Дневник Странных Путей. Книга 1 (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна. Страница 29

Я бросилась за ним. Пробравшись по заросшей травой тропинке, путник остановился на краю небольшой прогалины в густой чаще. Спешившись и привязав лошадь длинным поводом к дереву, он перекинул через плечо сумки и направился вперед.

Попетляв по уже окончательно незаметной стежке, странник вывел меня к заросшей кустами скальной стене. Светлый известняк уходил отвесно вверх метров на пять, был покрыт трещинами, в которых тут и там угнездились мхи и небольшие кустарнички. Мужчина уверенно пробирался вперед вдоль скалы, потом завернул в широкую трещину. Прыгая с обломка на обломок, я едва поспевала за ним, радуясь своей невидимости.

Наконец, он поднырнул под очередную глыбу, упавшую поперек расселины, и влез в тесную пещерку, заваленную обломками и мелким щебнем. Еще раз оглянувшись, он принялся разгребать завал в углу, откуда вытащил кожаный мешок. Развязав его, он вынул из сумки плоский сверток, упакованный в темную кожу и накрест перевязанный бечевкой, засунул в мешок, снова накрепко завязал горловину и принялся закапывать свой клад в кучу камней, тщательно следя за тем, чтобы все выглядело нетронутым.

С трудом дождавшись, пока мужчина уйдет, кинулась к его сокровищу.

Скопировав и закинув мешок на плечо, выползла из грота и направилась к выходу из расселины. Вернувшись на место своей медитации, первым делом запалила костерок, потом выудила из речки вершу. Там два крупных рака деловито объедали хвостик тухлой колбасы. Убедившись в обеспеченном мне обеде, водворила ловушку обратно в воду.

Заполнив котелок речной водой и подвесив над огнем, подбросила толстую валежину, чтобы костер не потух, и с большой пластиковой бутылкой прошла вверх по течению, к маленькому роднику. Вскоре второй котелок висел рядом с первым, обещая кружку бодрящего чая после ужина.

Сделав неотложные приготовления, подволокла мешок поближе к входу в палатку, туда, где стоял легкий складной столик со стулом, и непослушными от волнения пальцами распутала грубые узлы.

В мешке были книги, карты, письма и потрепанные тетради. Еще там лежал медный компас в обтянутом кожей чехле и маленькая подзорная труба. Первым делом, разумеется, накинулась на письма. Прочитала адрес на первом конверте и расхохоталась. Мне бы уже давно надо привыкнуть, что Странные Пути ничего не дают случайно: это была вторая, недостающая часть переписки лорда Броу и его брата! До этого письма лорда Броу были известны мне только по черновикам, а это вовсе не то, что посылаемый адресату оригинал. Следовательно, тот путник был именно ученым родственником вельможи. Но тогда возникал резонный вопрос — почему все эти документы он хранил не дома, при себе, а в удаленном тайнике?

Записав эту загадку в свой дневник, принялась разбирать добычу дальше. Отложив книги для более тщательного изучения дома, взялась за тетради. Мне снова повезло: это были путевые записи ученого, сделанные в многочисленных разъездах. Опять же, эти материалы он хранил не под рукой, что было бы логично для исследователя, а подальше от чужих глаз.

Записав все возникшие вопросы, я вернулась к кипящим над костром котелкам. Вытащив вершу, с радостью увидела, что к двум уже пойманным ракам прибавилось еще два, но поменьше. Аккуратно вытащив, извлекла их так, чтобы не ущипнули, ловко забросила добычу в кипящую воду. Потом достала из палатки стальной бидон, в котором оберегала свои съестные припасы от медведей и прочего зверья.

Поужинав, вернулась к мешку. Теперь меня заинтересовали приборы: опять же, был ли смысл хранить обычный инструмент путешественника в тайнике? Что было такого особенного в этих предметах, что их берегли как сокровище?

Раскрыв коробочку с компасом, положила его на стол. Чуть поразмыслив, рядом положила свой, туристический. Мой прибор показывал на север, но на компасе Ученого я не нашла знакомых обозначений, да и указывал он, если верить моему компасу, на северо-восток.

