Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич. Страница 54

Хочу сказать, что выражу общее мнение о единственной кандидатуре на должность Главнокомандующего Объединенными вооруженными силами всех Секвенций, входящих в состав Западноевропейского Консорциума. Если шеф-генерал Барнсуотт не возражает, то мы с должным уважением и сознанием его исключительных данных, предлагаем принять на себя этот важнейший пост в Совете Правителей будущего правительства. Прошу высказать свое мнение…

Все пятеро протянули верхние руки и приложили ладони к серым треугольникам на столе. Через мгновение Мэрриот и командоры переглянулись. 

− Кто-то из нас не присоединил свое согласие к общему решению. Судя по тому, что я знаю мнение командоров, этим милинером является наш шеф-генерал. Что могло произойти, если вполне адекватное предложение не принято уважаемым шеф-генералом?

− Меня неправильно поняли, − отстраненно сказал шеф-генерал, − вернее, не совсем верно поступил я, заранее не высказав свое видение на предлагаемую мне вакансию. Если уважаемые командоры, выслушав мою точку зрения, согласятся с ней, то, смею вас уверить, это будет самым разумным решением для будущего нашего Консорциума.

− Я так понял, что вы не возражаете против нашего проекта состава Совета Правителей в пункте, касающегося вашего положения в нем? – с непроницаемым выражением проговорил Мэрриот.

− Ни в коем случае, ибо я уверен, что ваше решение не просто спонтанное желание и уж тем более не конъюнктурное соображение насчет моей должности.

− Мы готовы вас выслушать, шеф-генерал Барнсуотт. Думаю, вы учтете все реалии нынешней ситуации и не станете предлагать заведомо неприемлемых условий. Не стоит сейчас круто поворачивать курс в индивидуальную сторону и искать выгоду там, где лучше стоять на разумной реалистической платформе. Возводить крепость невыполнимых желаний, тем самым, самоустраниться, было бы самой неподходящей тактикой, не так ли?. 

− Разумеется, разумеется, − повысил тон Барнсуотт до искренней заинтересованности в голосе. – Моя поправка, а я именно так позиционирую свое предложение, состоит в следующем: на первых порах кто-то из нас должен сосредоточить власть в одних руках для того, чтобы возможные возникающие разногласия не разрушили еще хрупкое состояние нового режима. И главное, − вооруженные силы должны знать, что ими руководит опытный, прошедший не один локальный конфликт военачальник. Смею надеяться, что войска, находящиеся под моим руководством, думают именно так. А потому я вижу такого, для первого времени, кандидатуру главы Совета Правителей в своем лице.  

Несколько более длительное молчание, чем требовалось для простого обдумывания, сказало о том, что командоры были в состоянии некоторого ступора. Они ясно осознали, что сейчас выдвинул командующий региональными войсками шеф-генерал Барнсуотт в качестве альтернативы их предложению. Первым заговорил Мэрриот:

− Если мы смогли правильно понять смысл вашего предложения, то, исходя из ваших слов, вы видите единственно правильным выбором из возможных вариантов, установление диктатуры правления в Совете Правителей и в качестве диктатора предлагаете себя?

− Да, − коротко ответил Барнсуотт. – Я располагаю на данный момент такими аргументами, что способен повлиять на дальнейшее развитие событий в одиночку! Но это было бы слишком самонадеянно. Всем известно, что без Корпорации Свободных перевозчиков не сможет обойтись ни одно мало-мальски значимое предприятие. А потому я, совершенно ясно сознавая этот весьма значимый компонент в деле, предлагаю вам полностью войти в состав нового Совета Правителей на правах триумвирата, с установлением статуса Глав лидеров фракций для каждого из вас. В дополнение ко всему командор Мэрриот займет место координатора всех принимаемых Советом Правителей решений. И здесь же, сейчас, выработать конкретную резолюцию по существу вопроса. 

− Ваше предложение, шеф-генерал, настолько меняет само существо вопроса, что нам, как составляющим большинство нашего союза, не хотелось бы вот так скоропалительно принимать столь кардинальное решение. Оно требует довольно существенных корректив, которые мы видим в раскладе сил и аргументов, выступающих в качестве реальной опоры за каждого из оппонентов.  А так как вы и есть единственный наш оппонент, то, думаю, для более широкого и гибкого анализа соотношения сил в случае неконтролируемых изменений ситуаций и обстановки, на которые вы ссылались при выдвижении своего варианта, необходимо дополнительно проанализировать то самое соотношение сил и аргументов наших возможностей. 

