Азы мастерства - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 52

Лори крепилась. Сказывался прежний опыт. Но и ее проняло. Еще бы немного — и возможно, зашмыгала бы носом и бравая рыжая воительница, обычно ехидная и насмешливая. Еще бы немного… но парни вернулись. К прилавку шагнули два мужских силуэта, на доски опустились тяжелые свертки, два небольших бочонка, здоровенная кастрюля, немало связок с вялеными мясом и рыбой, что отличались легкостью и питательностью. Сказав цену, за которую товар был куплен, мужчины снова исчезли, прихватив еще немного денег. Быстро прикинув крохотную совсем прибавку — только чтобы окупить свитки телепортов, потраченные на закупку деньги и добавить малую толику прибыли, — Лори с новыми силами бросилась в торговый бой, первым делом отдавая еду родителям с детьми.

За девчачьими спинами, под кухонным навесом, с неимоверной быстротой орудовал поварешками старый Кашемор, крикнувший, что сейчас подоспеет похлебка. Рядом суетились работники, моющие кухонную утварь, стопками выставляющие тарелки в боевые порядки.

Только-только ушла последняя связка рыбы — парни принесли еще. Холм Серого Пика работал, можно сказать, без прибыли. А порой и в убыток самим себе. Трудно окупиться, доставляя обычную деревенскую снедь дорогими магическими свитками. Можно накрутить цену, оголодавшая толпа не пожалеет лишних медяков. Но Лори предпочла остаться при своих, хотя, проявив женскую мудрость, ввела гибкую ценовую политику. Если к прилавку протискивался пузатый мужик в богатом кафтане — ему одна цена. Если появлялась серая от пыли и пережитого женщина с плачущим спиногрызом, прижатым к груди, — цена совсем другая. Кто-то попытался воспротивиться такому ценовому произволу. Но амазонка так рявкнула, что дюжий мужчина, кричащий что-то о равенстве для всех, предпочел быстро заплатить за еду да побыстрее исчезнуть.

А вот и похлебка. Дымящиеся глиняные миски не успевали касаться прилавка — их тут же забирали голодные дрожащие руки. О доски стучали перекатывающиеся монеты. Горячие капли летели на землю. Изнемогающие от голода люди начинали орудовать ложками, не успев добраться до костра.

Закусившая нижнюю губу, Аму баюкала на руках спящего полуорчонка, в то время как согнувшаяся и раненой волчицей припавшая к земле его громадная мускулистая мать жадно поглощала вторую порцию похлебки.

А ее — похлебку — раздавали условно бесплатно.

Есть чем заплатить — хотя бы медяк — плати. Нет? Бери так. Десятки мисок улетали одна за другой. Забирайте, забирайте, кушайте, кушайте. Грешно наживаться на обездоленных. Поэтому платили только те, кто прибыл сюда по делам обозным. Эти могут себе позволить оплатить тарелку похлебки и кусок сыра.

Миф с Кроу вернулись, вывалили припасы, гном передал Лори четыре плотно скрученных магических свитка. И парни опять испарились в магической вспышке.

Амазонка не стала медлить и, одной рукой пододвигая к голодным тарелки с похлебкой, другой развернула первый свиток и активировала его. Над этой частью стены и участком земли перед ней зажглось отчетливо видимое зеленоватое свечение исцеляющей ауры. Никакой божественности. Только дорогая и сильная целительная магия. Зеленоватым искристым сиянием аура окутала толпу, приникла к грязной коже собравшихся, языками расползлась в стороны. Мерцающие серебряные и алые искорки метались в воздухе волшебными рыбными косяками. Кроу успел заметить, что очень многие из прибывших серьезно изранены. Еле идут, хромают, опираются на костыли, некоторых несут на руках, другие плашмя лежат на носилках. Несущие здесь службу стражи делают, что могут. Но в таком деле не грех и помочь — хотя столь мощная магия ой не дешева.

Котел Кашемора опустел. И он тут же заложил в него мясо для следующей порции. Толпа вокруг холма огромна. И продолжает прибывать!

— Караван с севера! — протяжно оповестил сидящий на вершине холма ветеран, на чьем загорелом морщинистом лице отчетливо читалось великое сострадание к собравшимся здесь беженцам.

