Обнаженные розы (СИ) - Поспешная Юлия. Страница 24

Просто так взять и купить вещь на такую сумму не получиться.

Во всяком случае еще неделю назад у Лерки таких денег не было.

-Лер, просто... пойми меня правильно.-я старалась подбирать слова, чтобы не казаться завистливой или не довольной её счастьем.-Я очень рада за тебя, правда, и гитара звучит очень круто. Но... откуда у тебя появились на неё деньги? Насколько я помню на ценнике число было около восьмидесяти тысяч.

Лера молчала. Я слышала её сопение в трубке.

Моя тревога, росла резкими скачками, словно прыгающий вверх резиновый мяч.

Тугим узлом, медленно стягивался живот, грудь и горло.

Мои опасения укреплялись с каждой секундой.

-Лера?-проговорила я настороженно.

-Слушай...-проговорила Логинова явно подыскивая правдоподобную причину.-Тут просто... Антон, ну я тебе рассказывала... Мамин ухажёр...

Я тихо вздохнула. Антон не просто ухажёр Лериной мамы, но и отец Леркиной младшей сестры. Но Логинова нового «папу» категорически отказывается признавать.

-Короче он купил мне гитару.-скомкано выкрутилась Лера.-Видать... пытается купить меня. Не знаю даже... Похоже у него получается.

Разумеется, я ей не верила. Лерина мама работает окулистом в одной из городских больниц. А Антон работает старшим менеджером в одной из крупных телекоммуникационных компаний, и зарабатывает не мало, но большую часть денег тратит на выплату ипотеки, содержание родителей в далёком Майкопе, и бытовые расходы в семье Логиновых. Я была бы невероятно и искренне рада за Лерку, если бы Антон действительно подарил бы ей гитару, которую она так хотела.

Но это была ложь. Не умелая и дурацкая.

-Лер,-проговорила я серьёзно.

-Что?

-Ты...-я не могла себя заставить это спросить.-Ты, что... ты... ты согласилась?

Лера молчала.

Я ждала. Мячик тревоги подскакивал всё выше. С ускоряющимся ритмом билось сердце.

-Лера ты согласилась на эту фотоссесию?-спросила я громко и испуганно.-Ты... ты согласилась, да?! Это он тебе заплатил?! Этот подонок, который к нам в кафе подходил?! Да?! Лера?!

Молчание. Короткий шорох. В трубке зазвучали частые, короткие гудки.

Я медленно, сокрушенно опустила руку с телефоном.

Я испытывала шокирующее потрясение.

Лера согласилась! Она согласилась! Она это сделала...

Мысль эта ввинчивалась, вбивалась в голову нервными толчками пульсирующих височных вен.

Осознание случившегося ошеломляло меня.

Я не могла в это поверить... Я не могла это принять!

Истина произошедшего казалась какой-то паранормальной, невероятной, невозможной.

Но, Лерка... Лера согласилась... Решилась... Осмелилась...

-Зачем?-прошептала я в тишину своей комнаты.

Я вспомнила того наглого, самодовольного козла из кафе.

Это всё он!

Внушил Лерке, что она может заработать на гитару быстро и легко.

Что ей совсем не нужно напрягаться, стараться, трудиться.

Я негодующе цокнула языком.

Скотина!

Я ощутила растущее внутри яростное возмущение. Против моей воли, меня брал гнев.

В эти мгновения, стыдно признаться, но я искренне желала тому порнофотографу Игорю, или подавиться или споткнуться и разбить нос.

Я закрыла глаза.

За последние сорок минут на меня свалился целый шквал шокирующих событий.

Мне надо это переварить, пережить.

Я вздохнула.

Леркин поступок вызвал у меня угнетенное смятение.

Я посмотрела на монитор компьютера.

Вспомнила, что собиралась сделать.

Я выбрала поисковую строку Google и набрала: Убийство, новости.

Поисковик в первой же строчке выдал мне следующее:

«Новое убийство Романтика! Полиция скрывает подробности».

Далее, «Зверское убийство в цветочном магазине! Ещё одна жертва Романтинка!», «Серийный убийца не останавливается! Новая жертва! Почему бездействует полиция?», «МВД срочно удаляет эти фотографии из сети! Смотреть всем! 22+»

Я щелкнула по последней ссылке. Но тут меня ждало разочарование.

