Чужая среди своих (СИ) - Снежная Марина. Страница 22

— Но не все вампиры такие, — все же сказала осторожно.

Воин промолчал и по его непроницаемому лицу трудно было сказать, что думает по поводу моих слов. Но мне почему-то так важно было убедить его в этом, что после паузы продолжила:

— Если бы они все были, как тот вампир, вы бы вряд ли справились с последствиями. Нормальные вампиры редко осушают жертву до конца, да и то скорее по неосторожности. Нас учат останавливаться до того, как станет слишком поздно. И человек потом через несколько дней восстанавливает потерю крови. Еще ему можно внушить, чтобы ничего не помнил…

— Хватит! — он оборвал меня так резко, что я вздрогнула. — Я не хочу об этом слушать!

Его янтарные глаза пылали мрачным огнем и до меня запоздало дошло то, что предпочло улетучиться из головы. Он не просто симпатичный парень, с которым мы вместе попали в передрягу. Он — истребитель нечисти, для которого больше характерно было бы свернуть мне шею, чем выслушивать рассуждения о безвредности вампиров.

Представила, как мои слова должны восприниматься Диором, и похолодела.

Еще недавно я сама воспринимала необходимость пить кровь так же, как он. С отвращением и ужасом. Так почему считаю, что он должен проникнуться тем, что для него чуждо? Да и, положа руку на сердце, я и сама продолжала считать то, что со мной произошло, неправильным и жутким. Если бы мне только предоставили возможность снова стать обычным человеком, пусть и лишившимся всех преимуществ вампиров, сделала бы это, не задумываясь. Так почему сейчас повторяю слова наставников, пытавшихся убедить нас, что в поглощении пищи подобным образом нет ничего дурного, главное — не переходить черту? Неужели я и правда меняюсь? Сама того не желая, начинаю принимать вампирскую сущность? И то, что Диор вчера напоил своей кровью, позволило считать, что он тоже на моей стороне. Да ничего подобного! Его наверняка выворачивало от того, что пришлось сделать.

Не знаю, что увидел Воин на моем лице, но в какой-то момент хмуро спросил:

— Что с тобой? — потом, поколебавшись, добавил: — Извини, если был резок.

— Все нормально. Я тебя понимаю. Такие, как я, внушают тебе отвращение. И то, что нам приходится делать для поддержания жизни, тоже. Я постараюсь как можно дольше сдерживаться, чтобы тебе не пришлось видеть это снова.

— Тебе все равно придется подпитывать силы, — буркнул он. — Нужно будет покупать для тебя животных по дороге. — Воин бегло глянул в сторону окна, оставляя невысказанной мысль: «Если мы, конечно, отсюда вообще выберемся».

— Диор… — я замерла, не зная, как сказать ему еще одну неутешительную новость. — Я не смогу постоянно питаться животными. Они не дают достаточно сил.

Воин сцепил зубы и глухо проговорил:

— Что ж, тогда придется поить тебя своей кровью.

— Ты не сможешь это делать постоянно, — возразила я. — Слишком ослабеешь.

— Ладно, подумаем об этом потом, — он мотнул головой и глянул на все сильнее густеющие по углам тени. — Вечереет. Попытайся снова установить связь с разумом оборотней.

Я вскочила на ноги с некоторым облегчением. Продолжать этот разговор было тяжело для нас обоих. Устроившись у окна, стала вглядываться в те места, какие утром показал Диор. Даже различила мелькнувшее за деревом плечо. Попыталась коснуться разума оборотня и ощутила звериную жестокость, которая пропитывала все его существо.

Если раньше в нем и было что-то человеческое, то сейчас, путь он и был в прежнем обличье, руководили им инстинкты. Воля альфы — единственное, что удерживало здесь, когда все в нем стремилось отправиться на поиски добычи, дать волю внутреннему зверю. Но воля альфа была настолько сильна, что оборотень упорно следил за дверью, немигающим взглядом уставившись на нее. Сейчас я видела эту дверь его глазами.

Осторожно переметнулась в разум второго — он точно так же следил за окном. Чуял наш запах внутри и он вызывал в нем ярость и ненависть, желание растерзать. Мы истребили его сородичей. Меня он тоже воспринимал врагом, потому что я была с Диором.

