Скиталец: Печать Смерти (СИ) - Сапфир Юджин. Страница 6

— Уже пять тысяч человек полегло, сегодня сообщили, — добавил худой.

— Ровно? — я чуть прищурился.

— Да, милорд, я дружу с врачом местного госпиталя, так он мне пару часов назад сказал. Вот только от него пришел, — похвастался толстый, гордо приосанившись.

— Ясно, — я окинул удивленным взглядом их снаряжение. — Давно вещички вам выдали?

На них была надета новая, еще не видавшая меча кольчуга. Да и добротная булава с железными шипами блестела в свете фонарей, что несвойственно старому металлу. Такое снаряжение — удовольствие не из дешевых.

— Сегодня барон Ламир выдал нам. Наконец-то он вышел из бедности, а то уже боялись, что нового поставят, — худой помахал булавой, словно демонстрируя ее.

— А когда его бедность закончилась? — С интересом спросил я, сложив руки на груди.

— Кто знает… Но за эту неделю он взял много денег, однако меха мы не продавали, урожаи еще не поспели, так что хрен его знает, — пожал плечами толстый.

— Многие говорят, что деньги у него появились, когда граф объявил, что посетит наши земли. Может, и подкинул ему деньжат, — добавил худой заговорщицким шепотом.

— Хм. А когда начались смерти? — нахмурившись, переспросил я.

— Примерно неделю назад, — вспомнил худой.

— Ясно, — я встал со стула и развеял его.

Попрощавшись с разговорчивыми стражниками, я быстрым шагом направился ко дворцу, обдумывая услышанное. Как-то это странно: у барона появились деньги, когда он был почти разорен. Очень интересно. Надо проверить одну теорию.

Я встал у железного забора, что защищал дворец от посторонних глаз. Посмотрел по сторонам и убедился, что меня никто не видит. Мое тело окуталось черным дымом и растворилось в нем. Это состояние я называю обратным эффектом: тело превращается в дым, и я могу проходить сквозь стены, если в них есть щели. Как раз одну такую я нашел в стене и просочился через нее, таким образом я оказался в зале. Кажется, его мы проходили вместе с тем слугой. Полетев вниз на первый этаж, я заметил охраняемую стражниками дверь. Не задумываясь, я промелькнул между ними, едва сдержав смешок от того, как несчастные испуганно подпрыгнули. Так, вижу еще одну дверь. Она покрыта барьером. Я направил дым на нее, но надпись золотой звезды заставила меня отшатнуться. Черт. Не поскупился барон на охранные заклинания. Мысленно обругав предусмотрительного богача, я принял свой нормальный, осязаемый облик и скрестил пальцы, принявшись читать заклинание.

— Свет заката, свет рассвета, помоги мне в моих делах и в моих трудностях. Сними метку и открой мне правду. Свет Ведьмы.

Золотая звезда угрожающе надулась, а спустя пару мгновений лопнула и разбилась на маленькие осколки. Путь свободен. Я открыл дверь и вошел в хранилище, в полутьме которого поблескивали золотые монеты.

— Вот это да, это точно не подгон от графа, — восхищенно протянул я.

Хранилище ломилось от груд золота. Его было так много, что на пару секунд я даже растерялся. Но затем все же пустил на все эти богатства черный дым и сгреб их в полупрозрачную созданную мною огромную руку. Поднял их, а затем в моем сознании мелькнуло точное число: триста семьдесят пять тысяч золотых. Нет, точно не граф. Он хрен бы кому отдал такие сокровища.

Дымовая рука начала тяжелеть, в голове помутилось. От золота исходила та же зловещая магия, что и от артефакта, кравшего сердца. Меня снова охватила злость, и я выпустил монеты из руки. Те со звоном обрушились на каменный пол сокровищницы. Самое время пообщаться с бароном!

Я превратился в дым и, вылетев из хранилища, оказался на первом этаже. Только хотел переместиться к барону, как услышал голос из соседней комнаты, который рассказывал историю детям хозяина дома.

— Дети! — встал перед ребятней мужчина в элегантном воротнике. — Я расскажу вам историю, которая полна любви и печали.

Дети начали аплодировать ему, но он помахал рукой, чтобы они успокоились.

