Оригинал (СИ) - Чередий Галина. Страница 49

Двери распахнулись и само собой словно назло первым знакомым лицом, попавшимся мне на глаза была ухмыляющаяся физиономия монны Брит.

Будто нахальная сука дежурила у входа ради удовольствия взглянуть на мою реакцию. Долбаная стервятница! Пробежавшись по гомонящей толпе глазами, я сразу заметила группу чрезвычайно высоких, с ног до головы закутанных в ослепительно белые бесформенные одежды женщин. Они тут возвышались даже над некоторыми мужчинами и своей неподвижностью в толпе и каменными выражениями лиц напоминали ледяные скульптуры. Этот эффект усиливался их фарфорово-снежной, лишенной хоть малейшего румянца кожей и свободно спадающими очень длинными белоснежными волосами. Завороженная этим большим пятном белизны на общем ярком фоне я не сразу и увидела Илву. А разглядев застыла в недоумении и шоке. Я будто смотрела на саму себя, вот только такую какой была лет в восемнадцать, наверное. Я очень долго была нескладной и какой-то не особо сформированной, одни острые углы и кости и сейчас будто лицезрела на свое прошлое. Хрупкая, лишенная особо выдающихся форм фигурка, одетая в серое скромное платье, заплетенные в тугую косу темные с краснотой волосы как у меня. И глаза, те самые что я видела во сне, мои глаза. Но даже не это потрясающее сходство больше всего изумило меня, а абсолютное отсутствие какого-то выражения в лице и взгляде Илвы. На ее фоне белые дамочки могли показаться весьма оживленными созданиями. Эта девушка словно и не была живой. Абсолютно застывшая.

Широкая ладонь Грегордиана легла мне на поясницу и я испуганно дернулась.

— Раз все собрались то мы можем приступать, — громко сказал деспот и я беспомощно оглянулась на него в поисках подсказки как же мне следует себя вести.

Но естественно ее не получила, вместо этого деспот взял меня за руку и подошел вместе со мной к Илве и дамочкам в белом.

— Позволь мне предложить тебе пищу моего дома, монна Илва, — произнес он сухо и жестом указал на следующий зал, где как я помнила и был накрыт сам стол.

Кивнув ему как-то совершенно механически, и даже не посмотрев на деспота, девушка не пошла, а прямо поплыла в указанную сторону сохраняя неживое выражение лица. И лишь когда она почти совсем отвернулась я заметила это. Молниеносный проблеск интереса, такой краткий взгляд на меня, что утверждать правда ли он был я бы не решилась. Растерянная я бы наверное так и стояла бы неизвестно сколько, пялясь в узкую с чуть выпирающими лопатками спину этой своей копии, если бы Грегордиан не потянул меня вслед за ней.

Хлопотливые брауни усадили Илву за противоположным концом длинного стола, прямо напротив нас с Грегордианом. Вроде бы и далеко, но во всеобщем оживлении я не могла никак отвести глаз от безучастной ко всему девушки, что поглощала пищу, двигаясь заученно и однообразно, словно кукла. Не знаю уж отчего, но это производило на меня просто жуткое впечатление, в прямом смысле волосы вставали дыбом. Белые дамочки почему-то к трапезе не присоединились и среди раскрепощенных и явно радующихся жизни фейри, она смотрелась кем-то абсолютно чуждым, инопланетянкой, но казалось бы, это абсолютно никого не волновало. Даже Грегордиан произнеся какой-то краткий приветственный тост вначале, из которого я не запомнила ни единого слова, полностью сосредоточился на мне. Он затеял уже знакомый мне ритуал взаимного кормления, так словно прямо перед нами не сидела женщина, что должна стать очень скоро его женой. Словно отбыв некую формальность совершенно забыл о ее существовании. И нужно признаться, что ту мою часть, которая по дороге суда решила быть эгоистичной и отстаивающей свои права стервой это не могло не радовать. Ведь все можно сказать складывалось лучше и не пожелаешь. Вот она загадочная Илва, из-за чьего появления я столько переживала, сидит черте где, никому не интересная. Брошенная, отчужденная. Даже когда кто-то произносил тост в честь ее прибытия, то говоривший сначала глядел в сторону Грегордиана, а значит и мою и только потом поворачивался к девушке. Да и деспот все внимание уделял мне, радуйся давай, Аня! Но моя прежняя натура буквально восставала от вида этой одинокой девушки, безучастно взирающей на всех. Невесть откуда взявшаяся боль и протест мешали нормально дышать и не давали отвести глаз от бледного, лишенного эмоций лица. Господи, наверное так могла бы выглядеть моя младшая сестра, если бы она у меня была. Нечто во всем вокруг происходящем так жестоко и неестественно для меня, что желудок сворачивается комом и кусок не лезет в горло, пробуждая совершенно незнакомое прежде чувство единства с кем-то совершенно незнакомым, бесконечно далеким. Я и сама не заметила, что уже не первый раз отворачиваюсь от пищи, которую Грегордиан тщательно выбрал и подносил к моему рту. Не стерпев моей рассеянности, деспот наклонился и чувствительно сжал кожу моей шеи зубами. И если раньше эта публичная демонстрация связывающей нас интимности была смущающей, но безусловно приятной, то сейчас я вздрогнула, ощущая отчетливый стыд. И снова мне показалось что за сплошной завесой бесчувственности взгляда Илвы что-то молниеносно блеснуло. Злость? Ревность? Любопытство? Поворачиваясь к Грегордиану я по пути зацепилась взглядом за Алево. И этот асраи похоже был единственным в этом скопище кто неотрывно смотрел на Илву. Цепко и изучающе, так как когда-то на меня.

