Города под парусами. Ветры Забвения - Калугин Алексей. Страница 7

– Выходит, можно вот так запросто заставить мимика принять любой образ?

– Мне это не показалось сложным.

– Скорее всего, здешние мимики не так часто имеют дело с разумными существами, – сказал Энгель-Рок. – Они не знают, что люди способны осознанно воскрешать в памяти те или иные образы. Поэтому обмануть их не составляет труда.

– Нужно только сосредоточиться мысленно на чем-то одном, – добавил Финн. – Живо представить себе то, что нужно показать мимику.

– Я хочу попробовать! – заявил Метаброд.

– Не сейчас, – Энгель-Рок с размаху всадил тесак в ствол дерева, возле которого стоял. – По-моему, самое время перекусить. Нужно только убедиться, что наверху не притаился душитель. А то ведь все застолье испортит, негодник.

Глава 3

Дерево не было похоже на другие деревья в лесу. У него был массивный ствол, обхватить который смогли бы, взявшись за руки, только три человека. Ствол был изрезан глубокими, грубыми складками толстой коры и облеплен морщинистыми, округлыми наростами размером с кулак. Земля вокруг была усыпана тонкими, полупрозрачными пластинками, отслоившимися от коры. Чешуйки издавали приятный, чуть терпкий смолянистый запах. Ветви начинали отходить в стороны от ствола на высоте чуть больше метра. Толстые у основания, они тянулись почти параллельно земле, разбрасывая по сторонам все новые и новые побеги. Которые, в свою очередь, тоже начинали делиться. Но в какой-то момент ветви вдруг прекращали кажущееся бесконечным деление, их покрытые небольшими, чуть продолговатыми листьями концы загибались, скручивались и собирались в плотные клубки. Быть может, в серединах этих клубков зрели диковинные плоды. А, может, в этих природных гнездах жили птицы, мелкие зверьки, насекомые или какие-то другие организмы-симбиотрофы.

В широкой, развесистой кроне нашлось место сразу для двух душителей. Хотя обычно эти твари, отличающиеся исключительно мерзким нравом, даже близко не подпускали собратьев, в которых видели в первую очередь конкурентов.

Пармезан снял притороченный к рюкзаку арбалет, взвел его, прицелился и выстрелил.

Болт угодил в ствол дерева, на тридцать сантиметров выше притаившегося на ветке душителя.

– Стрелок, – саркастически усмехнулся Джап.

– Я пока еще только пристреливаюсь, – спокойно ответил Анатоль, укладывая на ложе арбалета новый болт.

Второй выстрел достиг цели. Болт пронзил душителя, и тот черным мешком рухнул на землю.

Со вторым душителем Пармезан расправился с первого выстрела.

Оттащив тушки душителей в сторону, ветроходы скинули с плеч поклажу, достали фляги с водой, пакеты с едой и расселись меж корней.

Городской кок Фэт Кастро, как всегда, постарался на славу! Толстый Фэт знал вкусы всех ветроходов и бойцов, что у него столовались. И даже сухой паек собирал, учитывая пожелания тех, кому он предназначался.

Фэт не любил делать бутерброды и сандвичи. Он предпочитал заворачивать еду в тонкие пресные лепешки. Такие рулеты не разваливались, даже оказавшись смятыми, да и есть их было удобно, особенно если приходилось заправляться на ходу.

На бумажных пакетах с едой были аккуратно проставлены инициалы членов группы.

Энгель-Року Кастро приготовил рулет с овощным салатом, зеленью и соленым козьим сыром. Для Финна – с яичницей, ветчиной и майонезом. Для Джапа – с парой бараньих котлет, приправленных острым соусом. Пармезану достались сосиски с бобами. Хольцу – яичница с жареным беконом. А Метаброду – рис с тушеной свининой. Одним словом, каждый получил то, что хотел. В дополнение к основным блюдам у ветроходов имелось вдоволь сыра, солонины, вареных яиц, свежей редиски и огурцов. А также – пара зажаренных на гриле куриц, запеченные свиные ребра и две большие коробки с отваренным рисом и тушеными овощами.

То есть на ближайшие пару суток ветроходы едой были обеспечены. Однако если поиски таинственного артефакта затянутся, что, в общем, было не исключено, тогда им предстояло начать пробовать на вкус представителей местной фауны. К чему они тоже были готовы. Хотя начинать с душителей никто не собирался. Может быть, на вкус они были и ничего, но на вид – очень уж отвратительны. Проще убедить себя попробовать змею или ящерицу – не местного гигантского варана, разумеется, а обычную вроде игуаны – нежели душителя. Несмотря на то что последний вроде как был теплокровным.