Да, это беженцы. Они сумели ускользнуть от страшной смерти.

Армия Альгоры и Стражи Альгоры не смогли в паре особо «узких» мест сдержать ревущий натиск обезумевших от жажды крови орков. Серокожие берсерки прорвались сквозь воинские порядки и влетели в мирные долины, поджигая пшеничные поля и леса, уничтожая хутора и пасеки, а затем добрались и до деревень. Шесть селений полыхнуло разом. Гигантские чадные столбы дыма поднялись так высоко, что их было видно за десяток километров. Остатки стражей и солдат попытались сохранить крохи уцелевших после атаки орков мирных жителей. Ценой собственной жизни им это удалось. Они вывели жителей на тропы и дорожки, отправили в нужном направлении, а сами остались прикрывать тылы и героически погибли, выполняя свой долг. Вечная память героям!

Часть тропок и скрытых дорожек, через леса и холмы привели беженцев сюда — на сторожевой пост Серый Пик. Сюда они и нагрянули. Голод не тетка. Даже в находящемся на военном положении сторожевом посту узришь спасение от терзающего голода.

Отсюда и такая разнородность толпы. Отсюда такая полярность в царящих здесь эмоциях. Тут собрались спокойные обозники и караванщики, обычные путешественники и рыдающие беженцы. Еще один «котел» с булькающим разнородным месивом. И если не накормить, не успокоить сытостью — кто знает, что случится.

Но окруженный каменной стеной холм с его деловитыми и сострадательными обитателями сумел накормить голодных, исцелить раненых, успокоить всех пивом и вином, да еще и снабдить хворостом и чурбаками покрупнее. Горящие костры пожирали немало топлива. Спрятанные за стеной запасы таяли со скоростью льда на солнцепеке. Но самый страшный удар выдержан. Снабжение не прервалось. Сгрудившиеся вокруг костров беженцы притихли, большинство погрузилось в сон — первый сон с тех пор, как в их деревни нагрянули орки-разорители.

Еще два раза мужчины мотались туда-обратно за припасами. Затем в командировки начал отправляться только Миф. Грузоподъемность кардмастера просто удручающая. Но он выпил зелье, повышающее силы, а следом сжевал травяную таблетку, повышающую грузоподъемность, но понижающую привлекательность противоположного пола. Странное снадобье… Миф продолжил закупаться — на этот раз тратя деньги на более дорогие продукты. Заодно он заказал малый обоз из той же деревни, где они закупались. Удалось сэкономить и на свитках — в деревню возвращались с кристаллами, купленными на небольшой площади.

А гном… гному пришлось остаться во дворе и спешно перетащить из подземелья наковальню с инструментом.

Продовольственный кризис завершился. И грянул кризис пострашнее — транспортный!

У караванщиков извечная беда с повозками. Но у беженцев беды победовее. Они ударились в бегство либо пешим ходом, либо побросав на подводы и телеги попавшее под руки барахло, усадив туда же женщин и детей, впрягли лошадей, быков, коров, ослов, мулов и прочий условно тягловый скот. Ну или впрягались сами — любой полуорк посильнее осла будет. А некоторые и с быком по силе и выносливости сравнятся. Выбранный транспорт и животные никак не годились для долгих переходов по каменистым дорожкам или вовсе по бездорожью. Подковы слетали и ломались, оси гнулись и ломались, колеса разлетались на куски, доски трескались. Полная катастрофа. Сюда беженцы едва дотащились. Чуть перекусили благодаря добрым жителям холма, чуть отдохнули, а затем усталые мужчины начали оценивать ситуацию и схватились за головы — повозки дальше двигаться не могли. Требовалось крайне много дешевых и прочных кузнечных изделий, чтобы восстановить ущерб и суметь двигаться дальше.

И куда несчастные лишенцы обратили взоры?

Верно. На тот же самый холм, окруженный стеной.

Остатки толпы медленно расходились, осторожно держа перед собой миски с похлебкой, прижимая к бокам хлеб и рыбу. Можно подходить и задавать новые важные вопросы. И вопросов было множество.

Найдутся ли за стеной подковы?

А оси тележные?

А гвозди?

А какие подковы вообще есть? Бычьи? Лошадиные? Ослиные?

А колеса? Большого размера… и малого… и среднего… и оглобли нужны…