— Жил-был один Скиталец, самый старый из них и самый могущественный. Он потерял вкус жизни и уничтожал каждого, кто скажет ему слово. Он был беспощадным, но в то же время несчастным. Скиталец покинул людей и монстров, уйдя в Зеленые бескрайние леса, где жил в одиночестве. Пока, — кто-то из детей нетерпеливо выдохнул, — к нему не забрела одна девушка. Она была путешественницей и чертила карты для своего отца из города Альма королевства Муран. Скиталец чуть не убил ее, но эта девушка оказалась самой сильной мечницей в своем городе, карты и путешествия были всего лишь хобби. Они долго сражались, пока Скиталец вновь не обрел вкус к жизни и… не полюбил свою спасительницу. Он снова начал переживать за людей и ненавидеть монстров. Скиталец поблагодарил девушку и пообещал, что, когда он разберётся с некоторыми неотложными делами, вернется и возьмёт ее в жёны. Девушка сказала, что будет ждать. Так они и разошлись, — маленькие девочки, покраснев, восхищенно взвизгнули. — Но закончилось все трагично. Он сдержал обещание и, как только разобрался с делами, выдвинулся в город, где ждала его любимая. Но он нашел вовсе не то, к чему стремился. Когда он приехал в город, там пылали костры, на которых казнили предателей короны. Свою любовь он не обнаружил среди них и узнал, что она с мятежниками осаждает замок короля. Он незамедлительно выдвинулся и пришел на поле боя, где царили смерть и разрушения. Везде виднелись разорванные тела, воняло гарью и горелой плотью, — мужчина остановился, ведь его голос дрогнул, но затем, выдохнув, вновь продолжил. — На главных воротах королевства была прибита его любовь и его спасение. Она была мертва. Он обезумел: безразличие и ненависть к этому миру вернулась. Это был первый Скиталец, который уничтожил королевство, и погубил его за несколько часов; он распял королевскую семью на крестах, всего их оказалось четверо: король, королева и двое сыновей. Каждый из крестов он установил в самых крупных городах королевства, объявив, что тирания окончена. Конец.

Маленькие дочери барона заплакали. Да и я недалеко ушел от них. Воспоминания былых дней терзали душу так, что на пару мгновений я забылся, вновь приняв осязаемый облик. Черт! Я встретился взглядом со слугой, заметившим меня. Делать нечего, я грубо попросил отвести меня к барону.

***

— Барон Ламир, прибыл господин Кроули.

Я зашел в ту же комнату, где и встретил барона в первый раз. Казалось, что он так и не сошел с места: все также сидел на диване и безразлично вглядывался в пляшущее пламя в камине. Заметив меня, он встал на ноги и спешно подошел ближе.

— Кроули, появились какие-то вести?

— Да, — я прошел мимо него и сел на диван. — Появились. Присаживайтесь, — похлопал я по дивану, — не бойтесь.

— Хорошо, — он нахмурился, но все же присел рядом. Глаза его нервно бегали — он точно что-то не договаривает. — Что такое?

— Смотрю, ваша казна переполнена золотом и бриллиантами, даже король бы позавидовал, — начал я издалека.

Барон засмеялся.

— Ах, наши урожаи в этом году дали плоды, да и продажа мехов тоже удалась. Все-таки мы живем на севере, скоро будет зима, так что народ закупается.

— Правда? Я бы поверил вам, но, — я достал голову пара из кармана и поднес ее к лицу барона. — От этого золота исходит темная магия, как и от этого артефакта. Что скажете?

— Не понимаю, о чем вы, — барон отшатнулся от отвратительного предмета, но я все же заметил испарину на его лбу. — Это просто совпадение.

Ну да, совпадение. Конечно же. Я едва сдержался, чтобы хорошенько не приложить лжеца.

— Я ходил к страже и расспрашивал их про инциденты. Они сказали, что вы были бедны. А барон без денег — все равно, что курица без яиц. Ваши поставки мехов никто не закупал… Одна странность: за неделю до происшествий объявили, что граф посетит вашу землю. И вдруг народ начал умирать, а вы — богатеть, — пристально глядя на барона, сказал я.

— Совпадение! — он нервно облизал губы. — Я вас уверяю.

— Слишком хорошо для совпадения. Я проверил не только вашу казну, но и сколько людей умерло за эту неделю. В вашем городе живет тридцать тысяч. Умерло ровно пять тысяч, две пятьсот — дети, две пятьсот — пожилые люди. Ваша казна состоит из трехсот семидесяти пяти тысяч золотых ровно.