Озадаченно покрутила его — прибор упорствовал в своем мнении. Решив, что позже, когда хорошенько изучу бумаги, смогу разобраться в этом вопросе, взялась за подзорную трубу. Наметив на другой стороне реки приметный сук на высоком дубе, навела прибор и застыла от изумления: в круглом отверстии окуляра был типичный городской ландшафт. Подняла взгляд — зеленая стена леса. Снова приникла к трубе — город. Присмотревшись, решила, что это город Иного Мира, причем, явно не современный, в моем понимании.

Повернувшись направо, вновь подняла инструмент. В окуляре предстал во всей красе «азиатский» город — с куполами и башнями минаретов.

Предположив, что именно необычные свойства этих приборов и стали причиной их закладки в тайник, сложила все находки обратно в мешок.

Дома принялась за обстоятельное изучение добытых материалов. В голове все время крутилось множество вопросов, главным из которых был: «кого так опасался Ученый, что прятал свои документы в надежном тайнике?»

В третьем по счету письме Эсли (так звали брата лорда Броу) к одному из друзей наткнулась на упоминание некоего «этого жуткого субъекта». В последующих посланиях он фигурировал еще несколько раз, и всегда при этом описывались некие неприятности, случающиеся с общими знакомыми. Это дало мне возможность предположить, что находчивый ученый именно поэтому хранил все самое важное подальше от чужих глаз.

Кроме столь интересных «детективных» подробностей, архив Эсли содержал множество теоретический и практических знаний сразу по нескольким наукам — магии, физике, астрономии, биологии, археологии, химии и истории. Заставляя себя не торопиться, я сравнивала эти материалы со знаниями своего Измерения.

Система научных данных изучаемого мной Иного Мира практически не разделялась на отдельные науки. Ученые исследовали окружающий их мир в совокупности, не расчленяя на составляющие: Эсли с увлечением описывал то, что увидел под микроскопом, а через несколько абзацев размышлял над физическим явлением или магическим законом. Потом долго анализировал некий археологический артефакт или историческое событие.

Нельзя сказать, что жизнь Ученого была совсем уж безоблачной — помимо уже упомянутого «жуткого субъекта» — коллеги Эсли и профессионального плагиатора, существовали и другие конкуренты: как следовало из писем и дневников, часто по его следу, кроме «профессиональных» ученых, шли так называемые «дилетанты» — любители артефактов и прочих ценных вещей, не брезгавшие ни воровством, ни прочими недостойными приемами.

Признав, что все везде одинаково, принялась параллельно прорабатывать возможность более тесного «знакомства» с этими конкурентами-коллегами. К сожалению, от претворения этих планов в жизнь пришлось пока отказаться, иначе бы мне просто не хватило времени ни на что. И без того моя жизнь была просто переполнена всяческими делами — работа, дом, исследования, занятия магией, творчество!..

Помимо новых артефактов и знаний, последний поход на Странные Пути обозначил новую проблему, — а что, если в следующий раз объект моего исследования будет передвигаться гораздо быстрее, чем скорость моей ходьбы?

Кабинет представлял собой мою материализовавшуюся мечту — шкафы от пола до потолка, заваленные сотнями книг, карт, приборов и инструментов в ящиках и кейсах, сувенирами и прочими интереснейшими вещами. Возле окна стоял вроде как телескоп, на выложенном кафелем столе столпились лабораторные колбы, микроскоп и банки с реактивами. В кресле за письменным столом сидел ученый и что-то быстро писал. В дверь постучали. Не отвлекаясь, он разрешил войти.

Вслед за старым слугой с пышными бакенбардами в кабинет проследовал седоватый мужчина с представительным брюшком. В руке он держал сафьяновый бювар:

— Приветствую, профессор Эсли!

— Мое почтение, профессор Гарод! — хозяин учтиво встал и коротко поклонился, показывая гостю на гостиный уголок в просторном помещении — два кресла и круглый журнальный столик, — сидр, брескот?

— Брескот, — гость небрежно положил ношу на столешницу, одергивая сюртук и усаживаясь.