Влюбись в меня - Арментроут Дженнифер. Страница 14

– Это патруль три-ноль-один, – сказал он. – Выезжаю.

Отпустив кнопку, Рис сказал мне:

– Просто подумай об этом. – Затем он наклонил голову, коснулся губами моей щеки и быстро поцеловал меня в висок. – А теперь тащи свою милую задницу внутрь.

Как в тумане, я подчинилась его приказу. Только на пороге я развернулась, когда он был уже на полпути к машине.

– Рис!

– Да, Рокси? – отозвался он.

– Будь осторожен.

Я не видела, как он улыбнулся, но услышала это в его голосе.

– Я всегда осторожен, малышка.

И он уехал.

Мне снова было хорошо и легко, гораздо легче, чем когда-либо. У меня на языке словно растаял кусочек сахара. Окрыленная, я закрыла дверь и едва не раскинула руки и не закружилась в танце, как девушка из «Звуков музыки», но тут вдруг замерла. Из кухни доносился низкий гул, похожий на рев машины на старте.

Забыв о Рисе и его словах о том, что дружбы ему мало, я быстро включила свет. Все было как обычно, но этот звук…

Я бросила сумочку на диван и медленно пошла по столовой, включая свет по пути. Дойдя до кухни, я поспешно нащупала выключатель.

Яркий свет залил кухню, и я тотчас нашла источник шума.

– Какого черта? – пробормотала я.

Прямо напротив меня работала посудомоечная машина. В этом не было ничего необычного, вот только я не включала посудомойку, перед тем как уйти на работу. А если бы я ее и включила, она бы давно все перемыла. Я смотрела на нее, чувствуя, как волосы встают дыбом.

Не дыша я подошла к посудомойке, ожидая, что она вот-вот оживет и зальется песней, как посуда из «Красавицы и чудовища». С трудом вздохнув, я взялась за ручку и открыла дверцу, прерывая цикл.

Наружу вырвался пар, и я отдернула руку. Дверца скрипнула и открылась полностью. В посудомойке было только две вещи: чашка, из которой я пила, перед тем как уйти на работу, и тарелка, с которой ела сэндвич.

И больше ничего.

Оставив дверцу открытой, я попятилась: ничего не понимаю. Может, я случайно нажала на таймер? Это казалось вполне реальным, но я вообще-то понятия не имела, как его включить.

По спине у меня пробежал холодок. Я скрестила руки на груди. Поворачиваясь вокруг себя, я изучала все уголки кухни. Затем, не на шутку перепуганная, я выбежала из кухни, оставив свет включенным, и не остановилась, пока не влетела в спальню и не закрыла дверь на замок.

Глава 7

– Ты еще веришь в привидений? – спросила я Чарли.

Он смотрел в окно и не отвечал, но я не собиралась сдаваться, проявляя истинное бесстрашие – прямо как девчонка в том фильме, который был у всех на устах. Я не помнила, как ее звали, но вместе с ней играл Тео Джеймс, так что фильм был сносным.

– Помнишь, мы вызывали призраков? – продолжила я, сидя в кресле с ногами. – Но нам тогда было лет по тринадцать, а за год до этого мы и вовсе клялись, что видели на улице чупакабру. Но неважно. По-моему, у меня в квартире поселилось привидение.

Чарли медленно моргнул.

Я глубоко вздохнула.

– В прошлую субботу пульт от телевизора оказался в холодильнике, а когда я вернулась со смены, работала посудомойка. Когда я пришла с работы в четверг, работал телевизор в моей спальне. Я выключила его, перед тем как уйти. Так что есть только три варианта: либо в моей квартире поселился призрак, либо там без моего ведома живет еще кто-то, либо я схожу с ума. И последнее, кстати, уже не кажется мне невозможным.

Мой нервный смех эхом пронесся по тихой палате. Правда в том, что меня пугали эти странности. Я рассказала о происходящем маме, с которой болтала по пути к Чарли, и она решила, что это точно проделки призрака. Хотя я и не видела привидений, все же я в них верила. Слишком уж много людей – здоровых, нормальных, совершенно адекватных – утверждало, что встречало их. Не может быть, чтобы хотя бы часть из этих свидетельств не была правдива. Но раньше в моей квартире ничего не происходило. С чего вдруг привидение решило начать свои проделки именно сейчас? А может, оно и раньше хулиганило, просто я этого не замечала? Боже, мне было страшно думать, что в моей квартире живет призрак.

