, находящийся сейчас в замке, не пострадает. Я несу мир, а не смуту. Сдавайтесь! А ты, Брайан Ретвальд — если присягнешь мне, получишь титул и земли. Лучше быть иберленским герцогом, чем нищим изгнанником, правда? Я был изгнанником, не самая лучшая участь. Ты ее избегнешь, коли убавишь норов. Отворяй ворота!

Брайан порывался что-то ответить, но Раймонд, не отпуская его руки, оттащил его назад:

— Я же сказал, хватит, — прошипел Айтверн своему сюзерену, — мы не в пансионе благородных девиц, чтоб болтать до вечера. Пора с этим кончать. Один хороший выстрел — и род Карданов окончательно прервется. Остальные разбегутся, стоит их вожаку сдохнуть. А не разбегутся — нам будет о чем вспомнить на вечернем пиру. Ну-ка, парень, — бросил Раймонд ближайшему стрелку, — отдай мне свой лук.

— В этом нет необходимости, герцог Айтверн, — раздался громкий и немного укоризненный голос. Раймонд не сразу узнал в говорившем генерала Терхола. Командующий столичного гарнизона стоял, широко расставив ноги, и держал в руках тяжелый меч, чье острие сейчас смотрело Раймонду в лицо. — Я не позволю вам совершить преступление против законного государя. Солдаты! Уберите луки! Сегодня здесь никто не умрет. Я приказываю отворить ворота и опустить мост! Тимлейн приветствует своего господина и принимает стяг Карданов.

По шеренгам выстроившихся на замковой стене солдат волной пронесся растерянный и недоумевающий ропот. Зато лейтенанты, как по команде, подняли крик, передавая приказ Терхола все дальше и дальше, к отдаленным башням и вниз во двор, по цепочке разнося отданное распоряжение. Они действовали так, будто все было спланировано заранее. Айтверн перевел взгляд со впавшего в ступор монарха на Гарта Терхола и его офицеров, выглядевших совершенно готовыми к случившемуся.

— Какая, однако, неожиданность, — очень медленно произнес Раймонд. — А я все гадал, почему не подходит гарнизон. Он и не явится, верно? Или явится, но только чтоб принести присягу тому недоноску? Как же ты меня провел, Гарт… Скажи, чем они тебя подкупили? Может, тебе захотелось стать верховным констеблем вместо меня? Хорошая награда, правда?

— Я буду служить законному королю, — бросил Терхол, но его лицо пошло краской.

— Врешь. И все вы врете. Никому вы не будете служить, кроме себя. И бедняга Кардан, или как там его, понимает это не хуже меня, да только других вассалов у него нет. Я бы его даже пожалел, но не хочу. Теперь все ясно, — задумчиво продолжал Айтверн, меж тем прикидывая, как ему вывести отсюда Брайана живым. Он не верил в посулы этого Гледерика Брейсвера. Да даже если новоявленный король помилует низложенного монарха — найдется куча доброжелателей, что сделают кончину Ретвальда быстрой и незаметной. — Теперь все ясно, почему они отпустили меня ночью живым. Столица и так уже была у них в руках, все, что имело для них значение — привлечь на свою сторону герцога Запада, чтоб избежать потом смуты в провинциях. А смута будет, мои лорды. Будет такая смута, что кровь взметнется до небес. Мой сын на свободе, и мои вассалы все в своих замках, и они оружия складывать не станут. Они, в отличие от вас, помнят свои клятвы. И они поднимут знамена, и тогда вы еще узнаете, что такое море крови. Обещаю, вы захлебнетесь кровью с головой.

Снизу доносился скрежет отворяемых ворот. Отпрыск старых владык готовился въехать в свой замок. Смешно, но к нему Раймонд не испытывал никакой неприязни. Парень делал то же самое, что делал бы и герцог Айтверн, захвати какие-нибудь чужаки Малерион. А вот люди, с которыми герцог Айтверн всю жизнь сидел за одним столом… Для них он снисхождения не видел, и не верил, что оно, такое снисхождение, вообще возможно.

