Полет валькирии (СИ) - Конычев Игорь Николаевич. Страница 48

– Полно тебе, отец, – начал муж старшей дочери хольда, но сразу замолчал, когда наткнулся на суровый взгляд старика.

– Ты не стал мне сыном только оттого, что женился на одной из моих дочерей! Отцом я тебе стану, как только сразишь хотя бы одного драугра у меня на глазах, Йохан, – резко и довольно грубо бросил Кнут. – Я никогда не назову сыном слабака! Тебя это тоже касается, Ларс, так что нечего скалиться. А теперь – прощайтесь, да проваливайте уже на крыльцо, придем на сбор последними!

В тишине, нарушаемой лишь всхлипываниями девушек, мужья простились с ними, обняли встревоженных и ничего не понимающих дочек и первыми вышли за порог.

– Не слишком ли ты жесток? – с укоризной спросила мужа Гудрун.

– В меру, – отмахнулся он и прижал к себе жену.

Коснувшись своим лбом лба женщины, Кнут посмотрел ей в глаза, и Гудрун ответила ему тем же теплым и любящим взглядом. Так они простояли совсем не долго, после чего воин отстранил жену.

– Не ревите! Я пригляжу за вашими ненаглядными, – смущенно бросил он дочерям, прежде чем выйти за дверь.

– Что ж… – Кристина храбрилась, стараясь скрыть волнение. – И мы пойдем.

– Да прибудут с вами боги, – Гудрун склонила голову.

Почувствовав на себе взгляд спутницы, Пеплогривый посмотрел на нее.

– Боишься? – спросил он.

– Раньше мы сражались, но все получалось как-то спонтанно, само собой. А теперь я добровольно иду в бой. И да, ты прав – мне очень страшно. – Призналась она. – Это так заметно?

– Вроде того, – Ульв взглядом указал на свою руку, в которую, как оказалось, неосознанно вцепилась девушка.

– Прости, – Кристина нехотя разжала пальцы, но Ульв накрыл ее ладонь своей.

– В страхе нет ничего постыдного, – произнес Пеплогривый. – Не будь страха, как бы мы могли показывать богам свою храбрость? Нужно просто преодолеть его, отбросить сомнения и идти вперед.

– И как это сделать? – печально спросила девушка.

– Ты уже это делаешь, – ответил Пеплогривый.

Кристина не нашла, что сказать, да и все мысли вылетели из головы, когда она увидел перед собой ряды готовых к бою воинов. Незаметно для девушки, она покинула город и теперь стала частью войска долины.

– Пути назад нет, – сказал сама себе Кристина.

– Победа или смерть, – Ульв не выпускал ее руку.

– Победа или смерть, – повторила девушка и почувствовала, как холодная решимость растекается по ее телу.

Когда боевой рог взревел еще раз, Кристина уже не боялась. Она чувствовала, как вместе с рогом запело и сердце валькирии, зовущее ее в бой.

* * *

Защитники долины расположились так близко к горам, как только смогли. Конунг еще пару дней назад выбрал местом схватки холм, чьи склоны давали людям пусть и незначительно, но преимущество, а лучники могли нести тварям смерть, не страшась задеть своих же соратников.

Люди превратили созданную природой возвышенность в свой оплот: у подножья вкопали колья, сделали насыпи и вырыли ямы, на дне которых сейчас темнела кровь – Торгейр приказал забить скот и бросить окровавленные туши, чтобы их запах привлек драугров в нужное место.

На подступах к холму установили многочисленные ловушки, но никто из воинов не питал на этот счет ложных надежд – каждый знал, что никакие хитрости не остановят армию живых мертвецов. Только железо и огонь.

Торгейр верил в каждого из своих соплеменников, но он был мудр и знал, что одним оружием тварей не победить. Конунг распорядился установить кругом множество факелов и зажечь их едва начнет смеркаться, дабы не биться с созданиями мрака в кромешной тьме, где те будут иметь преимущество. Потом он велел перекопать два боковых склона холма, сделав их куда более крутыми. По приказу Торгейра, люди топили на кострах собранный снег и заливали склоны водой. Мороз быстро сковал все льдом и превратил два склона в неприступные стены, защищающие фланги.

