Подмена (СИ) - Чередий Галина. Страница 32

Взглянув на стул, на котором сидел Никита, Григорий выдвинул другой и уселся рядом. Я едва не закусила губу до крови. Не нужно ему быть так близко ко мне. Ощущая неожиданно возникший недостаток кислорода и дрожь в руках, я положила раскрытые ладони на стол, чтобы скрыть трясучку, и снова огляделась по сторонам в поисках Никиты. Провались пропадом его телефон и срочные звонки тогда, когда мне сейчас остро нужно хоть какое-то препятствие между мной и этим мужчиной, пялящимся на меня в своей нахально-похотливой манере. Ну да, полного зала народа и официанта, терпеливо стоящего рядом, само собой, не достаточно.

— Он ушел, — чуть хмыкнув, сообщил Григорий и вальяжно откинулся на стуле, вытягивая под столом длинные ноги. Ткань его брюк коснулась моей лодыжки, и мне будто кипятка в кровь плеснули. Стало дико жарко, и я, хоть и старалась не выдать себя, заметила мелькнувшую на губах Григория усмешку.

— Почему ушел? — я быстро достала телефон из клатча и набрала номер Никиты. Механический голос сообщил, что он вне зоны.

— Он просил передать, что возникли сверхсрочные дела, — равнодушно пожал плечами Григорий, но от огонька мрачной насмешки в серых глазах тут же появилось столь знакомое в его присутствии ощущение угрозы.

Конечно, мне стоило бы спросить, не имеет ли Григорий отношение к неожиданному появлению этих самых дел. Но с другой стороны, если это так, и Никита просто ушел, даже не объяснившись, то ни черта я не хочу о нем больше знать.

— Зачем ты здесь? — Боже, ну не дура ли? Ему что, в ресторан прийти нельзя? Давай, отрывай свою задницу от стула и просто уходи, Аня!

— А где же мне быть, если ты здесь?

— И что это, по-твоему, значит? — вырвалось у меня, прежде чем прикусила язык.

— Когда знаешь, где находится то, что ты хочешь прямо сейчас, как-то глупо быть в другом месте, Аня.

Григорий потянулся накрыть мою руку своей, но я успела отдернуть ее и спрятала под стол, заработав новый ехидный взгляд, как бы говорящий: «Ну, и чего ты дергаешься, я ведь тебя насквозь вижу».

Разум забуксовал в поисках достойного ответа. Но остроумие и ясное мышление явно предали меня и устроили экстренную эвакуацию, едва услышав в сознании вопящий сигнал тревоги при появлении Григория. И самой мне уже стоило топать на выход, а не сидеть, подбирая нужные слова. Какая разница, что сказать, если чувство самосохранения визжит, что вообще нельзя позволять втягивать себя ни в какой диалог. Это та проклятая территория, где я опять увязну по самые «здрасте» в этом мужчине раньше, чем пойму, что сама сделала первый шаг. Проходили мы уже это.

— Так и будешь молчать? — самодовольно хмыкнув, поддел меня Григорий. Что за новые дразнящие искры в его глазах?

— Вообще-то мне уже пора, — пробормотала и взяла сумку, но осталась на месте.

— Неужели так и уйдешь абсолютно голодной? — подтекст и подкрепляющий его взгляд были не просто двусмысленными, а такими очевидно пошлыми, что несчастный официант закашлялся и покраснел.

При этом я засекла на лице у этого почти мальчишки нечто вроде восхищения Григорием. Он буквально впитывал каждое его движение и интонацию соблазняющего хищника, делая в голове заметки, как следует себя вести матерому сердцееду. И это безоговорочное одобрение бесстыдной провокации вывело меня из состояния растерянности, как пинком пробудив мою злость.

— Утолить голод для меня не проблема и в другом месте, — ответила, нацепив ледяную улыбку, в которой была профи.

Мгновенный угрожающий прищур серых глаз, который тут же трансформируется обратно в подначивающее насмешливое мерцание.

— А чем плохо это? — Григорий демонстративно обвел взглядом зал ресторана, наполненный людьми.

— Чрезмерной компанией. Предпочитаю насыщаться без свидетелей и лишних сотрапезников.

