Спасти Советский Союз (СИ) - Баксаляр Илья Николаевич. Страница 7

Берия рассердился и решительно поплыл в другую сторону. Мне было жаль, что я не дал ему высказаться до конца.

– Лаврентий, постой! Кто же мог спасти?

Но бывший нарком НКВД был далеко, да и разговаривать со мной не хотел. Почему он на меня обиделся? Мне захотелось встретиться со Сталиным и спросить его, отчего я умер. Вождь родился на этой прекрасной земле в небольшом городке Гори. И в лучах уходящего солнца я поплыл на родину Отца всех народов. Я мечтал пообщаться с духом самой загадочной личности – с самим Сталиным, который определил все мое будущее, находясь на троне тридцать два года.

Глава пятая. Грузия

Внизу, петляя между зеленых холмов, шумно и весело бежала Кура, которую воспели и Пушкин, и Лермонтов. Русские люди с теплотой отзывались о Грузии. Красивые каменные дома говорили о трудолюбии и таланте местных жителей. Множество прекрасных виноградников, дававших знаменитые грузинские вина – «Мукузани», «Напареули», «Саперави», «Киндзмараули», – которые так ценил мой народ. Вдали над селением раздалась песня. Как красивы грузинские напевы! Они мягко текут по вершинам холмов, как бы приглашая в гостеприимный дом, где тебя ждут добрые хозяева, вкусный ужин и кувшин молодого вина. Но я не смогу сюда вернуться. Теперь меня нет, а ведь это была часть меня, теплая добрая и отзывчивая. С болью смотрю на селения – сколько прекрасных людей вырастила это благодатная земля, как она обогатила мою культуру, искусство! Ведь благодаря этому краю я был темпераментней, ярче и веселей.

Но зачем грустить о том, что было в прошлом? Ведь этого все равно не вернешь. Но в моей памяти всплывали широкий проспект Руставели в Тбилиси, его метро, улыбчивые лица горожан, большие платаны, которые широкими ветвями закрывали тротуары от жаркого солнца. А как здесь умели угощать! Харчо, чинара, чахохбили, сациви с ткемали, хачапури – это было просто божественное, приготовленное умелыми руками и с добрым сердцем угощение. Я вспомнил все эти вкусы и запахи, и у меня стало тепло на душе.

Вот в предгорьях главного Кавказского хребта виднеется небольшой городок Гори. Много лет назад здесь родился будущий вождь всех народов Иосиф Виссарионович Джугашвили. Все говорят, что он самый великий человек, и ему обязан тем, что стал могучим и сильным, с мощной экономикой и тяжелым военным кулаком. Но я не экономика и не армия, даже не народ, а просто край, который дал приют многим народам, начиная с самого зарождения цивилизации. Иногда я терял почти все, но возрождался и опять начинал расти, возвращая свои утраченные земли и присоединяя новые, преобразовываясь во все более могучего богатыря, с которым считаются все.

Я помню маленького Йосифа, когда он только появился на свет и громким криком приветствовал меня, просясь к своей маме на руки. Где он сейчас? Его тело лежит у Кремлевской стены, но дух должен быть где-то здесь. Ведь каждый из нас всю жизнь мечтает вернуться туда, где прошло лучшее его время – детство. Там, вдали, сияя седыми вершинами, стоят величественные пики главного Кавказского хребта. Там в лучах солнца мчится ветер, принося тучи и холодный воздух с широких русских равнин. Все это была одна земля, территория наших предков, которые завещали каждому новому поколению беречь меня и хранить единство всех, кого я взял под свое крыло и о ком думал всю свою жизнь. Но что это там, или мне мерещится? Чей-то дух, покоряя своим спокойствием, движется над облаками.

– Ты кто?

Ответом была звенящая тишина, и только ветер тихо завывая, прошептал:

– Ты, что не видишь, кто перед тобой?

Я присмотрелся.

– Неужели это он?