Позади последней линии обороны, с обратной стороны холма, конунг распорядился выложить широкую и длинную полосу из хвороста и облить ее маслом. Кристина заметила рыжеволосого Нела, что встал рядом с огромным костром и должен был зажечь его во время начала битвы..

– Пусть каждый поймет, что нам некуда отступать, – только и сказал Торгейр. – Пусть пламя послужит нам щитом и светом, а кто вздумает бежать… что ж, пусть пройдет через огонь.

Огородив свою армию от атак с двух сторон и сделав все, чтобы драугры полезли прямо в лоб, Торгейр выстроил воинов ровными рядами на пологом склоне. К этому времени уже начало смеркаться, но мрак отогнали зажженные факелы. Все вокруг залил приятный теплый свет, но в отличие от пламени домашнего очага, этот огонь не нес уюта и спокойствия. Он не грел душу, но распалял в ней жажду битвы.

Все вокруг погрузилось в тишину. Пользуясь тем, что у нее еще есть время, Кристина протиснулась между плотным строем воинов и отыскала Ульва – рослый, с непокрытой головой, он был достаточно приметен. Но, как ни странно, Кристина даже не смотрела по сторонам, она просто шла туда, куда звало ее сердце, и оказалась позади верного спутника.

Пеплогривый стоял рядом с конунгом, Кнутом и его родичами, в самом первом ряду. Справа и слева от них замерли хускарлы – личная дружина конунга. Их красные плащи казались яркими пятнами крови на белом снегу. Крови, что вскоре прольется.

Незыблемый у непоколебимый, словно тысячелетние скалы, Ульв положил руки на рукоять топора и мрачно взирал на скалы. Лицо воина было спокойным, и лишь взгляд горел неукротимой жаждой битвы.

– Ты пришла, – произнес он, не оборачиваясь. – Хочешь попрощаться?

– Не говори ерунды, – выйдя вперед, Кристина обняла мужчину и улыбнулась, когда его грубая ладонь погладила ее волосы. – Я пришла… просто пришла, чтобы побыть с тобой. Пока еще есть время.

– Ты всегда со мной, – улыбнулся Ульв. – В моем сердце и мыслях. Но сейчас не время для этого.

– Я знаю, – печально вздохнула девушка. – Будь осторожен.

– Скверное пожелание для воина, – криво усмехнулся Ульв. – Лучше я сокрушу всех врагов.

– Я и не сомневалась, что ты скажешь нечто подобное. В любом случае – я хочу, чтобы мы оба пережили эту ночь. Чтобы все ее пережили… будь осторожен…

– Не бывает сечи без смерти. – Спокойно сказал Ульв, взглянув на небо, где уже виднелся полный лик бледной луны. – Не все увидят новый рассвет, но песни, что скальды сложат об этой битве, подарят павшим героям бессмертие. – Я же буду делать то, что должно и не стану прятаться за чужими спинами, даже ради того, чтобы вновь увидеть тебя. Если я отступлю, то это буду уже не я, а лишь тень, что не достойна стоять рядом с валькирией.

– Тогда сражайся, Ульв Пеплогривый, – Кристина смахнула слезы, и ее голубые глаза воинственно сверкнули. – Сражайся и заставь врагов трепетать от ужаса! Пусть все они падут, а ты вернешься ко мне!

– Такая просьба мне по душе, – оскалился воин. – Вот какое напутствие я желал получить от тебя.

– И это еще не все…

Кристина встала на цыпочки и страстно поцеловала мужчину в губы. Поцелуй был стремителен, как взмах клинка, но девушка вложила в него все свои чувства, разом выплеснув всю ту бурю эмоций, что металась в ее душе. Каждой клеточкой своего тела, всем сердцем она ощутила, что Ульв ответил ей тем же.

Не говоря больше ни слова, она ушла.

Ни Кристина, ни Ульв не обернулись, чтобы взглянуть друг на друга: они оба знали, что так будет лучше. Воин взял в руки топор и гордо выпрямился, в ожидании врага, тогда как за его спиной, на вершине холма, воительница положила на тетиву первую стрелу.

Стиснув зубы, Кристина призвала все свое мужество – сегодня ночью она должна быть сильной.

* * *

Многочисленные факелы, что горели повсюду, выхватывали из мрака скрюченные тени, что лезли из трещин в камне. Заваленные прежде тоннели обрушивались, порождая на свет все больше и больше драугров, коим, казалось, не было числа в недрах гор.