Офицеры Терхола обнажили мечи.

— Идемте со мной, герцог, я провожу вас в ваши покои, — сказал Терхол. — И вы, сэр, тоже присоединяйтесь, — обратился он к Ретвальду. — Никому из вас ничего не грозит. Ну же, не стойте на месте! Лорд Гледерик великодушен и держит слово.

Брайан Ретвальд медленно, будто во сне, обернулся, глядя на Раймонда.

— Лорд Айтверн, — сказал наконец король, и в его голосе проступила укоризна. — Вы клялись мне, что этим людям можно верить.

Раймонд не нашелся, что ответить на это.

— Герцог, я жду, — подал голос Терхол. — Мы все ждем.

«Мне это все кое-что напоминает, — подумал Раймонд. — Я уже видел нечто похожее, пусть и не глазами плоти, а глазами памяти. Почти точно так же мой прадед, герцог Радлер, лишил регентства Камбера Эрдера. Те же слова, те же жесты и то же упрямство. Вот только мой предок с трудом решился пойти на захват власти, и его обуревали сомнения. Интересно, сомневается ли в себе Джейкоб Эрдер? По нему и не скажешь. Лорд Камбер в Шоненгеме предпочел умереть с оружием в руках. А как же теперь поступить мне?»

— Хорошо, — опустил голову Айтверн, — мы с его величеством не будем с вами драться. Ведите. — Повинуясь жесту Гарта, его подчиненные шагнули вперед, но тут герцог продолжил: — Только запомни, изменник — стоит тебе хоть на палец отступить от уговора, стоит причинить хоть какое зло мне ли, моему господину — тебе не жить. Я понятно выразился?

— Понятно, — сказал Гарт Терхол, подходя к Раймонду почти вплотную. Генерал заметно нервничал, ведь теперь их разделял всего один шаг. — Подайте мне ваш меч, Раймонд.

Чувствуя поднимающийся гнев, Айтверн ответил:

— Обойдетесь, Гарт. Если б вы даже окропили свои руки святой водой — я все равно опасался бы, что вы запачкаете мою добрую сталь. От вас так и разит предательством, будто заразой. — Он обратился к Брайану. — Пойдемте, ваше величество, нам лучше покинуть этих людей.

И, с силой оттолкнув рукой оказавшегося рядом солдата, Айтверн направился к лестнице, ведущей вниз со стены. Отброшенный им воин рухнул на камни, кто-то закричал, кто-то выхватил оружие — Драконьему герцогу не было до них дела. Сейчас просто нужно было отсюда убраться, а что делать дальше — станет ясно со временем. Раймонд шел к уводящим во двор широким ступеням, и воины расступались перед ним. Позади двигался Ретвальд — Айтверн хорошо научился различать его походку. Монарх последовал за своим вассалом. Пока все прекрасно, выбраться бы отсюда живыми — а потом пригодится и меч. Расставаться с ним нельзя ни в коем случае, эта мысль втемяшилась в голову и затмила все остальные.

— Герцог Айтверн! — крикнул Терхол ему в спину. — Вы не уйдете отсюда с оружием!

Раймонд даже не повернул головы.

Он так и не понял, что побудило Терхола вырвать у ближайшего солдата арбалет и выстрелить в Раймонда. Может, генерал с самого начала вознамерился избавиться от своего бывшего командира, подобрав хоть сколько-нибудь подходящий повод, а может, просто не выдержал унижения, которому Айтверн подверг его на глазах у всего честного народа. Терхол никогда не отличался легким нравом. Так или иначе, Раймонд услышал крики и моментально обернулся, вскинув меч перед грудью, в защитной позиции — но было слишком поздно. Он бы уже не успел отбить летевший в него тяжелый металлический болт. Ни за что бы не успел, несмотря на годы тренировок и доведенное почти до совершенства мастерство — ибо драгоценное мгновение было упущено. Но ему и не пришлось ничего отбивать.