Дух, белый как полотно, с нимбом на голове, величественно парил над Гори. Где-то здесь похоронена его мать. Она умерла в одиночестве, вдалеке от сына. Я был в последние минуты ее жизни рядом с ней. Старушка смотрела на потолок, мысленно обращаясь к Богу: «Прошу тебя, Всевышний! Дай мне увидеть моего сыночка. Последний раз посмотреть на него, убедиться, что у него все хорошо, что он жив и здоров». Но потом, проглотив слюну, сухими губами шептала: «Но кто, кто он, мой сынок? Разве я достойна его?» – Она закрыла глаза, вспоминая, как в первый раз взяла его на руки после рождения – сынок, мой сынок! Женщина прижала его к груди, этот маленький теплый комочек согревал ей душу, в руках было сокровище, которое она оградило от всех невзгод и трудностей. Материнское сердце на смертном одре ждало своего сыночка. Она опять обратилась к Богу: «Пожалуйста, дай мне умереть спокойно». Но Бог был не властен над ее сыном, который сам был Богом над всей моей землей. Старушка умирала в тяжелых душевных муках. Не проводило в последний путь ее сокровище, родной сынок. Он не пожал ее руки, которыми она кормила малыша в детстве, стирала и оберегала. Не сказал последнее спасибо женщине, которая дала ему жизнь. Женщина из-за всех сил напряглась, немного привстала, чтобы посмотреть, не пришел ли ее сынок, но силы покинули ее. Он не придет! И со страшной болью бедная мать в последний раз посмотрела на этот белый свет. Глаза умоляюще глядели вверх в надежде, что все-таки в последний момент он прибежит к ней и с болью закричит: Мама, мама, не уходи! Я тебя люблю! Прости! Прости! Но рядом не было никого.

Я ужаснулся такому равнодушию. Снова прошумел ветер на ухо:

– Куда ты идешь, ты, что не видишь, кто перед тобой?

Я поднял глаза – рядом проплывал дух Сталина.

– Здравствуй, Коба!

Дух посмотрел на меня. Глаза у него были колючие.

– Ты не узнаешь меня?

Сталин еще раз окинул меня презренным взглядом, в глазах было полное равнодушие. Вот оно, истинное лицо вождя. Я помнил его живым. Какой харизмой обладал Сталин! Немного смущенная улыбка, чуть прищуренный взгляд, мягкие черты лица, шершавое лицо, оставшееся от перенесенной оспы, и умные, пытливые глаза. Их мало кто забывал. Они глубоко проникали в душу, завораживая своей непонятной энергией. Но все это была лишь маска.

– Коба, скажи, ты мог меня спасти?

Сталин равнодушно смотрел на меня. Его холодные глаза не выражали ничего. Дух вождя поплыл дальше, он был поглощен собой, ему было не до меня. Я проводил его печальным взглядом. Это был не тот человек, которого видел раньше. Но это только дух, его глубокое внутреннее содержание человека, которое мало кто может увидеть в реальной жизни.

Я отправился дальше, прощаясь с доброй и прекрасной Грузией, пожелав ей процветания, но в душе страшно страдая, что теперь ее нет со мной. Как и меня самого.

Глава шестая. Возвращение в Петербург

Мой путь лежал на север в прекрасный город на Неве. Ленинград был колыбелью трех русских революций. Как их оценивать, я не могу сказать. Они были проявлением воли народа, который не желал жить по-старому, но правители не обращали внимания на его чаяния. Их ответом было высокомерие и надменность. За все это они потом дорого заплатили. Гнев всегда порождает жестокость и насилие, убивая все лучшее, что есть в людях. Девятого января пятого года рабочие пришли к Николаю Второму молить, чтобы он утихомирил своих «бояр», которые угнетали простых людей, и просили защиты у царя. Но он не принял их, а выслал войска, залив кровью мостовые града Петра. Говорят, Николай был добрый человек, но почему же тогда он отдал команду стрелять в народ?

Наконец я увидел знакомые очертания города – высокий шпиль Петропавловской крепости, сияющий золотом в лучах солнца, бурная вода Невы, Зимний дворец, Адмиралтейство, памятник Петру. Здесь, в столице Российской империи, можно встретить много известных людей, но о чем я буду с ними говорить? О своей боли? Так ведь у всех ее хватает. Сколько духов проплывает в облаках над Невой! Гордость России, самые талантливые и одаренные. Они проходят мимо меня, не обращая внимания.

Но вот идет большая семья, знакомые лица – это же Николай Второй, последний царь Российской империи. Его долгое время изображали кровавым, жестоким тираном. Но почему у него такая теплая улыбка, благородное лицо и чистые глаза? Я приблизился к императору.