Самка врага — вот, кем меня считали. И щадить не собирались.

Попыталась послать в мозг второго образ, чтобы проверить, смогу ли оказать хотя бы такое воздействие. Заяц, бегущий по лесу. Я представила его так четко, словно сама видела. Оборотень издал еле слышный рык, его ноздри затрепетали. Получилось. Можно попробовать с иллюзией, пока еще слабенькой. Глядя глазами существа, послала образ луча света, скользнувшего по колодцу всполошенной тенью. Оборотень воспринял это, как живое движение, и, не раздумывая, выпустил стрелу. Его напарник непонимающе обратился к нему, спрашивая, что произошло. Тот пожал плечами, сам не зная, что заставило его это сделать.

Отлично! С одним получилось. Но как навеять иллюзию одновременно на обоих? Я никогда такого раньше не делала.

Попыталась разом охватить мышление двух оборотней, но не получилось. Я все время соскальзывала на кого-то одного. Чертыхнулась и сцепила зубы. Диор, ожидающий моего сигнала у двери, вопросительно изогнул бровь.

— Что?

— На двоих морок навеять трудно.

— Все равно попробуй. Даже если на одного навеешь, это даст шанс, — произнес Воин.

Ну нет! Если он готов рисковать своей жизнью, то я вот нет. Пока не буду точно уверена, что смогу навеять морок на двоих, не отпущу его никуда!

Я заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть, непроизвольно принимая позу, в какую мы обычно садились во время медитативных практик. Закрыла глаза, больше не пытаясь увидеть оборотней на самом деле. Я уже поняла, что могу дотянуться до них только внутренним взором, значит, незачем тратить концентрацию еще и на зрение.

Что бы посоветовал сейчас Эрбин?

В голове невольно возникло его приятное лицо и взгляд умных серебристо-серых глаз, который мог, казалось, проникать в самую душу. Даже почудилось, что слышу в голове его голос, помогающий лучше сосредоточиться. Наставник всегда советовал вычленить главное и не торопиться, пока не поймешь сам механизм действия. Каждую практику мы начинали с нащупывания внутренней энергии, источника своей магической силы.

Мое дыхание стало ровным и глубоким. Весь окружающий мир исчез, оставляя наедине с внутренней сущностью. Я нащупала средоточие сумеречной энергии, живущей во мне, представила, как она разрастается, опутывает и медленно протягивает нити-щупальца наружу. Даже не глядя, видела каждую деталь того, что вокруг. Словно у моей энергии было множество собственных глаз, прекрасно справляющихся со своей работой.

Туманной дымкой моя воля скользнула в щель между ставнями и двинулась за пределы защитного круга. Замерла между двумя целями и будто раздвоилась, одновременно понеслась в разные стороны. Два гибких щупальца скользнули в чужие головы, рождая в них нужный образ. Дверь хижины раскрывается, выпуская наружу Диора. Я представила его так четко, во всех деталях, что едва сама не поверила в то, что он и правда вышел. Прикрываясь крышкой от бочки, понесся к колодцу — единственному доступному укрытию.

Свист стрел и яростный рык оборотней, их вой, которым они подзывали других сородичей, раздался в воздухе почти одновременно. Настоящему Диору не нужно было моего сигнала, чтобы понять — все и так получилось, а я боялась отвлечься хоть на что-то реальное. Удерживать иллюзию на двоих оборотней было невероятно трудно. И пока они видели перед собой только морок, настоящий Воин вынырнул из укрытия и ринулся во тьму.

Я услышала сдавленный крик одного из врагов, следом — другой. Тишина, наступившая вслед за этим, обрушилась давящим грузом.

Я распахнула глаза, с облегчением выдыхая и стряхивая чудовищное нервное напряжение. Кинулась к двери и застыла на пороге, вглядываясь во тьму. Услышала окрик Диора:

— Вернись в дом и запри дверь.

— А ты?

— У меня есть еще несколько нерешенных дел, — послышался звенящий ответ и я уловила, как знакомый запах удаляется по направлению к другим, что неслись сюда с неимоверной скоростью.