− Я не против, − сверкнув оптикой с легкой усмешкой в голосе сказал Барнсуотт. – Это даже принесет пользу нашему делу, ибо избавить от иллюзий возлагаемых надежд на некие политико-экономические рычаги в достижении великой цели. Прошу вас учесть, милинеры, что во все времена армия была и останется главным и единственным рычагом влияния на любые ситуации. 

− Это несколько однобокое представление о значимости этой составляющей серьезного политического шага, а посему мы хотим изложить свои аргументы. Большая часть офицеров Генштаба, подразделений, находящихся под их командованием, готовы поддержать наш Союз Реформ. А у вас, шеф-генерал, что имеется из активов: довольно потрепанный десантный корпус, дивизия, укомплектованная новобранцами и две бригады нейропсихотронной защиты? Да-да, мы знаем об этом, − усмехнулся Мэрриот, заметив удивленные проблески на линзах оптики Барнсуотта. – И потому, исходя из наших диспозиций, мы сделали вам предложение, которое вы сочли недостаточным для ваших амбиций. Что ж, шеф-генерал, у нас есть не менее достойные кандидатуры на этот важнейший пост в Совете Правителей. И вы еще можете его занять, если здесь и сейчас дадите нам свое согласие без всяких ультимативных дополнений.

Барнсуотт, глядя на командоров, некоторое время сидел молча, поигрывая металлическим пальцем нижней правой руки. Он понял, что им он нужен, несмотря на высказанные альтернативы его замены. «Им нужна моя армия… А у тех, кого они пытались выдать за адекватную замену, кроме должности и амбиций нет ничего… Что ж, милинеры, поиграем в вашу игру, но с моими подачами. Посмотрим, что вы получите в конце игры…».

− Давайте сделаем так. – Барнсуотт пригасил оптику и снизил тон до уровня теплой, доверительной беседы. – Хотя времени у нас в резерве нет, ибо, как я знаю, Верховный Правитель Магденборг только что установил правление диктатуры, то есть то, что я предлагал, мы возьмем небольшой тайм-аут и еще раз взвесим все значимые аргументы в пользу наших вариантов режима правления. Я думаю, что вы учтете резко изменившуюся не в нашу пользу обстановку и придете к нужному решению. На этом, милинеры командоры, прошу вас пока прервать наше совещание. У меня закончилось время, и я вынужден вас покинуть. Реальных благ вам, милинеры.

Барнсуотт встал. Командоры поднялись и Мэрриот, протянув верхнюю руку шеф-генералу, сказал с плохо скрываемым разочарованием в голосе:

− Это не тот результат нашего совещания, который мог бы уже сейчас снять многие проблемы. Но, уважая мнение наших сторонников, мы взвесим и обдумаем ваше предложение. Реальных благ вам, шеф-генерал, и не давайте волю своему воображению. Поверьте, оно часто подводит нас в самые неподходящие моменты. Еще раз реальных благ…

Барнсуотт хмуро смотрел, как командоры исчезли из шлюза перемещения. Затем повернулся к терминалу внутреннего оповещения и мазнул пальцем по сенсору сигнала общего командного сбора.

Главный Жрец сидел в приделе, лицом к высокому, прорезающему всю стену Храма Творения, окну. Он задумчиво разглядывал светлеющее небо, еще расцвеченное нежными лепестками высоких облаков. Недавно закончившееся раннее утреннее служебное Моление и обычная процедура разоблачение от ритуальных одежд никак не повлияли на его настроение. Он с вечера не мог прийти к однозначному решению. Но его нужно было принять, иначе необратимость разрушения их Мира станет очевидной данностью. 

Накануне Берне с такой пронзительной ясностью понял это, что все остальное померкло перед страшной перспективой гибели одного из последних маленьких осколков исчезнувшей Цивилизации, вверенного его попечению судьбой. Он понимал, что осуществление этой грандиозной цели ему не по силам. И не потому, что он одинок или слаб. Слишком могущественные силы, составляющие этот Мир, никогда не позволят никому даже подумать об этом. Но просто так сидеть и наблюдать, как рушатся остатки последних заповедных уголков человеческой естества, ему было невыносимо. Пусть он ничего не сможет осуществить реально, но хотя бы на краткий миг отсрочит этот непостижимо страшный конец. Может случиться так, что его усилия умножат другие, если он, Верховный Жрец, патриарх и пастырь своих человеков, указывая Путь к Спасению, отдаст этому все свои силы.