Гроза Островского - Мелоди Ева. Страница 27

По документам я числилась помощником менеджера, на слуху – секретарем Мадлен, ну нравилось ей иметь секретаря, а мне было пофиг как меня называют. Мы сдружились, она даже предложила пожить у нее, когда я пожаловалась как-то на Валерку и его руки-клешни. Бывший никак не хотел принять факт окончания наших отношений…

Так вот, про работу – я, как и Мадлен, выполняла все на свете. Если некому было мыть посуду, вставала к мойке. Если охранник застревал в пробке – вставала на вход. В курсе всех дел и всегда на подхвате. Выматывалась конечно сильно. Но в то же время это был очень интересный опыт. И коллектив мы подобрали отличный, очень дружелюбный.

Мне очень нравились девушки-танцовщицы, которых нашла Мадлен. Которая, посовещавшись с Островским (ездила к нему в офис), привезла новость что меняется концепция клуба. Никакого стриптиза, полной обнаженки, приватов. Только танцы. Так вот, мне дико нравились эти девочки, удивительно гибкие и пластичные. Наблюдала за ними разинув рот. Пока однажды они не предложили мне попробовать. Ну я никогда не любила отступать, к пилону подошла довольно смело. Сделала несколько движений – заиграла моя любимая музыка.

И я растворилась, пропала в танце.

Играет очень сексуальная, проникновенно-завораживающая композиция «Fucked my way up to the top» Ланы Дель Рей. Томная, расслабляющая, и в то же время невероятная, дикая по энергетике. Мне кажется мое тело отзывается на каждую ноту, каждая клеточка звенит от напряжения и одновременно наслаждения. Это лучше, чем секс… во всяком случае сейчас мне так кажется. Когда скольжу вдоль пилона, изгибаюсь, буквально плыву в вязком пространстве, выплескивая эмоции, накопившиеся внутри.

Раздается свист – двое парней-охранников стоят, впившись в меня взглядами, буквально пожирая глазами. Но мне сейчас не до смущения. Пока играет эта композиция – я словно другой личностью стала. Порочной, ненасытной, изгибающейся кошкой.

Go, baby, go.

This is my show.

Go,

This is my show.

Мелодия настолько завела меня, буквально каждую клетку тела, мне кажется я слилась с ней в единое целое. Когда звук обрывается на полуноте, я как раз в этот момент сажусь на шпагат, волосы падают мне на лицо. Откидываю их, и вижу, что все кто был в зале, персонал, охранники, даже повар и его помощник, замерли с открытыми ртами. Следом за Ланой начинает играть песня Марсов – «Hail to the Victor». На первых же аккордах встречаю самый острый в мире взгляд… Меня буквально прошивает насквозь серебряная стрела дичайшей ярости. Но вместо того чтобы трусливо сбежать, начинаю второй танец, под эту быструю, отчаянную композицию.

I swear on Heaven and Hell

This is my revenge…

На словах «это моя месть» снова встречаюсь взглядом с Алексом. На его лице выражение: не могу дождаться, когда закончится музыка, чтобы убить тебя. Готовься к мучительной смерти… - ооочень многообещающе, поэтому отворачиваюсь и снова взлетаю буквально птицей на пилон, подтягиваюсь, переворачиваюсь вниз головой…

Но это еще не самое ужасное. На финальных аккордах песни, к Островскому подходит Эльза. Музыка затихает, в зале висит звенящая тишина. Все словно ждут взрыва, скандала. Не понимая, что происходит, но интуитивно. Паузу нарушает Эльза, своим восклицанием:

- Дуня?!

И тут же хватает Алекса за рукав:

- Дорогой, ты только не нервничай, тебе нельзя, и так уже неделю давление! Ох уж эти подростки, ну что с них взять! Я с ней поговорю… Все улажу.

Эльзе книги надо писать. Увидела картинку и придумала свою версию, да еще какую. Надо отдать должное - куда правдоподобней реальности. Похоже она решила, что Дуня бунтует. Что-то не поделила с Островским и таким образом решила насолить дядюшке. И самое противное – придется снова сыграть в этот театр абсурда. Тем более что главный кукловод похоже растерялся и не знает, что сказать. И лицо правда красное – ну в его возрасте и давление вполне себе может быть… Только глаза все еще блестят жаждой убийства и обещают:

Вот только дождемся, когда свалит Эльза. Тебе не поздоровится, Гроза

Эльза сама того не зная мне очень помогла. Сначала я выслушивала где-то с час ее причитания и болтовню в стиле «Как же можно так неблагодарно относиться к своему любимому дядюшке, он ведь все эти годы помогал вам финансово, ни в чем не отказывал, любит тебя, Дунечка, до умопомрачения…» и так далее. Так и подмывало рассказать Эльзе насколько любит меня дядюшка. Так, что еле уползла от него наутро… Но разумеется, я бы ни за что не ляпнула такое вслух. Даже поймав себя на этой пошлой мысли, я покраснела. Баранова решила, что это краска раскаяния и она добилась нужного результата. Ну а я не стала разубеждать в обратном.

Помогла Эльза мне прежде всего тем, что уволокла Островского «от греха подальше» из клуба. Не знаю с какой целью он приезжал, но визит оказался провальным. Мне дали передышку. И снова два пути – сбежать или с открытым забралом встретить гнев Островского и отстоять работу, которая мне нравится. Я полюбила это место, коллектив, с Мадлен вообще лучшими подругами стали. Клуб начал понемногу приносить прибыль, и бросить все это только потому что я неугодна его хозяину… причем абсолютно по личным соображениям… Мне казалось неправильным. И Мадлен поддержала меня, когда застала в своем кабинете после разговора с Эльзой, в полном раздрае чувств.

- Как ты, Кира? – с волнением спрашивает с порога.

- Жива… едва. – отвечаю со стоном. – Худшего момента встретить «дядюшку» сложно придумать. А ведь прятаться собиралась. Конспирироваться. Дура безмозглая. И чего меня на сцену то понесло?