За едой, разумеется, и разговоры пошли. Про то про се, да снова про это.

Сначала, как водится, обсудили, куда Корнстон путь держит.

Обменявшись чисто умозрительными мнениями насчет того, что именно ищет капитан Ван-Снарк и где именно он собирается это искать, ветроходы, как обычно, остались каждый при своем. Так было всегда. Никто ничего толком не знал, но каждый был уверен, что ему известно больше, чем всем остальным. Или же думал, что он умнее остальных, а значит, догадывается о том, о чем другие даже не подозревают. И, разумеется, ошибиться в своих догадках он не мог. Потому что он-то точно знал, откуда ветер дует и куда сомбру несет.

Затем ветроходы воздали должное кулинарному мастерству толстяка Кастро. Которого толстяком называли только за глаза, потому что мечом Кастро махал, может, и не так ловко, как тот же Джап, но зато с разделочным ножом и топориком для мяса управлялся мастерски.

Это тоже было традицией – отведав стряпню Кастро, ее следовало непременно обсудить и, ежели что не так, непременно поставить коку на вид. Последнее случалось крайне редко. Хотя Фэт вполне терпимо относился к конструктивной критике.

А вот пустые наветы кок не любил.

Ходили слухи, что как-то раз, еще до Корнстона, когда Фэт Кастро служил в другом городе, он сунул в кипящее масло голову одного ветрохода, который заявил, что кок, мол, понятия не имеет, как готовят настоящий борщ.

Хотя, конечно, слухи они и есть слухи. Реально того ветрохода никто не видел. И даже имени его никто не мог назвать.

Ну, и уже под самый конец трапезы, когда ветроходы начали закусывать сыром и ветчиной, пошли разговоры о личном.

– Слушай, Энгель-Рок, а там, откуда ты родом, все такие здоровые? – с обычной для него бесцеремонностью поинтересовался Джап. – Или ты один таким уродился?

– Не знаю, – сказал Энгель-Рок и сунул в рот кусок хлеба с сыром и огурцом.

– Как это? – удивленно вскинул брови Джап.

– Я не знаю, где я родился, – уточнил Энгель-Рок.

– Родителей своих ты тоже не знаешь?

– Нет, – коротко ответил Энгель-Рок.

Ему не хотелось продолжать этот разговор. Но среди ветроходов было принято обсуждать, кто откуда родом, как прошло детство, кто чем занимался до того, как впервые ступил на палубу, и как вообще так получилось, что все они стали ветроходами, а не, к примеру, свинопасами – шансы у большинства были примерно равные. Уклоняться от такого разговора было бы неправильно и даже неприлично.

– И как же такое случилось?

Энгель-Рок молча пожал плечами.

– Что самое первое ты помнишь из своего детства?

Энгель-Рок замер, уставившись на кубик сыра, который держал двумя пальцами. Ему почудилось, что бесплотные пальцы, будто легкое дуновение ветерка, коснулись его шеи.

Он помнил это касание. Или же ему только казалось, что он его помнил.

В отличие от большинства людей, Энгель-Рок помнил себя совсем маленьким. Он не знал, сколько ему тогда было. Может, три квадра. Может, пять. Но никак не больше. Он еще не умел ходить. И даже ползать вроде бы тоже не мог. Он лежал на спине, размахивая руками и ногами. Он видел яркий свет Сибура, пробивающийся сквозь изумрудную зелень листвы. Но тогда он еще не знал, что это Сибур. Да и про листья, наверно, тоже ничего не знал. Ему не было холодно. Но он хотел есть. Кто-то должен был накормить его – ведь сам он не мог это сделать. Поскольку тот, кто должен был его накормить, не торопился, он начал кричать. Он не плакал, а именно требовательно кричал. Прошло какое-то время. Никто не появлялся. Он начал кричать громче. И вдруг над ним склонилось чье-то лицо. Лицо, сквозь которое он видел свет Сибура и листья над головой. Затем появились другие, смутные, бесплотные образы. Они окружали его. Их становилось все больше. «Надо накормить ребенка», – не сказал, а подумал кто-то из них. Он отчетливо запомнил эти слова. Хотя сам еще не умел говорить. С того дня он помнил все. Если, конечно, не придумал все это, чтобы не сойти с ума от одиночества…