— Женщина, почему не мне принадлежит все твое внимание? — тихо, но недовольно спросил Грегордан, склоняясь к моему уху и снова поднося к губам кусочек.

— Не понимаю зачем тебе нужно было чтобы я присутствовала здесь, — честно созналась, глядя ему в глаза и принимая, наконец, предложенную пищу.

Лицо деспота не изменилось и у меня не было шанса узнать насколько уместен мой вопрос.

— Ты моя фаворитка, моя женщина, значит бываешь повсюду там же где и я, — пояснил он вполне терпеливо, — Почти всегда, за редким исключением.

— Но мне так кажется, что первые часы пребывания здесь твоей невесты и есть повод для подобного исключения? — вот и чего это мне вздумалось вдруг защитить чувства той, кого твердо решила ненавидеть по дороге сюда?

— Почему? — чуть нахмурился деспот, и кивнул мне на блюдо, явно требуя ответного внимания. И я подчинилась, хотя моя рука у его рта и подрагивала, а щеки почему-то вспыхнули и совсем не от прежнего возбуждения. Было в этой ситуации что-то бесконечно некомфортное для меня.

— Ну не знаю…дань уважения там… — пожала я плечами не уверенная вообще к чему веду сам разговор, — Она ведь не одна их этих высокородных су…дарынь, а предположительно мать твоего будущего ребенка.

Ребенка, которого надеюсь никогда не будет, потому что мне ненавистна сама мысль, что ты станешь совать свой…Так, стоп!

— Эдна, я оказал Илве достаточно уважения покинув твою постель на рассвете, поприветствовав на пристани и лично сопроводив в отведенный покои. Уж поверь, я не утруждаюсь так ради обычной гостьи Тахейн Глиффа, а таковой она и является до определенного момента.

Как ни странно, раздражительный нрав Грегордиана не давал о себе знать и пояснял он все довольно спокойно, хоть и в своей обычной высокомерной манере.

— В смысле? — не поняла я, — Разве не все вокруг в курсе что она та самая невеста?

— Все, — кивнул деспот, — Но для официального объявления статуса нужен некий небольшой обряд взаимного признания.

Почему-то от этих его слов опять стала побеждать моя стервозная сторона. Мои кулаки невольно сжались, и я зыркнула в сторону Илвы с ненавистью. Никаких долбаных признаний! Нет! Не хочу! Грегордиан видимо считав мое настроение властно развернул мою голову к себе, обхватим грубыми пальцами подбородок.

— Тебе следует учиться привыкать к неизбежности того, что начнет с этого момента происходить в моей жизни, женщина. Именно поэтому я хотел, чтобы ты была здесь сразу же, с самого начала. Лучше начать с первого дня и не оставлять тебе пространства для додумывания. Учись смотреть на все реально и здраво, Эдна. У каждого из нас в жизни свое место и линия судьбы. Твое здесь и в этой роли, Илвы, — он бесцеремонно ткнул в сторону девушки, при этом даже не взглянув на нее, — Там. Посмотри хорошенько и взвесь. Хотела бы ты поменять это?