— Странное дело, а всего несколько минут назад ты была совсем не против поесть на людях вместе со своим спутником! — Григорий сделал максимально невинное лицо и глянул нарочито непонимающе на мнущегося официанта, вовлекая его в этот идиотский обмен колкостями, и поцокал языком, будто сокрушаясь. — Неужели это я так влияю на тебя, что ты совсем теряешь аппетит, Аня?

— Тут ты прав, Гриша. Дело в том, что с Никитой у нас и выбор блюд, и манеры за столом совпадают. Мы с ним оба поклонники всего традиционного, общепринятого…

— Скучного, — встрял мужчина.

— Верно, абсолютно лишенного спонтанности…

— А я припоминаю одно потрясающе спонтанное приглашение на чай. — Вот же скотина!

Я проигнорировала его фразу и те обжигающие картины нашего первого раза в моей темной прихожей, которые она заставила вспыхнуть в голове, и продолжила, наотрез отказываясь сбиться с мысли.

— Я такая скучная и консервативная в том, что касается утоления голода. И ни я, ни мой исчезнувший спутник не имеем склонности приглашать к нам присоединиться всех присутствующих, — произнося это я до обидного ощутила себя гундящей о высокой морали черствой занудой, но отмахнулась от противного чувства. — А ты у нас поклонник экзотических блюд и массового их употребления. Так что, сам понимаешь, мы совершенно неподходящая друг другу компания за поздним ужином.

Григорий показушно внимательно выслушал мою тираду, поймал взгляд своего неожиданного союзника и, горестно подняв брови, сказал:

— Женщины такие загадочные создания. Вместо того чтобы просто прямо сказать нам о своих желаниях, они заставляют ломать голову, угадывая, а потом злятся и отказываются вообще говорить с нами, если мы ошибаемся. Разве это справедливо?

Несправедливо, что ты ведешь себя как засранец и сейчас откровенно потешаешься и надо мной, и над этим мальчишкой, а я все равно не могу разозлиться достаточно, чтобы перестать думать о тебе — голом, потном и отдающем мне хриплые властные приказы, пока твой член таранит меня.

— Да, женщины способны заставить нас себе голову сломать, — поддакнул наконец официант, окончательно принимая сторону Григория.

— Ну да, с нами сложно, поэтому в наше время все больше мужчин предпочитают друг друга, а не таких замороченных и непонятных женщин, — я как могла держалась, но капля едкого ехидства просочилась в мой тон. — Мужик-то мужика по любому лучше поймет. Вы, как я посмотрю, тоже моментально нашли общий язык. Так что я вас оставляю, чтобы не спугнуть зарождающуюся гармонию.

Мысленно отвесив себе максимально мотивирующий пинок, я встала и быстро пошла на выход. И хотя спасительные двери стремительно приближались, я в этот момент в полной мере прочувствовала, что значит выражение «ноги не хотят идти». К моим лодыжкам словно привязали ленты из широкой резины, и каждый следующий шаг был сложнее предыдущего.

Оказавшись на улице, я заколебалась. Стоит рискнуть и поймать такси прямо на улице или потратить больше времени и вызвать его по телефону? С противоположной стороны улицы, видно, заметив меня, тронулся довольно потрепанного вида автомобиль. Небось из разряда «бомбил», что всегда дежурят под разными заведениями в надежде подхватить пассажира. Но тут как из ниоткуда выскочила до зубовного скрежета знакомая серебристая иномарка и с противным визгом замерла около меня. Григорий наклонился и толчком распахнул дверцу. Прямо дежа вю, только сейчас я не в слезах и не мокрая насквозь. И что я сделаю на этот раз? Подойду и сяду? Нет, черта с два. Развернувшись, я зашагала по тротуару, досадуя, что элементарно свернуть мне некуда.

— Мне кажется, или ты от меня убегаешь? — голос Григория над самым ухом, и я едва не шарахнулась, потому что не слышала и намека на звук его шагов.

— Убегаю. Но не от тебя, — от мгновенного испуганного кульбита сердца у меня окончательно развязался язык.

— Тогда от кого? — игра «давай посмеемся над глупой и зажатой Аней» продолжается, или это я сама себя накручиваю?

— От себя! — уже огрызалась и не скрывала. — Гриша, давай я пойду, а ты поедешь, куда там тебе надо, и проведешь время в той компании, к которой привык. Я не хочу и не буду с тобой говорить.