Мне стоило купить в магазине побольше соли, желательно целое ведро. Соль помогала ребятам из «Сверхъестественного».

Вздохнув, я вытащила картину, которую принесла с собой, и показала ее Чарли. Я изобразила еще один пейзаж, на этот раз пляж городка Рехобот-Бич, куда родители возили нас летом. Песок на холсте блестел, словно на нем были рассыпаны тысячи крошечных бриллиантов. Рисовать океан было интересно, но он получился не совсем точно.

Потому что ни один океан не мог тягаться глубиной с глазами Риса.

Мне нужна была помощь.

Чарли не взглянул на картину, поэтому я встала с кресла и повесила ее на стену рядом с рисунком Берлоги Дьявола. Затем развернулась и потерла руками лицо. Без очков я чувствовала себя странно. Мне казалось, что я голая. М-м-м, голая. Я сразу подумала о Рисе.

Мне очень нужна была помощь.

Опустив руки, я едва сдержала желание побиться головой о стену. Я несколько секунд смотрела на Чарли, надеясь, что он обернется и хоть мгновение посмотрит на меня, но этого не случилось.

– Рис хочет оставить ту ночь в прошлом, – объявила я в тишине. Само собой, Чарли знал всю правду о той ночи. – Он пояснил мне, почему сожалел о случившемся. – Я усмехнулась. – Было бы гораздо проще, если бы он сказал все сразу. Он рассказал мне, что к чему, что не хочет быть мне просто другом. И довольно ясно выразился: сказал, что… стоит моего времени.

Я представила, что Чарли согласился с этим, а затем подошла обратно к креслу и упала на подушку.

– Он не сказал, что хочет стать моим парнем или что хочет со мной встречаться. Так далеко наш разговор не зашел. Но в среду ночью он пришел в бар, и мы болтали, совсем как раньше. Он со мной флиртовал. – Я подтянула колени к груди, положила на них подбородок и тяжело вздохнула. – Я не сказала ему, что на самом деле случилось. Ты ведь знаешь, он ненавидит ложь. Да и когда мне было ему рассказать? Эй, ты думаешь, что тебе перепало, но на самом деле нет. Столько времени прошло, что я не знаю, как к этому подступиться.

Чарли ничего не ответил, но я не сомневалась, что он меня понял. Исправить одиннадцать месяцев вранья было не так-то просто, но Чарли все равно велел бы мне сознаться, если бы только мог говорить.

Некоторое время я продолжала свой монолог, а затем взяла «Новолуние» и остаток времени читала вслух. Собравшись уходить, я сунула потрепанную книгу обратно в сумку и встала с кресла.

Помимо членов моей семьи Чарли был единственным, кого я по-настоящему любила. И проходить через то, что я прошла с ним… Сама мысль о том, чтобы любить кого-то столь же сильно, как я любила Чарли, и снова ощутить такую боль, безмерно ужасала меня.

Черт.

Если честно, возможно, именно этим и объяснялся мой ужасный вкус в парнях. Ни с кем из них я не планировала строить отношения. Никто из них не представлял угрозы моему сердцу, за исключением Риса, а он всегда был рядом. Пусть он и хотел со мной переспать, стоило ему узнать, что я солгала, как всему настал бы конец. Так что он тоже был неопасен. Я могла мечтать о нем и вожделеть его, но понимала, что он все равно ускользнет от меня, прежде чем я успею всерьез его полюбить.

Не отводя глаз от Чарли, я молча стояла рядом. Тени у него под глазами и на скулах были темнее. Казалось, за неделю он осунулся и стал совсем хрупким. Волосы на висках как будто поредели.

Меня захлестнуло чувство вины. Я не могла не думать, что он не оказался бы в таком состоянии, если бы я той ночью прикусила язык, просто отошла от Генри Уильямса и его приятелей и не оскорбилась его грубыми замечаниями. Не я взяла тот камень и не я швырнула его, но в некотором роде без меня все же не обошлось.

А расплачиваться за это пришлось Чарли.

У меня родилась ужасная, отвратительная мысль. Я даже не хотела ее заканчивать, но она уже успела мною овладеть. Закрыв ладонью рот, я подавила стон.