«Данная страница не существует».

Но я нашла ещё несколько подобных ссылок. Как я поняла, Романтик, о котором Москва заговорила в начале апреля, снова выложил фото убийства в интернет!

У нас в школе последние два месяца только о нём и разговоры. Все шушукаются, шепчутся, пересылают друг-другу его фотографии. И мне показывали... Пытались.

Я отказалась смотреть на это. По понятным причинам, я старалась держаться подальше от любых новостей, связанных с Романтиком.

Я боялась. Я боялась воспоминаний. Такое уже было.

Я уже страдала кошмарными видениями другого серийного убийцы и его жертв.

Видения настигали меня регулярно. Повсюду. В любое время суток.

Они часто накатывали по ночам.

Я боялась спать ночью. Спала днём.

Меньше вероятность увидеть кошмарные видения.

Я не знала куда от них спрятаться. Я тогда помогала Стасу и его группе отыскать скрывающееся под личиной школьного учителя жестокое чудовище, что пытало и казнило мальчишек от семи до десяти лет.

Пока Стас его поймал он успел забрать шестерых.

Шестерых обычных мальчишек.

Московский Живодёр успел поселить бесконечное горе в шести обычных, русских семьях.

Шесть матерей тот ублюдок, обрёк на пожизненные, душевные страдания. На пожизненную, мучительную боль, которую уже не прекратит даже время.

И теперь этот... Романтик.

Я закусила губу, глядя на ссылку, на которой лежали запретные фотографии, которые МВД удаляет с сайтов.

Я в нерешительности убрала руку от мыши, сжала кулак.

Мне было страшно представлять, что я там увижу.

Я вспомнила видение. Вспомнила, как рыжеволосая девушка сдирала с себя кожу.

Я вспомнила ту тень.

Я отвернулась от монитора. Поджала колени, с ногами забралась на кресло, спрятала лицо в ладонях.

От неизбежного ужаса, который теперь будет меня преследовать, у меня нахлынули слёзы.

Меня ни куда от этого не деться. Я буду это видеть. Я буду на это смотреть.

Это никуда не денется, не прекратится пока... Пока Романтик не будет пойман. Или внезапно убит.

Я всхлипнула. Нервно, тяжело сглотнула. Тёплые слёзы скользили по щекам. Я ощутила их привкус на губах.

Меня раздирали душевные, навязчивые опасения, страхи, пугающие представления о том, что я буду видеть, с чем мне придется столкнуться.

Я уже ныряла в такое дерьмо. Я уже тонула в чужой боли, страданиях, муках и ужасах. Я проживала последние мгновения чужой жизни. Я видела, как отнималась эти жизни.

Я боялась видеть и чувствовать это вновь. И знала, что выбора у меня нет.

Нет. Нет! Нет! Нет!!!

Я судорожно вздохнула.

Чуть прикусив большой палец левой руки, я все-таки перешла по ссылке.

Это оказался паблик в соцсети. Назывался он «Антифакты».

Я нервно усмехнулась. Оригинальное название.

Перед тем, как открылись фотографии выскочил предупреждающий банер, типа эти снимки могут шокировать людей с неокрепшей психикой.

Господа, мою психику уже ничего не спасёт, с невеселой улыбкой подумала я и нажала «подтвердить».

Открылась первая фотография. Я закрыла глаза, отвернулась.

Мне хватило одного взгляда, чтобы детально разглядеть изуродованное, окровавленное человеческое тело.

И заплетенные в несколько тонких кос золотисто-рыжие волосы.

Я заставила себя посмотреть на фотографию.

Это была она. У меня не было ни каких сомнений.

Та девушка из супермаркета. Та обладательница желтого Сузуки Свифт.

Она напоминала освежеванную тушу. Романтик обошелся с ней, как со скотом.

Глядя на красивый антураж из белых роз вокруг, я поняла, что его показательное стремление обставить сцену убийства красиво, лишь издёвка.

Он измывается над ними и над нами.

Он воплощает собственное извращенное, превратное понятие о красоте в этих убийствах.

Но, ему нравиться, что у нас это вызывает ужас. Ему нравиться, что нам это противно.